– Где она? —потребовал ангел. Кости дрожали от его голоса. – Пусть покажется.
–Она будет лгать тебе. Скажет, что я любил волшебство. Не верь ей, это не так. Она все лжет...
Бесчисленные глаза ангела устремились на него, и он замолчал.
– Не бойся. Я знаю все, что ты можешь от меня скрыть. Все твои жалкие желания. Мне это нравится.
–Правда?
– Правда. Но эту женщину я хочу убить. Она чародейка. Пусть покажется, и я убью ее.
– Она уже мертва.
– Так зачем она прячется?
–Я не прячусь, – и кости на полу заволновались, как море, когда из них поднялся призрак. Он просто сложился из обломков костей, и Шэдвелл каким-то образом понял, что это дух не одной, а всех трех сестер. То, чем они стали в иной жизни.
– Зачем мне прятаться? – произнес этот памятник Иммаколате, Магдалене и Ведьме. – Вот я. Ты рад?
– Что такое «рад»?
–Не прикидывайся. Ты чужой в этом мире.
– Я уже был здесь.
–И ушел. Уходи опять.
– Когда все Чародеи будут мертвы. Это мой долг.
–Долг? – кости содрогнулись в беззвучном смехе.
– Что тут смешного?
–Ты так уверен в себе. Думаешь, что ты один.
– Я один.
–Ты просто потерявшаяся деталь чего-то большего.
– Я Уриэль. Я охранял ворота.
–Там нечего уже охранять. Пойми это.
– Я Уриэль. Я охранял...
–Посмотри на себя. Брось этого человека, шкуру которого ты носишь, и посмотри на себя.
– Я Уриэль!
Сэтими словами он выплеснул свою ярость на костяную статую. Шэдвелл заслонился руками от бушующего огня, стирающего следы Колдуньи. Ангел не успокоился, пока не превратил в пепел все, что было в святилище.
После этого он успокоился, присев на пол и держа в руках обожженный череп.
– Может быть, нужно очистить мир не только от Чародеев? Люди тоже испорчены.
Это было высказано так спокойно, разумным тоном, что Шэдвелл сначала даже не понял.
– Может, нужно уничтожить все живое?
Он смотрел на Шэдвелла в упор. В нем не осталось ничего от Хобарта и вообще от человека. Это был дух, невероятно древний и невероятно безжалостный.
– Я задал вопрос.
Шэдвелл пробормотал что-то одобрительное.
– Тогда мы зажжем огонь.
Уриэль пошел к выходу, откуда все еще доносился треск горящих гробов.
– Такой огонь! —добавил он с воодушевлением и начал подниматься наверх, к мирно спящему Королевству.
III
Остров тайн
1
Поезд прибыл в Бирмингем с опозданием на час. Снег все еще шел, и Кэл прождал автобуса в толпе озябших пассажиров больше получаса. Наконец автобус, набитый так, что трудно было дышать, медленно повез его к центру города. Женщина напротив Кэла прижимала к себе дрожащего терьера в попонке, и Кэл несколько раз ловил на себе страдающий собачий взгляд.
Он был даже рад холоду и толчее – это отвлекало его от ужасных воспоминаний ночи, и он вылез из автобуса на Харборн-Хилл с относительно ясной головой. Он искал дом Глюка целых полчаса, и под конец у него зуб на зуб не попадал.
Исследователь аномальных явлений жил в обширном особняке с двумя фронтонами, под сенью гигантской араукарии. Кэл нажал звонок, потом начал колотить в дверь. В холле зажегся свет, и дверь отпер Глюк собственной персоной, улыбающийся, с остатками сигары в руке. Он провел Кэла через холл, заставленный какими-то картонными коробками.
– Вы что, переезжаете? – спросил Кэл на кухне, где тоже громоздились коробки и кипы бумаги.
– Нет, что вы! Снимайте свою сырость и вымойтесь. Я дам вам полотенце.
Кэл скинул пальто, рубашку и туфли, пропитавшиеся водой, как губка. Вернулся Глюк – не только с обещанным полотенцем, но и с теплым свитером и джинсами.
– Оденете это. Мойтесь, а я пока сварю чай. Знаете, я только и живу крепким чаем и сигарами.
Он налил чайник и поставил на древнюю газовую плиту.
– Ну что, согрелись? – спросил он, когда Кэл вернулся из ванной.
– Да, спасибо.
– Простите, что не предлагаю вам чего-нибудь покрепче, но у меня в доме этого не водится. Мой отец умер от пьянства, – он разлил по чашкам дымящийся, необычайно ароматный напиток.
– Не ожидал увидеть вас снова. Сахар?
– Пожалуйста.
– Давайте пройдем в кабинет.
Захватив чай, они поднялись наверх. Дом был довольно запущен, и везде стояли штабеля тех же коробок. Глюк толкнул одну из дверей – еще коробки – и поставил чашки и чайник на низенький столик.
– Садитесь, друг мой, – он указал на одно из двух кресел, стоящих перед электрическим камином.
Кэл смотрел в одну из коробок, доверху набитую высохшими лягушками.
– Вы удивлены?
– Да. Что это за лягушки? Почему они у вас?
– Действительно, почему? Это не только лягушки. У меня есть кошки, собаки, даже черепахи. Эсхила убила черепаха, упавшая с неба. Это один из первых случаев.
– Случаев?
С неба часто падают разные животные. Еще сахару? Кэл извлек из коробки трех лягушек. К каждой была привязана бирочка с датой и местом. Одну подобрали в Юте, другую – в Дрездене, третью – в Ирландии, в графстве Корк.
– Они падали мертвыми? – спросил он.
– Не всегда. Иногда они бывают живыми, иногда разорванными на куски. Невозможно вывести закономерность, – он шумно отхлебнул чай. – Но вы приехали не говорить про лягушек?
– Нет.
– Так о чем же?
– Не знаю, с чего и начать.
– Таковы все истории. Начните сначала.
– Ну что ж, – Кэл вдохнул воздуху и начал.
Минут через десять Глюк начал перебивать его вопросами, и рассказ затянулся на несколько часов, в течение которых исследователь непрерывно мусолил героическую сигару. Когда Кэл, наконец, завершил повествование, Глюк молчал, изучая кладбище спичек в пепельнице, и Кэлу пришлось заговорить опять:
– Вы мне верите?
Глюк моргнул и поморщился, словно отгоняя какие-то неприятные воспоминания.
– Верите или нет?
–Конечно. Вы выглядите совершенно нормальным. Конечно, я вам верю. Но поймите, что вы наносите смертельный удар некоторым из моих теорий. Это не так легко перенести, – он встал. – Давайте пройдем в другую комнату.
Там не было штор на окнах, и Кэл увидел, что снег превратился в настоящий буран. Сад и дома по соседству тонули в белом вихре.
Но Глюк хотел показать ему нечто другое. Стена и пол комнаты были покрыты картами, старинными и новыми, исписанными десятком разноцветных ручек и утыканными булавками. Очевидно, так Глюк обозначал места, где происходили аномальные явления. На полях карт теснились любительские фотографии этих самых явлений: женщина в халате, стоящая у себя во дворе по колено в улове какого-то небесного траулера; полисмен рядом с падающим трехэтажным домом, который тем не менее стоял на месте; два лица, мужское и женское, отпечатавшиеся на капоте машины. Все фото, смешные или страшные, подтверждали одну вещь: мир более необычен, чем считает большинство людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});