— Лариэс, не сочти за бестактность, но тебя ждет кто-нибудь в Сентии?
— Нет, — коротко ответил он. — У меня нет никого. Ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестер. Ни любимой.
— Прости.
— Ничего страшного, многие так живут. Я уже привык.
— Значит, только долг?
Виконт прищурился, вглядываясь в далекую точку, которая спустя пару секунд превратилась в птицу.
— Да, лишь долг, — с необъяснимой ноткой грусти в голосе произнес он.
— И не было никого, кого бы тебе хотелось назвать своей женой?
Лариэс непроизвольно прикусил губу так, что острый клык впился в плоть и пошла кровь. Говорить на эту тему ему категорически не хотелось, но Игнис была достаточно откровенной, что подразумевало определенные шаги навстречу и с его стороны.
— Была, — наконец, признался он. — Но…
Дыхание перехватило и Щит выдохнул. Кажется, Игнис все правильно поняла, потому как в ее взгляде появилось сочувствие.
— Выбрала другого?
— Можно сказать и так.
— Но неужели к виконту и капитану гвардии наследника престола никто не сватает дочерей?
— Иногда пытаются, — честно признался Лариэс, — их не смущает даже мое происхождение. Вот только мне это все больше неинтересно.
Игнис удивленно воззрилась на него.
— Даже так? — неуверенно протянула она.
«Кажется, разговор начинает смещаться куда-то не туда», — подумал Лариэс. — «Пожалуй, следует как можно скорее менять тему. Проклятье, за последние недели я, кажется, стал настоящим мастером резкого перевода беседы с одной темы на другую».
— Игнис, расскажи мне про своего отца, — неожиданно для огнерожденной попросил он и, не давая ей времени опомниться, добавил, — нужно быть невероятно храбрым человеком, чтобы согласиться без охраны и армии пробраться на вражескую территорию!
Игнис очень внимательно изучала его лицо, затем, словно найдя ответ на какой-то невысказанный вопрос, вздохнула и произнесла:
— Отец очень любит детей, настолько, что ради них может пренебречь здравым смыслом. Ну и не забывай, кто он — сильнейшего сковывающего Интерсиса не так-то легко прикончить. Вороний Король Корвус в одиночку стоит целой армии.
— Охотно верю. Достаточно лишь взглянуть на Ридгара с Орелией, чтобы понять — Древние невероятно могущественны.
— Да, это так, мощь Ступивших на Путь Вечности невообразима, именно поэтому отец, Ридгар, Орелия и Изегрим решили держать их в узде.
— Что и стало причиной Второй Войны Гнева?
— Отчасти, — кивнула Игнис. — Недовольные, как рассказывал отец, заметно усилили армию Кукловода. Но то было неизбежное зло, амбициям Неназываемого следовало положить конец, — она умолкла на миг, и добавила уже не столь уверенно, — хотя знаешь, виной всему была ненависть, которую отец испытывал к первому ученику Архитектора. Ненависть эту сложно передать словами. Даже сейчас он порой теряет самообладание, вспоминая Гайриха.
Лариэс вспомнил гордого и уверенного в себе чародея, и недоверчиво вздернул брови.
— Я не шучу! — с горячностью в голосе ответила ему Игнис. — Ведь именно Кукловод стал причиной смерти его жены и дочери. Он промыл мозги Колю, заставив того предать собственного учителя и совершить страшные преступления.
— Кстати, — Лариэс тотчас же ухватился за возможность расширить багаж знаний, — я никогда не понимал, как именно Кукловод сумел подчинить себе сознание Коля Продитора? Как это вообще работает? Его величество не рассказывал тебе?
Игнис звонко — точно и не плакала несколько минут назад — рассмеялась.
— Ты неисправим! Готова поспорить, что, даже встретившись со Смертью, ты примешься бесить его вопросами об остроте косы, и том, как же это скелет умудряется ходить.
«Она куда больше похожа на своего приемного отца, чем думает даже сама», — подумал Лариэс, виновато улыбаясь и разводя руками.
