Читать интересную книгу Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

— Иногда. Но, должно быть, во мне давно уже созрело желание как-то изменить ее, иначе я не согласилась бы на пластическую операцию. — Сара передала Лиз чашку с чаем. — Конечно, надо немного подправить мое нынешнее лицо, чтобы хоть чем-то от тебя отличаться. Не могу объяснить, но то, что я вижу в зеркале сейчас, меня устраивает.

— Я думала, ты будешь страдать от подобного сходства со мной, в особенности после того, как оно принесло тебе столько неприятностей, — улыбнулась Лиз и, отхлебнув из чашки, внимательно взглянула на Сару. — А как у тебя с работой? Не жалеешь, что снова занялась журналистикой?

Сара покачала головой. Она сидела, наслаждаясь покоем, одетая в спортивный костюм и тапочки. В камине горели, распространяя чудесный аромат, дубовые дрова. Что-то говорило ей: дело, связанное с Хищником и Лэнгли, еще не закончено. Это вызывало у нее некоторое беспокойство. Однако Сара твердо решила вернуться к своей прежней жизни, к своей профессии.

— Сейчас я провожу журналистские расследования. Мой последний материал посвящен проблеме защиты окружающей среды. Он касается атомной электростанции, расположенной в каньоне Дьявола, это к северу отсюда. Ее построили в сейсмоопасной зоне, в месте смещения пластов, представляешь? — Сара сделала глоток чая. — А у тебя какие дела?

— Я уже дала показания и теперь снова получаю зарплату. Правда, из-за родителей меня не хотят брать в постоянный штат ЦРУ, поэтому я работаю по контракту. Меня это вполне устраивает. Был момент, когда я думала все это бросить. Хотела заняться альпинизмом, или подводным плаванием, или дельтапланеризмом, закончить учебу. — Лиз пожала плечами.

Новый шквал с дождем ударил по окнам. По лицу двоюродной сестры Сара видела, что в душе у той идет внутренняя борьба. Судя по всему, Лиз не хотелось оставаться той, какой она была последние годы.

— Ты будешь скучать по своей работе, — сказала Сара. — К ней привыкаешь, и она действительно затягивает. Но очень быстро понимаешь, что если ты захочешь выйти из игры, то трудно остаться невредимой, сохранить свою личность, приходится чем-то жертвовать. Мне никогда не забыть о тех, кого я убила, до конца жизни. Я не могу быть вполне уверенной в том, что это был единственный выход. Приходится идти на определенные компромиссы и как-то жить со всем этим.

— Это потому, что ты из тех, кто участвует в параде. Мама говорит, что жизнь — это что-то вроде парада. Одни участвуют в нем, другие стоят у обочины и смотрят на них. Есть еще и третьи — те, которые вообще не знают, что идет парад. — Лиз посмотрела на свою чашку, потом подняла темно-карие глаза на Сару. Голос ее был тих и печален: — Знаешь, отец ведь сам подставил себя под пули. С его опытом он ни за что не стал бы так долго мешкать около гаража, дожидаясь этой парочки, которая в вас стреляла. Он должен был рвануть с места и изо всех сил давить на газ. Отец редко делал ошибки, а таких элементарных за ним не водилось никогда. Я уверена, что он все это сделал специально, потому что не хотел сдаваться. Смерть для него была лучшим выходом.

Сара кивнула. Она никогда не задумывалась о том, почему Ощипанный промедлил, но Лиз права — это была ошибка. Ей вдруг показалось, что тогда произошло еще что-то, привлекшее ее внимание… Она внезапно вспомнила, что видела клоуна. Или ей это почудилось? Может быть, в результате огромного нервного напряжения в ее памяти возникла фотография, которую она видела на каминной полке в квартире Ощипанного?

Лиз слегка улыбнулась и снова заговорила:

— Мама чувствует себя как рыба в воде. Теперь, когда президент несколько смягчился, они будут возиться с ее показаниями еще по меньшей мере год. Она держится так, словно вносит вклад в общее дело, и именно это изменило отношение президента к операции. Хотела бы я, чтобы ты посмотрела на маму и Арлин Дебо, когда они встречаются. — Лиз хихикнула. — Они терпеть друг друга не могут и в то же время видят насквозь. Ужасно занятно.

Сара и Лиз обсудили секретные слушания в комитете по делам разведки, палате представителей и сенате, посвященные операции «Маскарад», проекту MK-ULTRA, корпорации «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» и операции «Величие». В обеих палатах они выступали в качестве свидетелей.

— Мне бы хотелось написать книгу о Хищнике, — призналась Сара. — Может быть, я попрошу помочь мне Лесли Пушо. Мы говорили с ней об этом, когда я навещала ее в больнице. Ее лицо почти в порядке. Вот кто проявил настоящее мужество… — Она помолчала, представляя себе все ужасы, которые пришлось перенести Лесли. — Проблема в том, что правительство засекретит все материалы по делу Хищника на двадцать лет. Так что мне нужна будет информация из других источников.

