отсек у Марьюшки руку правую:
«Мне не нать, не нать бы рука правая, —
200. А-й обумалась с царём она с Кошшеишшом!»
Он отсек, отсек да ногу левую:
«А-й оплеталась она с царём Кошшевишшом!»
А-й как отсек, отсек губы нонь с носом проць:
«Да не нать, не нать губы с носом мне!»
205. О-й он россек бы Марью-лебедь белую;
Розметал бы тело по сырой земли
А-й как серым волкам да на съеданьицё,
Да церным воронам он как на зграеньё;
А-й сам поехал по далецю по цисту полю.
210. О-й седуцись бы Потык сам роздумалса:
«Што здорово бы женилса, нонице не с ким спать».
О-й как спустилса Потык со добра коня
213. Да на то бы на своё копьё.
Певец не знал, где поставить умирание (обмиранье), но помнил, что змея три раза спасала Потыка. Он думал, что обмирание — в Дунае.
273. Святогор (Встреча с Ильей Муромцем и смерть Святогора) (Рассказ)
Поехал Илейка, старой казак, по далецю и по цисту полю и увидел: ф поле ездит богатырь. И они съехались на поле. Светогор взял его с конём и седлом, запёхнул в корман и забыл (ездит), що есь богатырь в кормане. Ехали они по далецю по чисту полю. Провещилса конь руським езыком: «Не могу, — говорит, — возит(ь) двух богатырей да коня». Тогда Святогор спомнил, що у мня есь богатырь, и вынял его тогда. И ехали они по далецю по чисту полю и наехали ф поле гробницю вот. И соскоцил Святогор со своёго с доброго коня и повалилса он в гробницю. «Ну, Илейка, как мне делана!» — говорит. «Ну-ка, закрой, Илейка, — говорит, — кровлю». «Ну, — говорит, — Илейка, как бутто мне и ес<т>ь делана! Ну, открой-ка, Илейка, возьми?» Илейка рвал, рвал — ницего не мог пособить. Ну, он по своей храбрости и говорит: «Возьми, Илейка, саблей тесни́ ей», — говорит. Илейка тёснул саблей — железной обруць наскоцил; другой раз — и другой. Третей рас теснул — и третей. «Ну, — говорит, — Илейка, видно, смерть мне будёт!» — «Ну, Илейка, — говорит, — топерь я скажу», — говорит. «Вот как я буду помирать: перво-т пар как пойдёт из меня, не тени; и второ-т не тени, — говорит. — А третий, — говорит, — возьми, тени тогда!» Ну, он и стал помирать тут. Вот первой пар у его и пошол; ну, и фторой пошол. Ну, вот и третий пошол. Ну, вот он и стал, потянул. Тогда побежал, его палку измымать стал. Тогда и порядосьно стал ей змымать. Ну, он ишша поттянул после того. Вот он стал и лёкко владать ей. Илеюшки смерть на поле боле не писана. Ну, вот он тогда и поехал.
Мелехов Ефим Кириллович
Ефим Кириллович Мелехов — крестьянин дер. Сояны, здоров, несколько неуклюж, среднего роста, 30 лет, понятлив и нетруслив, хотя несколько конфузится. Он женат и имеет детей. Живет он не богато, в низкой избушке с одной комнатой и малыми окнами. При нем живет еще дряхлый старик-отец. Ефим пропел мне 4 старины: 1) «Сухматин Етихматович», 2) «Данило Перемякин (Игнатьевич)», 3) «Камское побоище. (Конец богатырей)» и 4) «Потык». Кроме того, он еще знает а)» Дюка», б) «Первую поездку Ильи Муромца», в) «Дуная» и г) «Илью Муромца в погребе», но я не мог этого записать у него, потому что, когда я был в деревне, у него были гости и отрывали его от дела, а после праздника я не мог остаться в деревне, так как позднее было бы трудно выехать из Сояны в Щелью, ибо все после праздника собирались сейчас отправиться в лодках вверх по реке для ловли семги. Старины Ефим знает твердо и поет их хорошо. Старину о Даниле Перемякине (Игнатьевиче) он перенял, по его словам, от мезенского мужика, а про Сухматина — в путях.
274. Сухма́тин Етихматович
(См. напев № 36)
А во стольнем во городе во Киеве
Да у ласкова князя да у Владимёра
Заводилось пированьё — да стол, почесьён пир,
Да про многих князей да руських боероф,
5. Да про тех могучих да сильних богатырей,
Да про тех про могучих да про богатырей,
Да про тех полениць да приудаленьких.
Ишше фсе у его на пиру да напивалисе,
Они фсе на чесном да наедалисе.
10. А Владимёр-княсь по грынёнки похаживал:
«Уш хто из вас, браццы, хто съездил на тихи —
Да на тихия на вёшны и заводи,
Привёл мне-ка лебёдушок нестреленых
И нестреленых лебёдушок, нераненых?..»
15. А выхвалялса Сухматин да Етихматовичь,
Говорил-де Владимёру таково слово:
«Уш ты ой еси, Владимер да стольнекиефьской!
Привезу я тибе лебёдушок нестреленых —
И нестреленых лебёдушок, нераненых!»
20. Отправлялса Сухматин Етихматович
Да на те жа на вёшны и тихи заводи.
Как к первою заводи приехал жа, —
Некаких нет-л(е) лебёдушок не беленьких,
Да не тех жа не тех не уточок не сереньки(х),
25. Да не тех жа не маленьких утешницей*.
Отправлялса Сухматин Етихматовиць
На вторую тиху да вёшну заводь.
Приежжаёт Сухматин Етихматовичь,
Приежжаёт он ко тихой и вёшной заводи, —
30. Некого тут на заводи не плаваёт:
Не тех-ле лебёдушок веть беленьких
И не тех жа и не серых етих утицей,
А не тех-де перистых етих о<у>тешницей.
Отправлялса где Сухматин Етихматовиць
35. Он ко той же ко матушки Непры-реки.
Приежжаёт Сухматин Етихматовиць
Ко той жа ко матушки Непры-реки.
А Непра-река тецёт она не по-старому,
Не по-старому Непра-река, не по-прежному:
40. Смутиласе вода с песком же веть.
Роспроговорыла матушка Непра-река,
Роспроговорыла она да руським езыком:
«Навалиласе Орда, сила неверная;
Они днём мосты фсё мосты мостят, —
45. Ишша я где-ка ночью тут повырою!..»
Направлял тут Сухматин Етихматовичь,
Направлял он церес матушку он Непру-реку.
Да перескоцил тут да его доброй конь.
Да выхватывал Сухматин Етихматович
50. Он выхватывал нониче где сырой