Читать интересную книгу Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - Владимир Потемкин

Только одно государство неизменно сочувствовало Китаю в его борьбе с империализмом. Это был Советский Союз. В своём обращении «К населению Китая» 11 октября 1924 г. Сун Ят-сен писал: «Не забывайте, что там, в свободной России, раздался призыв: «Руки прочь от Китая». Быть может, европейские капиталисты иронически относятся к этому лозунгу, думая, что он ничего не сделает, ибо Советский Союз далеко от Китая. Но в том-то и дело, что для лозунгов, раздающихся из Москвы, расстояния не существует. Молниеносно они облетают всю землю и находят отклик в сердце каждого труженика. Мы знаем, какую роль играло сочувствие Советов в победе освобождённой Турции над её врагами. Это сочувствие надёжнее пушек… Мы знаем, что Советы никогда не становятся на сторону неправого дела. Если они за нас, значит истина за нас, а истина не может не победить, право не может не восторжествовать над насилием».

Сун Ят-сен умер в ночь на 12 марта 1925 г., не дождавшись окончательной победы китайской революции. Перед смертью он завещал своей партии довести национально-освободительную борьбу за независимость Китая до конца, в тесном единении и дружбе с великим Советским Союзом. За несколько часов до смерти Сун Ят-сен послал свой прощальный привет и последние слова любви и благодарности высшему органу Советского государства — Центральному Исполнительному Комитету СССР.

«Дорогие товарищи! — писал Сун Ят-сен. — В то время как я здесь лежу в недуге, против которого бессильны люди, моя мысль обращена к вам и судьбам моей партии и моей страны. Вы возглавляете союз свободных республик, то наследие, которое оставил угнетённым народам бессмертный Ленин с помощью этого наследия жертвы империализма неизбежно добьются освобождения от того международного строя, основы которого издревле коренятся в рабовладельчестве, войнах и несправедливости… Я завещал гоминдану продолжать дело национально-революционного движения с тем, чтобы Китай, низведённый империалистами на положение полуколониальной страны, мог стать свободным. С этой целью я поручил партии быть в постоянном контакте с вами. Я твёрдо верю в неизменность поддержки, которую вы до сих пор оказывали моей стране. Прощаясь с вами, дорогие товарищи, я хочу выразить надежду, что скоро настанет день, когда СССР будет приветствовать в могучем, свободном Китае друга и союзника, и в великой борьбе за освобождение угнетённых народов мира оба союзника пойдут к победе рука об руку».

В ответе Президиума ЦИК СССР выражалось глубокое сочувствие китайскому народу. «Преданный своему народу, живя его идеалами, — гласила телеграмма советского правительства, — Сун Ят-сен положил крепкий фундамент для дальнейшего развития начатого им дела, провозгласил принцип равенства китайского народа со всеми другими Народами мира и утвердил как незыблемое начало внешней политики своей партии и государства сотрудничество с народами великого Советского Союза».

Советское правительство выражало надежду, что эти принципы политики Сун Ят-сена в отношении СССР будут защищать и поддерживать его ученики и преемники.

Политика держав по отношению к Китаю. Развернувшееся в Китае широкое национально-освободительное движение приняло антиимпериалистический и в частности антибританский характер. Бойкот английских товаров, продолжавшийся 16 месяцев, нанёс чувствительный ущерб английской торговле в Китае.

В передовой статье от 11 июля 1925 г. английский официоз «Times» приписывал антибританское движение в Китае влиянию соперничающих с Англией держав. «Для нас ясно, — заявляла газета, — что наши соперники и наши враги стараются прямо или косвенно направить движение в русло антибританской агитации. Нации, которые в нормальное время дружественно к нам относятся, при наступлении кризиса переходят в антибританский лагерь для того, чтобы обеспечить своё преобладание в Китае».

Сетования «Times» не были лишены основания. Соперничавшие в Китае державы действительно стремились использовать неблагоприятную для Англии обстановку. Правда, японское Министерство иностранных дел официально сообщало, что Япония будет воздерживаться от вмешательства во внутренние дела Китая. На самом же деле японская дипломатия использовала все средства, чтобы вытеснить Англию со всех её экономических и политических позиций в Китае и усилить в нём влияние Японии.

В июле 1925 г. в Кантоне создалось новое национальное правительство. Оно возглавило движение против порядков, навязанных Китаю империалистами.

