А, вот это все объясняет, подумала Джез. Кейси был инвестором! Все знают, что инвесторам предоставляют лучшие столики, для чего они, собственно, и вкладывают деньги. Как отметила Джез, Кейси заслужил право на столик, хотя ей это и было не по душе.
Появился Ренэ, симпатичный официант в фартуке. В руках у него был поднос.
– Вольф видел, как вы вошли, мистер Нельсон, и прислал вашу любимую пиццу по-еврейски. О, добрый вечер, мисс Килкуллен, вы так быстро вернулись?
Джез кивнула. Любимая еврейская пицца Кейси? А где же ее любимая еврейская пицца? Она ведь всегда заказывала именно такую пиццу, покрытую кусочками великолепной копченой семги поверх тонкого слоя чего-то похожего на сливочный сыр, но в десять раз превосходящего его по вкусу.
– Джез, ты не возражаешь против холодной водки? – спросил Кейси.
– Нет, конечно.
– Давай не будем разглядывать меню, пока не покончили с пиццей, о'кей? Кто знает, что нам захочется после этого?
– Кто знает, действительно? Папа сказал, ты расскажешь мне все о том человеке, который пытался купить ранчо.
Джез слушала очень внимательно, пока Кейси говорил.
– Когда этот негодяй в конце концов отчалил, – заключил Кейси, – Майк выпил двойную порцию бурбона, чтобы избавиться от вкуса «Перрье» во рту, и провел весь вечер в джипе, проверяя заборы, чтобы удостовериться, что Розмонт не делает под них подкопы и не ищет нефть.
– Не может быть!
– Честно. Он сказал, что Розмонт сделал из него параноика: он долго еще видел, как этот вертолет все летал и летал взад и вперед над его землей. Он сказал, что теперь точно знает, что чувствовал Фауст, встретившись с дьяволом. Разница была только в том, что Майк не захотел продаться.
– Не очень-то легко вести такой образ жизни, который уже ушел и больше нигде не существует, только у нас и у Дика О'Нейла, – медленно сказала Джез. – Но отец никогда не изменится, и он будет жить до ста лет, как и его дед. Я предполагаю, что для некоторых он выглядит почти... да, почти как эгоистичный одинокий старик, владеющий землей, на которой могли бы жить тысячи людей, но отец знает, что если ранчо уйдет, оно уйдет навеки и ничего не останется, только немного старых фотографий, чтобы показать людям, какова была жизнь в Калифорнии. Он чувствует себя так, будто обязан сохранить что-нибудь от прошлого, знает, что он самый последний, кто не дает ему исчезнуть, кто сдерживает так называемую «поступь прогресса». И я его полностью понимаю.
– Я тоже! – с жаром сказал Кейси.
– О, а вот и Ширли, – сказала Джез, помахав своей приятельнице, молодой красивой вдове Генри Фонда. Джез сделала ей знак, означавший «подойди сюда», и Ширли оставила своих компаньонов, чтобы поздороваться с Джез.
– Джез, – произнесла она своим восхитительно низким, сексуальным, скрипучим голосом, который звучал, будто у нее был постоянный, глубокий ларингит. – За столиком для влюбленных два вечера подряд? Что здесь происходит? Сэм знает об этом?
– Это Кейси Нельсон, Ширли. Он мой кузен.
– Хелло, кузен. – Глаза Ширли не предвещали ничего доброго. – Кузен какой степени родства?
– Четвертой степени, миссис Фонда, – ответил Кейси. – Я не думаю, что это много значит, а вы?
– Конечно, не думаю... только двоюродные что-то значат. Мне надо вернуться к своему столику. Пока – и пусть вас не волнуют родственные браки.
– Она мне нравится, – смеясь, сказал Кейси.
– Она нравится всем, – сказала Джез, раздражаясь. Ширли была всегда так сдержанна, а сейчас... Кейси, целиком занятый рассматриванием знаменитых ног Ширли, не заметил ее прозрачного намека на Сэма.
– Джез, когда ты собираешься приехать на ранчо?
– Вероятно, на следующей неделе и, конечно, на Рождество. Последующие несколько месяцев я буду очень занята... Вероятно, я не смогу приезжать домой так часто, как хотелось бы.
– Почему это?
– Новый клиент, огромная работа. Фирма «Диет Пепси» собирается начать широкую кампанию в печати. Это должно привлечь внимание. На «Америкэн экспресс» работает Анни Лейбовиц, а «Пепси» наняла меня.
– Естественно.
– Естественно, – самодовольно ухмыльнулась Джез. Они с Анни были приятельницами, равными по способностям, и соперницами уже так давно, что были неотделимы друг от друга, как близнецы.
– В чем же сложность? – спросил Кейси.
– В простоте. Снимки знаменитостей на целые развороты, с банками «Диет Пепси».
– На мой взгляд, здесь нет ничего нового.
– Будет именно новое. Задумано круто. Прежде всего придется по-настоящему искать банку. Она будет практически невидима, ее действительно будет трудно обнаружить, как кусочки головоломки, которые лежат прямо перед глазами, а ты можешь сойти с ума, разыскивая их, хотя знаешь абсолютно точно, что они здесь. Только эта проклятая, совсем близко лежащая закамуфлированная банка – может быть, даже половина банки, – которую люди станут искать, но не найдут, пока очень не постараются. Это будет вроде игры. Каждый снимок потребует массы времени и внимания... Он просто обязан захватить читателя! И я собираюсь снять всех этих знаменитостей сочно – в полном беспорядке, взмокшими, измученными, в интимной обстановке: Майкл Джексон в студии звукозаписи на двадцать пятом дубле; Дон Джонсон и Мелани Гриффит в постели, со струйкой колы, сбегающей по ложбинке на ее груди вниз, в ночную рубашку, так, будто он только что опрокинул на нее банку; Мадонна в своей туалетной комнате, наполовину раздетая, почти без макияжа – такая, какая есть; Арсенио Холл в одной рубашке, размышляющий, какой выбрать костюм из дюжины новых у портного... Ну, ты понял идею.
– Как это вы добиваетесь, чтобы все эти люди позировали в подобных ситуациях, если даже не указываете их имя?
– «Пепси» дает им двести пятьдесят тысяч долларов на их любимые благотворительные дела.
– Я бы сделал такое и за меньшее.
– Да, это щедро. Но это – самая маленькая статья расходов на рекламную кампанию.
Пока Джез рассказывала, сзади Кейси появилась высокая улыбающаяся рыжеволосая женщина, которая, приблизившись к Кейси, приложила палец к губам в знак молчания и многозначительно посмотрела на Джез. Женщина показалась Джез знакомой, но она не могла сразу вспомнить, кто это. Незнакомка закрыла ладонями глаза Кейси и сказала явно измененным голосом:
– Угадай, кто!
Кейси сидел тихо, потом поднял руки к глазам и, мягко прикасаясь к рукам, закрывающим ему глаза, исследовал не спеша руки, пальцы, даже форму обручального кольца.
– Фов Авигдор, что ты здесь делаешь? – спросил Кейси, быстро вставая и заключая ее в объятия.
– Как же ты, черт возьми, догадался? – спросила женщина.