я сдамся.
Когда мы снова пытаемся вынырнуть, под потолком пещеры настолько мало пространства, что заглотнуть хоть немного воздуха можно, высунув из воды только нос и рот.
Это пытка. Я чувствую, как скалы сходятся, наваливаются на нас, забирают у нас воздух. По спине пробегают мурашки, руки и ноги дрожат.
А потом меня снова затягивает под воду. На этот раз нет острой боли, нет монстра, вцепившегося в мое бедро. Только крошечные невидимые руки, которые тянут меня вниз.
Вниз.
Вниз.
Как раз в тот момент, когда я готова вдохнуть воды в легкие, передо мной в мутной воде появляется лицо Финна. Он хватает меня под мышки и вытаскивает на поверхность. Я успеваю сделать всего один вдох, как вновь оказываюсь под водой.
Снова и снова.
Ныряем и плывем.
Делаем вдох – и снова ныряем.
И еще раз.
И еще.
Я думаю, что больше не могу плыть, но все равно плыву. И когда мне уже кажется, что темнее в этой пещере быть не может, что я больше не в силах плыть, я наконец вижу его: слабое, пульсирующее белое кольцо.
Мое тело умоляет об отдыхе, я мечтаю сдаться и опуститься на дно, к теплым рукам, которые убаюкали бы меня там.
Финн хватает меня за руку.
«Не останавливайся. Не смей сдаваться».
Его воля проникает в меня, и я из последних сил устремляюсь в этот туннель света. Свет ослепляет, он повсюду вокруг нас, но рука, которая держит мою руку, тянет меня вверх, все выше и выше – и внезапно мы выныриваем на поверхность, и чувствуем на коже солнечные лучи, и вдыхаем свежий воздух, и слышим, как птицы поют на ветках деревьев.
– Мы почти добрались, принцесса.
Не отпуская мою руку, Финн тащит меня к берегу. И, наконец, мы выползаем на песок.
Я кашляю, моя грудь вздымается, как будто мои легкие пытаются наверстать упущенное за время, проведенное под водой, за все время, что я провела без воздуха. Затем перекатываюсь на спину, позволяя солнечному свету литься на меня, впитывая его.
Финн поворачивается ко мне:
– С твоей ногой все в порядке? Ты можешь идти?
Я поправляю свои порванные штаны, чтобы осмотреть бедро, и разинув рот смотрю на неповрежденную кожу.
– Его нет.
Он изучает мою ногу широко раскрытыми глазами.
– Не болит? Когда я застрял, ты должна была пройти через портал без меня.
Он твердо сжал челюсти, глаза его сверкают от гнева.
– Ни за что.
Резко, быстро он нависает надо мной и накрывает мой рот своим. Это совсем не те нежные поцелуи, которые он дарил мне вчера ночью. Сейчас о нежности нет и речи. В этих грубых прикосновениях губ он изливает все – свою злость, разочарование и глубокое облегчение.
И я впитываю все это. Принимаю его. Я запускаю пальцы в его волосы и целую его в ответ – со всем жаром, на который способна. И вкладываю в этот поцелуй всю себя.
Прямо сейчас я должна быть мертва. Должна быть мертва уже трижды. И то, что я жива, – это великолепный дар. Как и то, что Финн здесь, со мной, – и что он целует меня.
Он отстраняется, но я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе. Я не хочу спорить о своем выборе, не сейчас. Все, чего я хочу, это сосредоточиться на ощущении его губ и восхитительной тяжести его тела. Мне нужно быть как можно ближе.
Финн стонет мне в рот и сдается, давая мне то, что я хочу.
Он проводит рукой по моему животу, по мокрой рубашке и сжимает мою грудь своей большой ладонью, касаясь большим пальцем тугого пика, торчащего через мокрую ткань.
Я стону прямо в его поцелуй и выгибаюсь под ним.
– Бри, – шепчет он мне в губы.
– Пожалуйста.
Сдавленный звук, который он издает в ответ, разбивает мне сердце и усиливает мое безумное желание удержать его рядом. Инстинктивно я подтягиваю колено, чтобы он мог устроиться у меня между ног, провожу руками по его спине и резким движением снимаю его рубашку. Моя рубашка через секунду летит вслед за ней.
Я теряюсь в потоке рук и губ – даже не знаю, кто или что я сейчас. Я – желание. Я – похоть. Я целую его со всем отчаянием, которое чувствовала, пока мы пробивались к порталу. Я снова выныриваю на поверхность, но теперь мне нужен не воздух. Мне нужен он.
Он проводит языком по нежной коже моей шеи, а его руки скользят вниз, к моим бедрам. Стянув с меня штаны, он отбрасывает их в сторону и снова устраивается надо мной. Его зубы нежно смыкаются на выпуклости над моей грудью, и почти сразу на смену им приходит его язык.
Я вожусь с его штанами. Мне нужно, чтобы его руки касались моей кожи, нужно утешение его тепла.
– Бри.
Внезапно он хватает меня за запястья и поднимает мои руки над головой. Но когда он смотрит мне в глаза, от нежности, которую я видела прошлой ночью, не осталось и следа. Его глаза затуманены от необузданного желания. От похоти, граничащей с агонией.
– Я хочу тебя, – говорю я, двигая бедрами под ним.
Не сводя с меня глаз, он входит в меня, и от удовольствия и облегчения у меня перехватывает дыхание. Мы ищем и находим ритм, который дает и берет в равной мере.
Он поднимает руки и переплетает наши пальцы. Удовольствие нарастает, расширяется и заполняет меня, пока не захватывает каждую клеточку моего тела, не оставляя места ни для чего другого. Он целует меня, и мы вместе доходим до высшей точки наслаждения. Волна удовольствия настолько сильная, что я кусаю его губу и чувствую вкус крови.
Тяжело дыша, Финн поднимает голову. Его взгляд расфокусирован, губа распухла и треснула в месте укуса. Он отпускает мои руки и проводит большим пальцем по моему подбородку.
Я вижу, как меняется его взгляд – как быстро он холодеет. Я вижу, как он закрывается от связи, что была между нами, чувствую, как он отстраняется, даже когда нежно прижимается своим лбом к моему.
– Прости меня. Я не должен был этого допускать.
Он сейчас серьезно? Извиняться за то, чего мы оба хотели? Если бы у меня не кружилась голова после безумия, которое мы устроили, я бы рассмеялась.
Он скатывается с меня и протягивает мне мою одежду – рубашку, штаны и сапоги, – а я даже не помню, как их снимала. Пока я одеваюсь, он подбирает