* * *
Аня услышала странный шум, доносившийся из кабинки, почти сразу. Сфокусировала взгляд в зеркале, но он не повторился тут же, поэтому отмахнулась. А вот на повторный отреагировала уже более внимательно.
Обернулась, спрятала тушь, замерла…
Все кабинки были свободными, а в одной приоткрыта дверь… И оттуда доносится детское бормотание…
И вроде бы ничего удивительного — наверняка кто-то из сотрудников мог привести с собой на работу ребенка, но не оставить же его в туалете без присмотра…
Аня сделала несколько шагов в нужную сторону, с каждым из них убеждаясь все яснее — не ошиблась, не показалось…
Остановилась четко за дверью, прислушалась…
Кажется, девочка. Кажется, играет на телефоне.
Тихонечко улыбнулась, подозревая, что маленькая скорее всего просто забыла закрыться. Постучалась, чтобы не вышло так, что кто-то дернет и застанет девчушку в самом разгаре…
— Вы замкнуться забыли… — произнесла, продолжая улыбаться. Ожидала, что оттуда донесется что-то похожее на «ой», а потом резкое дерганье двери на себя, но не тут-то было. Щелчок блокировки телефона, потом же Аня почувствовала, как дверь изнутри толкают, сделала шаг назад, позволяя открыть…
— Ко мне на ты можно. И я не забыла. Но спасибо.
На закрытом крышкой унитазе сложив ноги по-турецки сидела девочка лет десяти. С яркими, привлекающими внимание моментально, голубыми глазами. Залюбоваться можно… А еще длинными, чуть волнистыми каштановыми волосами, и недовольно искривленными губами. В руках малышка держала телефон.
И если Аня изучала ее с улыбкой и доброжелательным интересом, то она смотрела в ответ откровенно скептически.
— А что ты тут делаешь? — вот только жизнь с Высоцким натренировала Аню реагировать на скепсис во взгляде спокойно. Тем более, когда этот взгляд так красив…
Поэтому она продолжала улыбаться, присела на корточки, посмотрела на «принцессу на троне» уже снизу-вверх. А когда та фыркнула, еле сдержалась, чтобы не улыбнуться еще сильней.
Кому-то это могло показаться странным, но Аня очень любила детей. О своих никогда толком не думала — рано ведь, да и стоит ли? Но в целом… Любила за ними наблюдать, чувствовала родство, не боялась…
Возможно, потому что сама так и осталась немного ребенком, хоть и выросла, а может все дело в том, что сложись ее жизнь иначе, больше всего мечтала бы о младшей сестре или брате. Ведь любила бы их больше всего на свете — не сомневалась.
— Лучше я тут посижу, чем… С Оле-е-есей этой…
Девочка начала язвительно, а на имени и вовсе протянула буквы так, будто речь о гадкой жабе, а не человеке…
— А тебя никто не ищет? — и скажи о ком-то в таком тоне ее ребенок, Аня знала точно — пожурила бы, но чужого не стала. Задала вопрос, чуть склонив голову, продолжая с любопытством разглядывать девочку. Она кого-то неуловимо напоминала, но кого, Аня понять не могла. Да и немудрено. В офисе же столько людей… Столько Олесь…
— Ищет, наверное. Олеся и ищет… Но пусть ищет. Мне не жалко. Я просила меня дома оставить, пока мама на заседании. Сложно было что ли? Мне-то няньки не нужны. Пусть бы привезли сюда Настьку с Иркой… С ними Оле-е-еся справилась, судя по всему…
Девочка снова разблокировала телефон, высунула кончик языка, глядя на экран, что-то нажимая… Видимо, разглядывать Аню ей было не так интересно, как Ане ее. Поэтому она решила вернуться к игре.
И действительно, из динамиков донеслась та же музыка, что привлекла внимание Ани изначально, а потом детские пальцы запорхали по стеклу…
— Меня Аней зовут, — когда девушка попыталась снова привлечь внимание малышки, та только скривилась, вскинула взгляд на долю секунды, и тут же опустила.
— Лиза.
Буркнула, явно пытаясь дать понять, что будет совершенно не против, если та самая Аня пропадет с радаров, предварительно прикрыв дверку.
