Читать интересную книгу Мистификация. Загадочные события во Франчесе - Джозефина Тэй

— Вы что, достали то, что нам нужно?

— Я поговорил с ее классной руководительницей, абсолютно не скрывая, что мне нужно и зачем. То есть был откровенен ровно настолько, насколько это необходимо для пользы дела. Я сказал, что Глэдис подозревается в даче ложных показаний, а это карается законом, и мы считаем, что ее к этому принудили, а чтобы доказать факт шантажа, нам нужен образец ее почерка печатными буквами. Если откровенно, когда я шел в школу, я был уверен, что она, с тех пор как перестала ходить в детский сад, не написала ни одной печатной буквы. Но классная руководительница — некая мисс Баггали — сказала: «Дайте подумать… Ну конечно, она же отлично рисовала, и, если я ничем не смогу вам помочь, может, у учительницы по рисованию что-нибудь сохранилось. Мы всегда храним лучшие работы наших учеников». Вероятно, в качестве компенсации за все каракули, с которыми беднягам приходится постоянно иметь дело. Представьте, мне не довелось пообщаться с учительницей рисования, потому что мисс Баггали порылась в ящиках и дала мне вот это.

Он положил лист бумаги, на котором от руки была нарисована карта Канады — с границами провинций, городами и реками. Она была не слишком точная, но выполнена на редкость аккуратно. Внизу печатными буквами было написано: ДОМИНЕОН КАНАДА, а в правом углу подпись — Глэдис Риз.

— Оказывается, каждым летом, перед каникулами, в школе проводят выставку работ, и они хранятся до следующей выставки. Наверно, им жалко их сразу выбрасывать, а может, они хранят их, чтобы демонстрировать заезжим начальникам и инспекторам. Как бы там ни было, этого добра в школе навалом. А эта карта — конкурсное задание «Нарисуй по памяти карту любой страны за двадцать минут», и три лучшие работы оставили для выставки. Глэдис получила третье место.

— Глазам не верю, — сказал Роберт, не в силах оторвать взгляд от работы Глэдис Риз.

— Да, мисс Баггали права — у нее отличная рука. Удивительно, почему она такая неграмотная.

Вот это подарок. Роберт смаковал каждую букву.

— У этой девицы тупая голова, но отличный глаз, — сказал он, разглядывая карту. — Она запомнила очертания, но не названия. А ошибок-то тьма! Наверное, третье место она получила именно за аккуратность.

— Во всяком случае, нам здорово повезло, — сказал Рамсден и положил на стол записку, из коробочки с часами. — Скажите спасибо, что она не выбрала Аляску.

— Да, это просто чудо (чудо тети Лин, мелькнуло в голове). Как вы считаете, к кому нам с этим обратиться?

Рамсден посоветовал одного специалиста.

— Сегодня вечером я отвезу это в Лондон, утром у меня уже будет ответ, и я сразу же передам все мистеру Макдермоту, хорошо?

— Хорошо? Великолепно!

— По-моему, стоит снять с них отпечатки пальцев, да и с коробочки тоже. Есть судьи, которые не слишком доверяют графологам, но если сложить все вместе — ни один судья не устоит.

— Отлично, — сказал Роберт, — теперь моим клиенткам хотя бы не грозят каторжные работы.

— Я вижу, вы оптимист, — сдержанно заметил Рамсден, и Роберт рассмеялся.

— Вы считаете, я недостаточно благодарен судьбе? Напротив, у меня как камень с души свалился. Но еще больший — пока остался. То, что Роза Глин — воровка, лгунья и шантажистка, а Глэдис Риз дала ложные показания, еще не опровергает обвинение Бетти Кейн. А наша задача — его опровергнуть.

— У нас еще есть время, — сказал Рамсден, но не слишком убедительно.

— Времени, пожалуй, осталось только на чудо.

— Ну и что? Ведь бывают же чудеса на свете. Почему бы чуду не случиться и с нами? Когда мне вам завтра позвонить?

Утром позвонил Кевин с поздравлениями и восторгами.

— Роб, ты молодчина. Теперь я их сотру в порошок.

Да, для Кевина это будет неплохой случай поиграть в кошки-мышки со свидетелями, и Шарпы выйдут из здания суда «свободными». И будут опять жить в своем доме с привидениями, сами как два привидения, две полоумные ведьмы, которые похитили и избили девушку.

— Роб, ты вроде и не рад. В чем дело?

Роберт сказал, что, даже если Шарпы и не попадут в тюрьму, они все равно будут в плену лживого обвинения Бетти Кейн.

