Существует доброе старое правило начинать рассказ о городе с истории его возникновения, с причин, его породивших. Семипалатинск стоит на скрещенье водного пути с караванными тропами, он мог бы возникнуть на этом месте в древние времена как город купцов и ремесленников. Но он ведет свою историю от русской крепости, основанной в 1718 году и получившей название по развалинам древних семи палат, обнаруженным неподалеку. Оренбург тоже пошел от крепости. И Петропавловск. Ямышевскую крепость поставили вроде бы те же люди, в те же времена, но города из нее не вышло. Ямышевскую погубил Семипалатинск, перетянувший к себе всю торговлю, вместо города из нее получилось село Ямышево.
Да, удачное место выбрал военный отряд для Семипалатинской крепости. Рядом с ней и под ее защитой стал быстро разрастаться торговый город. В пору пребывания там Достоевского годовой торговый оборот Семипалатинска достиг миллиона рублей, город получил выразительный герб с изображением золотого верблюда, полумесяца и мусульманской звездочки.
Гербоведы из петербургской герольдии при сенате проявили полную осведомленность в назначении города на Иртыше. Вся российская торговля с Азией велась тогда через посредство мусульманского купечества, потому что в азиатских городах с православных брали зякета вдвое больше, чем с веровавших в аллаха, тогда как Россия и пошлину со всех брала равную и давала казаков для охраны караванов любому купцу, невзирая на вероисповедание. Но, наглядевшись на процветание мусульманского купечества, и русские купцы навострились снаряжать свои караваны в азиатские государства, ставя во главе приказчиков-татар. Впрочем, не в редкость было, что русский, бойко болтающий на многих восточных языках, выдавал себя за сибирского татарина и открывал торговлю в каком-нибудь дальнем азиатском городе. В записках Валиханова упоминается семипалатинский купец Пеленков (или Пиленков), благополучно торговавший в Кашгаре и Яркенде под именем Абди-Ходжеина. Не так уже слепы люди на базарах, чтобы не разглядеть, что перед ними русский, славянин. Однако никто этого подозрительного купца не тронул — торговля на Востоке священна, купца грабят разбойники, купца обдирают как липку чиновники, но купца не убивают.
В Азию шел из России с караванами товар, закупленный на Макарьевской и Ирбитской ярмарках. Русское сукно, ситцы, парча, железные и чугунные изделия, очки и зеркала… Всего не перечислить. Русские товары пользовались большим спросом, повсюду в Азии люди хранили добро в русских сундуках (кунгурские считались особо ценным подарком), мусульманский мир наворачивал на головы чалмы из русского муслина.
Главным предметом привоза был китайский чай. Россия выходила в главные посредники по продаже китайского чая на рынках Азии[9]. На внутреннем русском рынке чаи различался знатоками по пунктам привоза: кяхтинский и семипалатинский; так что Достоевский, завзятый чаевник, мог слышать о семипалатинском привозе за много лет до того, как увидел пылящие по городским улицам караваны отощавших в пути верблюдов, навьюченных крепкими тюками с чаем, приобретавшим особый вкус за месяцы пути через горы, пустыни и каменные степи. И уж точно известно, что Достоевский близко знал выдающегося русского дипломата, который заключил в 1851 году взаимовыгодный Кульджинский торговый договор с Китаем. То был Егор Петрович Ковалевский, путешественник и литератор, посетитель «пятниц» Петрашевского, не привлеченный к дознанию лишь потому, что вовремя отбыл в Пекин строить обсерваторию. В Кульджу вместе с Ковалевским ездили заключать договор знаток китайской медицины доктор А. А. Татаринов и синолог И. И. Захаров, будущий профессор Петербургского университета. Первый затем занял пост русского торгового консула в городе Чугучак, а второй в Кульдже, и оба по делам службы наезжали в Семипалатинск. (В одном из писем Достоевского Врангелю есть известие о приезде Татаринова, он пишет: «Китайцы сожгли нашу факторию в Чугучаке и консул спасся бегством». Речь тут идет о бунте ссыльных из внутренних провинций Китая, которых кто-то натравил на русское консульство.)
Но к торговым делам мы еще вернемся.
Семипалатинск в пору пребывания там Достоевского получил новые стимулы роста уже как административный центр только что созданной в составе Западной Сибири Семипалатинской области. А что такое область по тем временам? Высшую власть осуществляет военный губернатор. Есть областное правление в составе председателя (полковник или подполковник) и четырех советников (из них непременно один киргиз, то есть казах). И есть судебная власть — судья, областной прокурор (он именовался асессором казенных и уголовных дел), на эту новую должность и прибыл горящий энтузиазмом Врангель.
