Джим, как делал всегда.
Когда к нам подходила она или кто-нибудь ещё из персонала.
— Хорошо. Понадобится помощь — обязательно дайте знать.
— Конечно, — сказал Джим.
Она улыбнулась и ушла.
— О, боже, — прошептал Джим. — Я бы всё отдал…
— О, да.
* * *
Когда она ушла, мы устроились. Чтобы рассматривать её издалека. Некоторое время она помогала покупателям, а потом в магазин зашла Бобби Андерс. Она была главной танцовщицей в группе поддержки, но даже в подмётки Синди не годилась. Синди была стройной, прекрасной, изящной, а Бобби — коренастой, да ещё и с кроличьим лицом. Но она всё равно пользовалась успехом. На это были три причины: живость и пара огромных сисек. Но меня ничего из этого особо не интересовало. Лично я считал её отстоем.
Но она была лучшей подругой Синди.
Они встали за прилавком и о чём-то болтали.
Мы решили, что Синди слишком увлеклась разговором, чтобы нас заметить. Поэтому прошли по ряду, чтобы получше их видеть. Мы сохраняли осторожность, делая вид, что сильно интересуемся разложенными там дисками и подошли к самому краю.
Синди находилась так близко, что я мог дотянуться до неё рукой. Она стояла на другом ряду, слегка прислонившись. Край лотка впился в её складчатую юбку, ну и в попку тоже. Сквозь белую блузку виднелись бретельки её лифчика. Со своего места я видел, как её шелковистые волосы спадали на мягкую щёчку.
— К десяти, наверное, — сказала Бобби, когда я прислушался. — Не позже одиннадцати.
— Без проблем, — сказала Синди. — не волнуйся. Мы будем просто жрать и смотреть кино, — улыбаясь, она ткнула Бобби локтем. — Пока родители не пойдут на боковую. Ты ничего особо не пропустишь. Не забудь взять спальный мешок.
— Надеюсь, Доррис в него не пердит.
Синди снова ткнула её локтем и рассмеялась.
Потом Джим ткнул локтем меня, пока они не заметили, что мы могли их слышать.
Выйдя из магазина. Джим схватил меня за запястье.
— Ты это слышал? — он раскраснелся и едва дышал. — У них будет вечеринка, а потом они останутся у неё на ночь! Ты думаешь о том же, о чём и я?
Так оно и было.
— Думаешь, это сегодня? — спросил он.
Я знал, что она не работала по выходным. Была пятница.
— Сегодня или завтра.
— Да!
Мы поехали ко мне, окольными путями, чтобы не проезжать возле дома Джорджа. Когда мы были в безопасности, спрятавшись в гараже, Джим сказал:
— Интересно, может, он до сих пор в бассейне.
— Может, он всё понял, — сказал я.
— Такие как он никогда не понимают.
Дома я спросил, может ли Джим остаться на ночь. Мама разрешила и предложила поужинать с нами. Потом мы задними дворами прошли к Джиму домой. Он спросил разрешения у матери, взял спальный мешок и бельё, и мы вернулись ко мне.
Мы быстро поставили палатку, притащили пару стоек от лежаков и разложили спальные мешки.
Но ждать было долго.
Ничего на свете не может быть дольше ожидания чего-нибудь очень крутого.
* * *
Наконец папа пришёл с работы. Наконец, мы поужинали. Наконец опустилась тьма и мы пошли в палатку.
Нам пришлось переодеться в пижамы и оставить одежду на улице. Мы так всегда делали и не хотели привлекать внимание родителей нарушением привычного уклада. Это чревато неприятностями. Они ожидали, что мы совершим ещё несколько походов домой — почистить зубы, отлить и всё такое. Когда они улягутся спать, одежду можно будет забрать без проблем.
Мы взяли с собой в палатку пару фонариков, две банки "пепси" и пакет чипсов с луком. Закрыли москитную сетку, но не стали застёгивать вход в палатку, чтобы проветривалась. Мы уселись, скрестив ноги, на спальные мешки и принялись за закуску.
— Это офигенно! — сказал Джим.
— Чипсы?
— Сам знаешь что.
— Боже, не могу поверить, что собираюсь это сделать.
— Надеюсь, мы хоть что-то сделаем.
— У них одноэтажный дом, — сказал я, — значит, они точно не поднимутся наверх.
— Если только они не закроют занавески.
— Не закроют. Не смогут. Это слишком жестоко.
Джим тихо засмеялся.
— Как думаешь, когда пойдём?
— Стоит подождать хотя бы до одиннадцати.
— Чёрт, лишь бы мы всё не пропустили.
— Бобби туда даже не придёт до одиннадцати. Тем более, что они, скорей всего, всю ночь будут развлекаться.
— Но мы же хотим увидеть, как они переодеваются.
— Во что переодеваются?
Это не я спросил.
Это спросил Джордж.
Мы оба вздрогнули и быстро повернулись ко входу в палатку. И увидели Джорджа, стоящего, согнувшись, сбоку от москитной сетки. Его поросячье лицо в темноте посерело. Мы посветили на него фонариками. Он зажмурился и сказал:
— Привет, пацаны.
— Что ты здесь делаешь? — рявкнул я.
— А вы не будете спать всю ночь? — спросил он спокойно, словно не слышал меня.
— Это частная собственность, — сказал Джим.
— А можно мне чипсов?
— Ты сюда не влезешь, — сказал я. — Места мало.
— А я вам давал "Твинки"!
— Хорошо, хорошо, — сказал я. Я не хотел спорить — хотел просто от него избавиться. Я расстегнул "молнию" и протянул ему пакет. — Доставай. Можешь хоть всё забрать.
— Ух ты, спасибо.
— А не хочешь забрать их домой, — сказал я, — и поделиться с родителями?
— О, их нет дома.
Он набил рот пригоршней чипсов.
— Ну, дай няне.
— Няне?
— Они же тебя не одного дома оставили, да? — спросил я.
— Одного. Всегда так делают.
— Отлично, — пробормотал Джим.
— А куда мы пойдём?
— Никуда, — сказал я.
— Мы будем подсматривать в окна?
Как долго он подслушивал?
— Мы никуда не идём, — сказал Джим.
— Я пойду с вами. Я люблю подсматривать в окна. Можно много чего увидеть.
— Ты что, — спросил Джим, — маленький извращенец?
Джордж засмеялся, изо рта полетели крошки чипсов.
— В мои окна лучше не подсматривай, — сказал я.
— Или мои, — добавил Джим.
— Нет, мне только на девочек нравится смотреть.
— Ты шпионил за моей сестрой? — спросил Джим.
Джим покачал головой и забил рот чипсами до отказа.
— Он знал о твоём бассейне, — напомнил я Джиму.
— Точно. Ты что, вокруг моего дома шастал, а?
— Не-а. Честно.
— И не суйся, чувак.
— А у меня кое-что для вас есть и если вы возьмёте меня с собой
— Не возьмём мы "с собой", — сказал я.
— Ну пожалуйста!
— И что у тебя есть? — спросил Джим.
— "Твинки".
— Это ерунда. Что ещё?
— Перестань, — сказал я Джиму. — Нет у него ничего стоящего.
— Бухло. У папы в комнате целый бар, а ещё — винный погреб.
— Можешь принести нам бутылку вина?
— Конечно.
— Твой старик тебя убьёт.
Джордж пожал плечами.
— Всё равно он не узнает. А если узнает — какая разница?