– Это сложный вопрос, – сказал Виктор. – По определенным причинам мы не можем себе позволить существовать легально.
– Кому будут принадлежать те технологии, которые вам удастся получить?
– А вот это уже не ваше дело, – ответил Виктор. – Кому надо, тому и будут принадлежать. Скажу больше: это даже не мое дело. И если я буду задавать подобные вопросы, то очень скоро об этом пожалею. Поэтому и вам лучше не спрашивать. Те люди знают, как распорядиться тем, что они получат. И они распорядятся этим, обещаю вам.
Ложкин взял шар в ладонь.
– Знаете, о чем я сейчас думаю? – спросил он. – Использовать это оружие сейчас или потом?
Виктор усмехнулся.
– Попробуйте. В наших помещениях включено специальное поле, которое блокирует любое оружие, занесенное оттуда. Возможно, что это поле не подействовало бы на вашего Мефа, но любое техническое устройство здесь работать не будет. Ваша угроза просто пшик. Как видите, мы знаем и умеем очень много. Кстати, сейчас, когда ваше черное чудовище на свободе, мы должны действовать особенно быстро. Помогите нам сегодня. Сейчас.
– А если нет? – спросил Ложкин.
– Назовем вещи своими именами. Если нет, то вы не выйдете отсюда.
– Вы решитесь на убийство?
– Да, – сказал Виктор. – И без малейших колебаний. Живой вы слишком опасны для нас. Неужели это вам непонятно?
Ложкин вздрогнул. У стены возникла еще одна фигура с лицом, закрытым покрывалом. Вторая статуя стояла всего в двух метрах от Ложкина. Легкое покрывало на ее голове шевелилось, отчего казалось, что фигура дышит.
– Вы видели это? – спросил он.
– Что? – не понял Виктор.
Очевидно, он ничего не заметил.
– Я отказываюсь с вами сотрудничать, – сказал Ложкин. – Я не буду с вами сотрудничать ни при каких условиях.
Виктор склонил голову набок, и посмотрел сквозь сидящего перед ним человека. Вид у него был слегка обескураженный, как у человека, которому на шляпу нагадил голубь.
– В таком случае готовьтесь к казни.
92. Казнь…
Казнь, судя по всему, должна была состояться немедленно. Во всяком случае, тянуть с этим делом никто не собирался.
Его отвели в большую комнату, похожую на зал художественного музея, потому что на стенах висели качественные репродукции картин старых мастеров; отвели и оставили там одного. Нижняя часть окон была закрашена серо-голубой краской, поэтому Ложкин не мог видеть того, что происходит снаружи. Кроме того, окна были забраны густой решеткой.
Примерно через минуту открылась дверь, и в нее, пятясь, протиснулся полный лысый человек, который тащил за собой большой ящик. Человек обернулся, и Ложкин увидел, что на его глазах бельма. Слепой подвинул ящик к стене, потом уверенно подошел к роялю, стоящему в углу, и открыл крышку.
– Вы бы шли отсюда, – сказал он Ложкину, – вам ведь все равно, где умирать, а мне потом полы оттирать. Пожалейте старого человека.
– Куда же я могу идти?
– В розовый зал, вон за той дверью. Там есть фонтан и живые деревья, – сказал слепой с такой интонацией, словно был уверен, что с видом на фонтан легче умирать.
– Хорошо, – согласился Ложкин, – ради вас.
Он открыл большие двери и вышел в соседний зал, стены которого, действительно, были выкрашены в розовый цвет. Здесь струился небольшой фонтан с красными рыбками, и росло несколько высоких кактусов. У стен стояли целых шесть совершенно одинаковых статуй с занавешенными лицами: смерть приближалась. Ложкин вспомнил, что когда-то давно он уже был здесь: здание было помещением местного художественного музея, закрытого в Еламово еще пятнадцать лет назад. После того некая фирма выкупила здание и значительно его расширила. С тех пор музея в городе не было. Во всяком случае, я точно знаю, где я нахожусь, – подумал он. – Ну и что это мне дает?
Была еще одна дверь в дальнем конце зала, однако на ней висел замок приличных размеров. Ложкин подошел к двери и убедился, что замок прочный. Выхода не было. Он присел на белую мраморную скамейку и стал ждать.
Ждать пришлось недолго. Минут через пять появился Виктор. Вместе с ним пришли два человека с автоматами. Один из них держал за руку ребенка. Это была хорошо знакомая Ложкину девочка-станкозавод.
– Привет, малышка, – сказал Ложкин, но девочка презрительно наморщила тощий лобик и старательно плюнула на пол.
– Это он? – спросил Виктор.
– А то как же! – ответила девочка.
– Ну ладно, мужики, кончайте его. Тоня, пошли со мной, тебе не надо на это смотреть.
– Не-а! – закапризничала Тоня. – Я хочу посмотреть! Я никогда не видела, как кого-то застреливают.
Виктор пожал плечами.
– Ну не мучь ребенка! – сказал один из людей с автоматами, – пускай посмотрит.
– Ладно, – сказал Виктор. – Когда кончите его, поднимитесь ко мне. Но можете не спешить.
Услышав его последние слова, девочка-станкозавод захлопала в ладошки.
– Дядя Толик, вы убейте его понемножку, обещайте мне.
– С удовольствием, – пообещал дядя Толик и поднял автомат.
Первая пуля попала в колонну, в метре от Ложкина. Автомат был поставлен на одиночные выстрелы.
– Можно я, можно я! – закричала девочка. Дядя Толик с осуждением посмотрел на нее.
– Зачем тебе? – спросил он. – Мне-то за это деньги платят, а тебе это не нужно.
– Ну пожалуйста! Я только с виду маленькая, я на самом деле уже почти совершеннолетняя. Я очень хочу!
– Зачем тебе? – повторил Толик.
– Потому что я такая настоящая стерва, – ответила девочка-станкозавод.
Второй человек с автоматом рассмеялся. Толик тоже был сражен этим аргументом.
– Ты стрелять хоть умеешь? – спросил он. – Здесь большая отдача. Ты не сможешь попасть.
– А вы возьмите меня на руки, вот и все. Только не лапайте мои ноги и не всовывайте руку между ними.
– Окей! – согласился Толик и взял стерву на руки. Та прицелилась и нажала на курок. На этот раз пуля врезалась в стену над самой головой Ложкина.
– Смотри-ка! – удивился Толик. – Она умеет стрелять!
Как ни удивительно, но стреляла Тоня отлично. Она уверенно клала пули на расстоянии ладони от Ложкина, причем каждый раз с левой стороны. После каждого выстрела ему приходилось отступать вправо. Наконец, он уперся в дверь с большим замком. Дальше отступать было некуда.
– Все, Тонька, хватит играться! – сказал Толик. – Нехорошо это. Или всаживай ему пулю в лоб или отдай мне оружие.
– Последний раз, – сказала девочка и всадила две быстрые пули прямо в замок. Замок свалился с двери.
Ложкин толкнул створку двери и бросился бежать. Перед ним был небольшой коридор, который заканчивался лестницей, ведущей вниз. Ложкин скатился с лестницы и оказался перед глубокой ямой, вырытой в мягком влажном грунте. В стене ямы зияла черная воронка, уходящая во тьму. Возможно, это был тот самый шурф, куда опускали детей. Чем еще это могло быть? В таком случае, шурф ведет в подземелье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});