Продолжая расти, Семипалатинск сохранял границы между разными городскими частями, определенными однажды и навсегда.
Военному Семипалатинску принадлежала крепость с постройками русской военной архитектуры.
Чиновный город выстроился по образцу и подобию других сибирских административных центров, на его улицах вспоминались Омск и Барнаул.
Восточное купечество выстроило свою Татарскую слободу, имевшую вид совершенно азиатский: узкие улочки, бревенчатые стены без окон, множество мечетей.
Стоявший в Семипалатинске казачий полк построил себе на своем краю казачью станицу со всеми станичными службами, с единственным на весь город сквером.
Казахская беднота, устремившаяся в Семипалатинск на заработки, слепила из самана свой поселок на другом берегу Иртыша.
В 50-х годах нашего века Семипалатинск все еще сохранял такую лоскутность. Помню, как меня это поразило, когда я впервые приехала туда. Ни в одном другом городе Казахстана — даже в Чимкенте и Кзыл-Орде, воистину древних, — не ощущалось такое сильное присутствие восточных очертаний, как в бревенчатом Семипалатинске.
Этот лоскутный, русско-азиатский город с середины XIX века стал местом, где близко сошлись культура России с казахской культурой, куда тянулась первая казахская интеллигенция.
Великий поэт Абай родился в 1845 году. Мальчиком он приехал учиться в Семипалатинск, в медресе имама Ахмет-Ризы. Его отец, волостной правитель Кунанбай Ускенбаев, отдал старшего сына Халиуллу в омский кадетский корпус, а другому сыну, Абаю, решил дать восточное образование. Но в Семипалатинске будущий великий поэт стал тайком от муллы посещать русскую школу. Значит, жил там кто-то, обративший внимание на даровитого мальчика-казаха, открывший ему русскую грамоту, познакомивший с Пушкиным и Лермонтовым. Потом, став знаменитым поэтом, Абай переведет на родной язык и Пушкина, и Лермонтова, а письмо Татьяны в его переводе станет казахской народной песней. Если положить на одну чашу весов такой факт из жизни Семипалатинска, а на другую тот факт, что на весь город с девятью тысячами жителей имелось одно только фортепьяно, то которая из чаш все же перевесит?..
Даты жизни Достоевского и Абая сходятся на Семипалатинске следующим образом: когда Достоевский прибыл сюда, будущему великому казахскому поэту было девять лет, в год отъезда Достоевского — ему четырнадцать. Для поэта возраст от девяти до четырнадцати — это уже пора творчества. Мог ли мальчик в халате и тюбетейке на бритой голове однажды услышать под окнами, как кто-то хриплым, но на диво выразительным, берущим за душу голосом читает стихотворение Пушкина «Пророк»? О том, что такое чтение вслух Пушкина и Гоголя в доме, где квартировал Врангель, случалось довольно часто, зафиксировано в его «Воспоминаниях…». И думаю, что Достоевский читал не только там.
В Семипалатинске существовал круг любителей литературы. В 1859 году — последнем году пребывания Достоевского в изгнании — Семипалатинская область получала семь экземпляров журнала «Современник», и три из них присылались подписчикам в самом городе. Сибирь в те годы, к удивлению столицы, давала очень высокие цифры подписки на «Современник». Анализируя эти цифры, Чернышевский размышлял на страницах своего журнала: «По особенностям своей исторической судьбы Сибирь, никогда не знавшая крепостного права, получавшая из России постоянный прилив самого энергического и часто самого развитого населения, издавна пользуется славой, что стоит в умственном отношении выше европейской России. По нашим цифрам это подтверждается» (Собр. соч. М., 1950, т. 7, с. 904).
Вот так-то.
ЛЮДИ ПЕРЕДОВОГО КРАЯ
Россия продвигалась в Среднюю Азию с севера из двух губерний — Оренбургской и Западной Сибири. Причем, оказывается, Семипалатинскую крепость основали не позже Оренбурга, а раньше.
В Оренбурге отбывал солдатчину поэт Алексей Николаевич Плещеев, друг Достоевского. На Семеновском плацу он, тоже приговоренный к смертной казни, стоял во втором ряду за Достоевским. Когда привязали веревками к столбам Петрашевского, Момбелли и Григорьева, Достоевский обернулся и обнял Плещеева и Дурова.