— Я бы рада тебе помочь, но я знаю только содержание сообщений, которые доставляла в Тур-Лангедок. Отец ничего не рассказывал мне. Мама тоже. И теперь она будет молчать, потому что условия сделки с Белым домом предусматривают, что сведения, которыми она владеет, она имеет право передать только правительству.

Сара еще раз разлила чай, передала Лиз чашку и посмотрела в ее темные глаза:

— Когда я поняла, что прихожусь Хищнику племянницей, я испытала шок. А каково было быть его дочерью? Вернее, их дочерью?

Лиз была спокойна, хладнокровие, по-видимому, было фамильной чертой Сансборо. Она начала издалека:

— Когда я была ребенком, мне было известно только то, что в связи с работой папе приходится много путешествовать. Со временем мама стала ездить вместе с ним, а иногда и одна. Потом уже я узнала, что как раз в этот период он обучал ее. Я же на это время оставалась у деда с бабкой. — Лиз пожала плечами. — Все это казалось вполне естественным. Они были хорошими родителями, и то непродолжительное время, когда мы были вместе, у нас складывались отличные отношения. Но их жизнь была как бы отделена от моей, я чувствовала, что они от меня что-то скрывают. Может быть, поэтому меня еще в детстве стали мучить по ночам кошмары. Я просыпалась от собственного крика. Все это продолжалось очень долго — до тех пор, пока три года назад я не встретилась с отцом случайно во время выполнения задания в Лиссабоне. Все сразу встало на свои места. Тайна была раскрыта — мои родители были наемными убийцами. Я была просто в ужасе.

— Ты пыталась уговорить их бросить свое занятие?

— Мне удалось добиться только того, что они на время прекратили свою деятельность. В этот период мы часто ссорились, но ссоры все же намного лучше, чем просто молчание. Мама призналась мне, что ей никогда не нравилась эта работа, она не испытывала необходимости в ней. Воспитанная в семье военного, она прекрасно знала, что значит выполнять свой долг перед страной. Отец, играя на ее патриотизме, представил свою деятельность как тяжелую работу в интересах Англии. К тому времени, когда она поняла, что работает отнюдь не на разведку, она увязла уже слишком глубоко и не могла выйти из игры. — Лиз опустила голову. — Я думаю, что со временем она привыкла и стала даже получать некоторое удовлетворение от своей работы.

— Она наверняка не хотела тебя впутывать.

— Да. Ни мать, ни отец не хотели, чтобы я что-нибудь узнала. Но когда все открылось и я осталась с ними, мама поняла, насколько ужасно наше положение, и ей отчаянно захотелось все бросить. Отец же не мог выйти из игры. С ним было не все в порядке, Сара. Что-то было сломано у него внутри. Я думаю, единственной причиной, по которой он в конце концов согласился сдаться, состояла в том, что он боялся потерять нас. По сути, я была его единственной слабостью. Для меня он тоже очень много значил — до той ночи в Лиссабоне, когда я увидела его глаза — пустые, словно мертвые. Застреленный им курьер был совсем мальчишкой… После этого я его почти возненавидела.

Они проговорили чуть ли не до полуночи. Наконец Лиз сказала, что ей пора. Она отправлялась на машине на юг, в Лос-Анджелес, чтобы оттуда лететь назад, в Вашингтон. Надев просторное пальто, она затянула пояс и быстро пошла к двери. Сестры поцеловались.

— Когда мы увидимся в следующий раз? — спросила Сара.

— Кто знает? — Лиз встряхнула головой и посмотрела на Сару, плотно сжав губы. — Ты знаешь, в Лэнгли поговаривают о том, чтобы поручить тебе одно дело. Как ты на это смотришь?

Сару на мгновение охватила паника, быстро сменившаяся любопытством. Что бы это могло значить? Затем она медленно покачала головой…

— У моей матери была присказка: «Никогда не дерись со свиньей. Вы оба будете в грязи, а свинье только это и нужно». — Сара улыбнулась. — Сейчас я сама выбираю, за что мне браться, и отнюдь не боюсь испачкаться. Так что следи за прессой.

— Хорошо. Кстати, когда увидишь Ашера, напомни ему, что он со мной незнаком.

Лиз помахала рукой и быстро пробежала под дождем к машине.

Залечив свои раны в лазарете Тур-Лангедок, Сара и Ашер поселились в Санта-Барбаре на берегу океана в бунгало Сары, в том же, где состоялся разговор с Лиз. Ашер продолжал работать в Лэнгли и время от времени уезжал. Сара занималась своими расследованиями, брала интервью, писала. Ее статьи скоро появились на страницах крупнейших журналов страны.