У самой кареты мы слышим громогласное недружное 'горько!' и, к радости толпы, целуемся на виду у всех. Жаль, что вот — вот радость сменится разочарованием, ведь многие до сих пор не знают, что король сегодня женится не один. Когда из другой, закрытой, кареты выбирается Дэлль, площадь оглашается закономерным девичьим визгом. Он смолкает, едва под прицелом сотен глаз оказывается вышедшая вслед за ним незнакомая девушка в ярко — красном сверкающем платье. Этот цвет у арвийцев традиционно свадебный, как у нас — белый, он очень идёт Азе, но всё равно контраст слишком заметен. Несмотря на небольшую разницу в росте, она шире принца раза в три… Но саму принцессу этот факт нисколько не смущает. Она гордо выступает под руку со своим бледным женихом, и складывается ощущение, что именно она ведёт его к алтарю. До зрителей постепенно доходит, куда и зачем они идут, и… Маги сочли за лучшее слегка усилить защитное поле — так, на всякий случай. И заодно приглушить звуки извне. Квазимода, к счастью, и так не поймёт, какими эпитетами её награждают безутешные местные жительницы, но остальным слушать народный фольклор необязательно.
— Как думаешь, у них тоже будет это волшебное пламя из Чаши? — спросила я, с удовольствием кутаясь в накидку из белоснежного меха. — Я сначала так испугалась, а потом подумала, что заснула прямо в храме. Настолько это было невероятно! И голос Света… Он сказал тебе то же, что и мне?
— Не сказал, а показал, — улыбаясь воспоминаниям, отозвался Дан. — Так обычно и бывает — каждому даётся своё откровение. У меня это были картины — быстрые, словно вспышки. Я понял, что могу быть спокоен за свою страну… и за свою семью. И даже знаю, как назову нашего первого сына.
— Как?
Я невольно покраснела под его взглядом, но ответа так и не добилась — муж, ухмыляясь, заявил, что всему своё время.
— А вот крылья явно достанутся девочке, — мечтательно добавил он. — Твои крылья и твои волосы… Все окрестные принцы из‑за неё передерутся.
— Ты и это увидел?? — поразилась я.
— Нет, но так обязательно будет. Это я вовремя подсуетился и присвоил такое сокровище, а им придётся подольше за ней побегать…
— Бедная девочка, — вздохнула я. — Надо будет позаботиться о её физической подготовке. Бег, бег с препятствиями, прыжки, упражнения с утяжелителями вроде сковородки… А ещё магическая маскировка и метание неострых тяжёлых предметов.
— Хорошо, согласен! — отсмеявшись, Дан взял меня за руку и показал на кольцо, которое даже при дневном свете продолжало сверкать маленькими яркими звёздочками. — Постарайся не снимать его. После обряда защитные свойства наших колец многократно возросли, и меня это очень радует. А сейчас я покажу тебе ещё кое‑что интересное…
Он перевернул мою ладонь и наклонился, рассматривая маленькую золотистую руну, которая непостижимым образом вдруг возникла у основания безымянного пальца прямо под ободком кольца. Потом с довольной улыбкой продемонстрировал свою руку с точно таким же знаком.
— Даже не сомневался…
— Так это и есть брачное клеймо?! На староцерковном? И что означает эта руна?
— Догадайся!
— У меня, если честно, только одна версия. Любовь?
— Конечно, любовь, девочка моя. Любовь. Наконец‑то…
— А… В прошлый раз у тебя было что‑то другое? — рискнула спросить я.
— Да. Меня тогда это очень удивило. Казалось, мы оба вступаем в брак по любви, но и у меня, и у Илны появились одинаковые символы — песочные часы. Только после её смерти я понял, что это было своего рода предупреждение: жизнь одного из нас могла оборваться раньше положенного срока. Но кого именно, до последнего оставалось неясным. Повезло мне…
— А видения у вас были?
— Я запомнил только мешанину цветов — своего белого и зелёного тисверейского, этакий дрожащий змеиный клубок… И истошный визг Илны, которая испугалась, что мы сгорим живьём и всё норовила выдернуть руку из Чаши.
— Странно. Я тоже испугалась, от неожиданности, но убрать руку… даже мысли не возникло, — озадачилась я. — Там было так тепло, приятно…
— А в тот раз свещенная вода была холодная, даже я еле выдержал, — невесело улыбнулся Дан. — Столько подсказок, и всё мимо…
— Зато сейчас всё было как надо, — я поцеловала мужа в щёку, стирая его грустные воспоминания. В ответ меня поцеловали уже в губы.
А потом небо озарила яркая вспышка, и мы вынуждены были оторваться друг от друга. Со стороны это зрелище смотрелось не менее фантастично: высокий столб холодного белого пламени взметнулся над куполом храма, но его тут же догнала другая, ещё более мощная струя — узнаваемо — красная. Она пыталась слиться с ним, растворить его в себе, но так и не смогла этого сделать. Зато надёжно спрятала от чужих глаз, укрыла широким красным 'одеялом', и белое пламя постепенно ослабло и втянулось обратно в крышу.
— Ожидаемо, — пробормотал муж. — Ну, хоть сыновей у них будет много, вот Шахриян порадуется…
— Это такие белые вспышки в конце? Кажется, четыре?
— Или пять, я тоже сбился. Ладно, будет проще в толпе затеряться…
— Что?
— В смысле, что дочка вроде тоже мелькнула. Надо их татуировки проверить, может, там будет подсказка.
Как вскоре выяснилось, Дан оказался прав — на ладонях новоиспечённых супругов красовались одинаковые золотые короны с пятью зубцами, причём средний был немного ниже остальных. Видимо, это и была символическая дочка. Дэллю мы дружно решили пока ничего не говорить, чтобы не пугать накануне первой брачной ночи. Он и так выглядел не очень — похудевший, растерявший свой прежний лоск от суровой военной жизни. Бледное, слегка обветренное лицо вызывало у его любящей жены стойкое желание пожалеть и откормить, а вот мне он таким нравился больше — хоть на мужчину стал похож. Надолго ли?
Памятуя о неоднозначной реакции подданных, молодые обошлись без речей и обхода площади, но букет Аза всё же кинула. Без всяких магических ухищрений она умудрилась метнуть его на максимально возможное расстояние, где он свалился прямо перед носом немолодой достопочтенной дамы. Впрочем, она мгновенно сориентировалась и, подхватив букет, победно затрясла им над головой. Стоявший неподалёку от нас седобородый маг подавился ехидной улыбочкой и судорожно нащупал амулет невидимости…
Собственная коронация в моей памяти почти не отложилась. Слишком велико было ощущение, что всё это происходит не со мной. Расписанный до мелочей церемониал с выносом регалий, клятвой и исполнением гимна, низкие поклоны и неискренние улыбки знати, ободряющий взгляд Дана, королевский венец, который напялили, то есть торжественно возложили, мне на голову… Красивый, конечно, но веночек из ландышей мне нравился больше.