Особенное недовольство вызывала существовавшая в Китае система иностранного контроля над китайскими таможенными доходами. Специальная Таможенная конференция, происходившая с октября 1925 г. по май 1926 г., ничего реального Китаю не принесла. Кантонское правительство стало явочным порядком вводить таможенные реформы.

Британская дипломатия была вынуждена пойти на уступки. 18 декабря 1926 г. британский поверенный в делах в Пекине О'Малли представил на рассмотрение дипломатического корпуса меморандум, в котором развивалась мысль о том, что устарела вся система отношений между Китаем и иностранными державами, установленная в период 1839–1860 гг. Ввиду этого британское правительство предлагало державам издать декларацию об их согласии приступить к пересмотру договоров, как только в Китае будет создано центральное авторитетное правительство. «Державам рекомендуется отказаться от мысли, — гласил английский меморандум, — будто экономическое и политическое развитие Китая возможно только под иностранной опекой. Они должны заявить, что не намерены навязывать Китаю свой контроль».

Большая часть держав отнеслась к английскому меморандуму отрицательно. Японский министр иностранных дел заявил, что Япония отказывается от совместного выступления. Она предпочитает обеспечить свои интересы в Китае путём сепаратных переговоров.

Неодобрительно встретила меморандум Чемберлена и американская дипломатия. США отстаивали лозунг «открытых дверей». Они заявляли, что Америка не имеет концессий в Китае. Выступая перед представителями печати 26 апреля 1927 г., государственный секретарь по иностранным делам Келлог следующим образом изложил позицию США по отношению к Китаю: «США всегда желали, чтобы скорейшим образом были отменены иностранный таможенный контроль и права экстерриториальности иностранцев в Китае. Соединённые штаты Америки готовы разговаривать со всяким китайским правительством или любым его представителем, уполномоченным от имени Китая, о предоставлении Китаю полной таможенной автономии…»

Демонстративно отрицательно отнеслась к английскому выступлению и Франция. Французская пресса указывала, что английская инициатива проявлена чересчур поздно. Несколько лет назад ещё можно было бы, вероятно, предотвратить такой примирительной политикой китайскую революцию. Сейчас в Китае будут рассматривать этот меморандум как признак слабости Англии.

Всё же английский декабрьский меморандум имел немаловажное принципиальное значение.

Британское правительство вынуждено было признать, что договоры держав с Китаем устарели; оно соглашалось на их пересмотр. В дополнение к своему меморандуму Чемберлен в конце января 1937 г. обратился к ханькоускому и пекинскому правительствам с новой декларацией, в которой выражал готовность Англии пойти на дальнейшие уступки китайским национальным требованиям.

Одновременно была опубликована Келлогом и американская декларация. Правительство Соединённых штатов выражало желание вступить в переговоры с Китаем об установлении для него полной тарифной автономии, с условием предоставления США права наибольшего благоприятствования.

Примирительные декларации держав сопровождались, однако, дальнейшей концентрацией иностранных войск в Китае. Давая объяснения по этому поводу, лорд Бальфур заявил, что правительство Великобритании не преследует агрессивных целей в Китае. Но при отсутствии центрального авторитетного китайского правительства и при наличии шести независимых генералов очень трудно установить с Китаем нормальные отношения. «Сложность положения заключается в том, — объяснял Бальфур, — что требуется целая серия дипломатических акций, чтобы внести порядок в создавшийся в Китае хаос. Мы проникнуты желанием договориться с Китаем по вопросу о пересмотре договоров. Однако пока Китай не будет представлять собой единого государственного организма, пока нынешний хаос там не исчезнет, — не будет и возможности осуществить в Китае какие бы то ни было реформы в области внешней торговли и политики».

Напуганная революционным подъёмом масс и нажимом иностранных империалистов, крупная китайская буржуазия расколола единый национальный фронт, 12 апреля 1927 г. произошёл контрреволюционный переворот в Шанхае. Такой же переворот был произведён в Нанкине и Кантоне. К началу 1927 г, в Китае уже существовало три политических центра; революционный центр в Ухане, куда в январе 1927 г. перенесло столицу кантонское национальное правительство, нанкинский центр, руководимый капитулянтской буржуазией, и третий центр — в Пекине, ставший средоточием всех реакционных сил страны с Чжан Цзо-лином во главе.