— Кто знает, может быть и нет. Я постараюсь «расколоть» Бетти Кейн, используя ее ляп насчет подъездной дорожки. Если бы обвинителем выступал не Майлз Эллисон, я бы ее дожал, но, боюсь, Майлз мне помешает. Не унывай, Роб. В любом случае, репутацию мы ей подпортим.

Подпортить репутацию Бетти Кейн — еще не все. Роберт отлично знал, как мало это повлияет на общественное мнение. У него был большой опыт общения с обывателями, и он всегда удивлялся их полной неспособности анализировать элементарные ситуации. Так что даже если газеты и сообщат о том, что на самом деле было видно из чердачного окна (хотя скорее всего они будут заняты более сенсационными новостями о лжесвидетельстве Розы Глин), все равно это не изменит мнения среднего читателя: «Они хотели поймать ее на слове, но их быстро поставили на место», — вот как они это расценят.

Вполне возможно, Кевину и удастся подпортить репутацию Бетти Кейн в глазах суда, репортеров, чиновников и критически настроенных людей, которые будут присутствовать на заседании, но на основании имеющихся показаний он не сможет изменить сочувственное отношение, которое к Бетти Кейн испытывают обыватели по всей стране. Шарпы все равно в их глазах останутся монстрами.

А Бетти Кейн все «сойдет с рук».

Эта мысль была для Роберта еще мучительней, чем перспектива, что Шарпы до конца дней останутся под подозрением. А Бетти Кейн будет по-прежнему в центре внимания любящей семьи, окруженная заботой и обожанием. От этой мысли в некогда доброжелательном Роберте пробуждался зверь.

Ему пришлось-таки признаться тете Лин, что он получил улику в срок, означенный в ее молитвах, но смалодушничал и скрыл от нее, что этой улики достаточно для опровержения обвинения полиции. Она бы тогда сказала, что дело выиграно, а для Роберта победа заключалась совсем в ином.

Похоже, что и для Невиля тоже. Впервые с тех пор, как юный Беннет занял заднюю комнату, где раньше сидел он сам, Роберт стал думать о нем как о союзнике и родственной душе. Невиль так же, как и Роберт, не мог допустить, чтобы Бетти Кейн все «сошло с рук». И Роберт еще раз поразился силе гнева, который охватывает пацифистов, если их вывести из себя. Невиль как-то по-особому произносил имя Бетти Кейн — словно в самих буквах заключался яд, который случайно попал ему в рот, и он его выплевывает. Кстати, «ядовитый» был его любимый эпитет по отношению к ней — «это ядовитая тварь». В общем, он действовал на Роберта весьма утешительно.

Однако в самой ситуации утешительного было мало. Шарпы восприняли новость о том, что им удастся избежать тюремного заключения, со свойственным им достоинством — так же, как и первое обвинение Бетти Кейн, повестку в суд и то, как появились на скамье подсудимых. Они отлично понимали: это избавление, но не оправдание. Полицейское дело закроют, присяжные вынесут решение. Но только потому, что по английскому законодательству третьего не дано. В шотландском суде в таком случае приговор гласит — невиновен за отсутствием доказательств. В сущности, к этому сведется решение, которое вынесет на будущей неделе выездная сессия суда присяжных в Нортоне: у полиции нет неопровержимых доказательств их вины.

Только за четыре дня выездной сессии суда присяжных Роберт признался тете Лин, что графологической экспертизы достаточно, чтобы снять обвинение с Шарпов. Он просто не мог больше видеть ее встревоженное лицо. Сначала он хотел сообщить ей об этом, и только, но неожиданно для самого себя начал выкладывать ей все, как делал раньше, когда он был еще мальчик, а тетя Лин всезнающий и всемогущий ангел, а не просто добрая, но недалекая тетя Лин. Она молча, с удивлением, выслушала этот неожиданный словесный поток, так непохожий на их обычный обмен фразами за обеденным столом, и ее ясные голубые глаза потемнели от тревоги.

— Понимаете, тетя Лин, это поражение, а не победа, — сказал он наконец. — Это пародия на справедливость. Ведь мы боремся за справедливость, а не за оправдание. И у нас нет надежды. Никакой надежды!

— Роберт, что же ты мне сразу все не сказал? Думал, что я не пойму и не соглашусь с тобой?

— Но ведь вы сначала совсем по-другому относились к…

— Это потому, что внешне мне эти люди не нравились — должна признаться, дорогой, что я по-прежнему не отношу их к тем, кто мне симпатичен, — но даже если они мне и не слишком нравятся, это вовсе не значит, что мне безразлично, когда у меня на глазах творится несправедливость.

— Конечно, но ведь вы сами говорили, что история Бетти Кейн вполне правдоподобна, и что вы…

— Говорила, — спокойно сказала тетя Лин, — но до полицейского суда.

— До суда? Но ведь вас не было на заседании.