Но не сложилось…
Аня продолжила с интересом смотреть, позволяя губам дрожать в улыбке…
— Тебе не жалко Олесю, Лиза? — спросила, дождалась, когда ребенок посмотрит в ответ, нахмурится, явно не до конца понимая… — Ну ты говоришь, что она ищет. Волнуется, значит… Не жалко?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поняла, фыркнула, снова заблокировала телефон, на сей раз засунула его в карман толстовки, спустила ноги на пол, стукнула подошвами довольно громко…
— Не жалко. Я говорила родителям, что не собираюсь быть предводительницей детского сада. Мне не пять лет и я…
— А сколько? — Лиза явно сама же себя накручивала с каждым словом, Аня поняла это, поэтому без сомнений перебила, «сбивая» тем самым настрой.
— Десять… — девочка растерялась, поэтому ответила честно. Потом снова нахмурилась… — В общем, Аня… Вы идите, пожалуйста, по своим делам. Я тут побыть хочу. А они пусть посуетятся немного… Лучше б с Глашей отпустили… Я же просила…
Последних два предложения девочка произнесла куда тише. Сама же потянулась к двери, которую Аня придерживала плечом, собиралась бесцеремонно оттеснить незваную гостью и закрыть дверь в свою кабинку. Но Аня не дала. Сделала это, продолжая мягко улыбаться…
— Ты говоришь, прямо как большой начальник, Лиза…
Думала, что сможет отвлечь ребенка комплиментом, но девочка лишь снова фыркнула.
— Есть в кого, — усмехнулась, поднялась с «трона»… — Вы меня в покое не оставите, да? — спросила совсем как взрослая, глядя на Аню сверху вниз. Когда Ланцова медленно перевела голову из стороны в сторону, девочка тяжело вздохнула… Несколько секунд смотрела на ручку, за которую по-прежнему держалась… Потом на улыбчивую Аню…
Потом отпустила первую, вернулась к унитазу, снова забралась с ногами…
— Ярослава Самарского знаете?
Спросила будто бы уставшим тоном, посмотрела таким же взглядом.
И пусть Аня лично не знала, но конечно же кивнула.
— Елизавета Ярославовна. Очень приятно, — девочка снова представилась, закатывая глаза. — У нас няня уволилась. Снова. Глаша во Францию уехала. Я хотела с ней, но родители не разрешили. Говорят, школа… А сегодня у мамы снова заседание. И вместо того, чтобы сбагрить малявок отцу… Чтобы он сбагрил их Олесе и они отлично повеселились. Она зачем-то привезла ему и меня. А мне там неинтересно. Сидеть в этой приемной, пока он дома свои обсуждает со всякими… Мы сначала в кабинете его сидели, но Настя с Иркой чуть шкаф не опрокинули, когда он по телефону говорил… А я сразу сказала, что носиться за мелкотой не буду, вот он и…
— Настя с Ирой — это сестры?
— Да. Сестры. И брат еще есть. Но его мама папе не доверила… И правильно сделала, я вам скажу…
Девочка продолжала бубнить, а Аня наконец-то не сдержалась — прыснула… Вот же языкастая!
— А зря вы смеетесь. Потерял ведь. Вот я — на унитазе сижу. А он там ни слухом ни духом, наверное… Или наоборот. Олесю уволил. Всех на уши поднял. Сейчас наряд приедет. Здания окружат. Будет спецоперация…
Малышка произнесла таким уставшим тоном, да еще и со знанием дела, что пусть Аня понимала — не надо смеяться, но снова не сдержалась — потянулась ко рту рукой, стараясь прикрыть…
И пусть ребенок легко мог обидеться, но Лиза, кажется, нет… Закончила, пробежалась взглядом по продолжавшей сидеть на корточках Ане, позволила и своим губам дрогнуть в улыбке…
— А ты молодая совсем… — произнесла, сама себе позволив перейти на ты… — Сколько тебе лет? Ты давно здесь работаешь? Как тебе вообще… С папой? Говорят, с ним сложно…
Темы и мысли Лизы скакали из стороны в сторону, но у Ани это вызывало только умиление.
— Завтра двадцать будет. Работаю недавно. Хотя я не работаю. Я стажируюсь. Знаешь, что такое стажировка? — спросила, дала возможность девочке свести брови на переносице в задумчивости, потом замотать головой из стороны в сторону. — Это как испытательный срок. Я — студентка. Учусь еще. А твой папа позволил мне попробовать поработать. Опыта набраться. Ну и я с ним не знакома. Я в одном из отделов работаю. Поэтому не знаю, сложно ли…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тогда мне поверь — сложно.