— Ну, что уж тут поделать…
— Ничего, — махнула рукой девушка. — Ладно, расскажу, что знаю. Начну с определения, выданного некогда отцом. Ментальная магия, магия мысли или магия разума — есть вид магической науки, позволяющей владельцу взаимодействовать непосредственно с разумом жертвы силой своей мысли. Менталист может, к примеру, вскипятить мозги или добавить ложные воспоминания, может погрузить человека в иллюзию, из которой тот не выберется самостоятельно, может просто прочитать мысли и почувствовать твое присутствие за сотни ярдов. И, самое главное, лишить человека личности, превратить его в своего вечного раба, который даже не будет понимать, что пляшет под дудку мага. Думаю, ты все это знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Телохранитель кивнул. Да, такие общеизвестные факты он знал.
— Из-за кошмарного могущества магов разума, все мало-мальски важные люди носят вот такие игрушки, — с этими словами она, совершенно не стыдясь его, чуть расшнуровала рубашку — в дороге Игнис предпочитала мужскую одежду — и извлекла на свет небольшой амулет: кристалл в хитроумной оправе, повешенный на серебряную цепочку.
— Один из легендарных Защитников Разума, созданных твоим отцом?
— Он самый, — подтвердила девушка, пряча сокровище на внушительном бюсте, и зашнуровывая одежду.
Лариэс старался не глазеть, но все-таки краем глаза успел заметить следы ожогов на левой груди.
«Вся левая половина ее тела» … — подумал он, стараясь сохранять спокойное выражение лица. — «Боже милостивый, пережить такое в возрасте одиннадцати лет» …
Игнис, кажется, не заметила повышенного интереса к ее увечьям, и продолжала:
— Да, Защитник Разума уберегает от любых ментальных атак в принципе, другие артефакты работают слабее, но с главной своей задачей справляются — не позволяют менталисту подчинить разум защищаемого человека. Ты это тоже знаешь.
И опять Лариэс кивнул.
— А вот о чем ты не слышал, так это о том, что маг мысли в восьми случаях из десяти и безо всяких защитных артефактов не способен превратить человека в безвольную марионетку.
Лариэс удивленно моргнул.
— Как это? То есть рассказы про то, что Кайса останавливает у людей сердца и кипятит им мозги — выдумка?
— Нет-нет, — девушка назидательно подняла палец вверх, — она в состоянии сделать это. Более того, специальные артефакты, изготовленные таинственным придворным сковывающим королевы, действительно позволяют отсечь стихийного мага от источника его силы. Но все это — воздействие на тело, не на разум, понимаешь?
Лариэс задумался, затем — кивнул. Да, это было ясно.
— А кто те двое из десяти? — поинтересовался он.
— Обычно, слабовольные люди. Те, кто не уверен в себе, кто снедаем страхами или полностью отдался собственным страстям. Неважно, главное — менталисту есть за что зацепить человека, а у того не хватит силы воли вытолкнуть его из своей головы.
— А Генерал может такое? — спросил вдруг Лариэс.
Игнис улыбнулась, точно ждала этого вопроса.
— Лорий Солум назван менталистом, скорее для того, чтобы хоть куда-нибудь его определить. Точно также Швея отнесена к сковывающим, хотя со слов отца, ее сила не имеет почти никакого отношения к артефактной магии. Вроде бы, Генерал действительно может провернуть некоторые трюки, доступные лишь магам разума. На него совершенно точно не действует магия мысли — со слов отца в этом они убедились еще во время Второй Войны Гнева. И при этом, его способность не имеет аналогов.
— Ну да, наделять големов подобием жизни, кажется, не мог никто в истории.
— Не кажется. Просто никто. Даже Швея использует иные методы, ее Бессмертные Воины — всего лишь марионетки… — Игнис задумчиво нахмурила лоб, отчего страшные шрамы моментально пришли в движение. — С другой стороны, способность Кайсы тоже нельзя назвать рядовой. До нее лишь один ментальный маг был способен проделывать такие трюки, и жил он аж в эпоху Первого Переселения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— То есть, мы даже не можем с уверенностью сказать, существовал ли этот человек в природе?
— Именно, — согласилась Игнис. — Ментальная магия вообще крайне индивидуальна. Один менталист с легкостью создает иллюзии, но не может нанести урон разуму, в то время как другой с легкостью сожжет тебе мозг, но не обнаружит врага, спрятавшегося в паре шагов от него. А к третьему ты не подберешься даже ночью, но он не сможет выловить ни одной мысли из твоей черепушки, даже если ее не будет защищать артефакт. Так что, как видишь, ментальная магия, несмотря на все свое могущество, далеко не так всесильна, как может показаться на первый взгляд. Что, жалеешь об этом?