и тяжеленые плиты разъехались, как бумажные двери в японском доме. Нам оставалось только приоткрыть форточку в углу витража и спуститься в багряный полумрак спальни принцессы. И тут возникла первая проблема — а как, собственно, это сделать, ведь от стекла до пола около трех метров.
— А давайте отколем где-нибудь камушек, и Руслан Аркадьевич нас по очереди спустит, как на крохотном лифте, — предложил немец.
— Я уже и с песчинкой не справлюсь, — заметно похудевший и промокший насквозь помещик постоянно утирался платком. — Так что на ближайший час без меня.
— Можно связать сеть и парус и спуститься, как по канату, — сказал я, глядя на облачение спутницы. — По нему же и обратно вылезем.
Все вроде бы согласились, но тут идею подала сама Таисия:
— А давайте я спрыгну, а потом вас всех поймаю. Я прыгаю мягко, как кошка — и половица не скрипнет. А уж в умении ловить не сомневайтесь — сами все видели.
Нам оставалось пожать плечами — а почему бы, собственно, и нет. План звучал надежно, так что сомнений и возражений ни у кого не возникло. Я вызвался прыгать вторым — на случай, если кому-то понадобится медицинская помощь. Дождался, пока женщина подставит руки, свесился с края и разжал пальцы. Падение закончилось очень мягко, словно меня подхватила некая невидимая сила и точно перышко опустила на пол.
С остальными тоже проблем не возникло. Мы осмотрелись, и увидели напротив занавешенную балдахином кровать. Сквозь полупрозрачную вуаль легко просматривалась фигура спящей красавицы, и сразу бросились в глаза два необычных обстоятельства. Анна спала на спине, скрестив руки на груди, будто покойница, а ее ночная рубашка больше всего напоминала саван. Может, в гробах носферату уже и не спали, а вот привычки так просто не вытравишь.
Сбоку от кровати стоял высокий резной шкаф, рядом — туалетный столик и комод. Если белье где и есть, то искать его надо именно там. Гессен жестом поманил за собой и покрался к цели, стараясь лишний раз не дышать, однако наше появление ничуть не потревожило сон хозяйки. И когда до заветных трофеев оставались считанные шаги, с потолка сорвалась черная тень и с громким карканьем вцепилась Герману в волосы.
— Подонки! — каркал ученый ворон, о котором все забыли, включая великого стратега. — Убирайтесь отсюда! Ненавижу вас! Пошли вон!
Офицер машинально выхватил рапиру, и я буквально повис у него на руке, чтобы не дать сотворить непоправимое. Ведь за убийство любимого питомца нам точно не носить голов, так что эту оказию придется решать иным путем — знать бы еще, каким. Ворон меж тем разорался не на шутку. Попытался схватить его и зажать клюв, но тот сразу понял, откуда ветер дует, перелетел на балдахин и со всей мочи захлопал крыльями.
— Ваше высочество! Ваше высочество!
Девушка вяло заворочалась, и я не придумал ничего умнее, кроме как велеть всем спрятаться за кресла и под стол. По идее с такого ракурса нас не должно быть видно, и все равно сердце ушло в пятки, ведь весь наш поход оказался на грани срыва из-за сраной птицы. А я раньше не верил, что гуси действительно спасли Рим, а вон оно в жизни как бывает.
— Ваше высочество! Ваше высочество!
— Да чего ты разорался?! — цесаревна приподнялась на локтях и тряхнула головой.
— Подонки! Подонки!
— Кто? Что случилось?
— Кругом враги! Кругом враги!
— Если бы кругом были враги, забили бы в набат. Заткнись и не мешай спать, а не то запру в чулане.
И тут я понял, что ворон хоть и нахватался словечек от придворных, но запаса явно не хватало, чтобы в подробностях объяснить суть происходящего. И как только птица притихла, я вышел из укрытия и замахал руками, после чего спрятался обратно.
— Империя в опасности! Империя в опасности!
— Да чтоб тебя! — Анна распахнула занавеску, оглядела зал и погрозила крикуну кулаком. — С ума уже сошел со своей политикой? Угомонись!
— Запад близко! Расширяет границы! Враг на подступах!
— Дай поспать! — она запустила в птицу подушкой, и ворон с громким карканьем перелетел на люстру, а оттуда — в распахнутую форточку. Не иначе как помчал за подмогой, вот только с его перехваленными талантами он вряд ли нам помешает.
— А почему окно открыто? — принцесса сощурилась, а у меня стопы примерзли к полу. — Разве я не запирала ставни? Впрочем, плевать…
После чего перевернулась на бок, накрыла голову одеялом и тут же отключилась.
— Готово, — показал заулыбавшимся приятелям большой палец. — Берем хабар — и валим.
Вот и она — святая святых, наша главная королевская сокровищница. Долго хлопать дверцами не пришлось, запасы белья обнаружились на средней полке в комоде. И когда мы увидели всю коллекцию, то узнали много нового о нашей госпоже. Как и о том, что счастливчика ждет незабываемая брачная ночь. Судя по всему, Анна плевать хотела на нормы и правила — особенно в тех моментах, когда их нарушения никто не мог увидеть воочию. Пусть сверху платье, полностью сообразное этикету, зато под ним такое, что у драгоценного папаши волосы бы на затылке встали. А у не папаши — не только волосы.
Тут вам и полупрозрачные шелковые юбки на восточный манер, и кожаные корсеты с заклепками, и кружевные чулки, и набедренные повязки из шкур леопарда, и кожаные шортики с бахромой, и меховые трусы — и это только половина полки. И стоило нам накинуться на все это добро, словно стае стервятников на падаль, как позади раздался зычный вопль Таисии:
— Ваше высочество! Проснитесь скорее! Извращенцы-женишки пришли вас ограбить!
Глава 36
— Что здесь происходит?! — Анна вскочила, выпустила когти и парой взмахов срезала занавеску с балдахина.
Мы резко обернулись и оцепенели, даже не пытаясь избавиться от улик. Так и стояли — я с кольчужными стрингами, Гессен с меховым бикини, а Щедрин — с дутыми кружевными панталонами.
— Только полюбуйтесь на них! — Таська бухнулась на колени и воздела к принцессе ладони. — Эти похабники и негодяи взяли меня в плен и грозились убить, ежели я не приведу их в ваши покои. Но я готова и с жизнью расстаться, лишь бы спасти мою дорогую владычицу!
Что же, а вот здесь я крепко просчитался. Мог бы понять, что бабка давно метит ко двору, а наша вылазка — отличная возможность выслужиться и проявить себя в надежде на августейшую благосклонность.
— Это ж надо было додуматься сотворить такое! — продолжала голосить старуха. — Но ничего, я скинула маски с этой нечисти! Даже