этом вам хорошо известно, как экипированы наши бойцы роты охранения. Средства огневого поражения, тоже, скорее всего, не чета нашим. При огневом контакте, мы просто положим наших ребят не за хрен собачий, но никак не остановим этим противника.
— Что вы предлагаете? — в упор поинтересовался майор, все еще в чем-то подозревающий своего командира.
— Мы ничем не можем помочь ни нашим зенитчикам, ни тем более нашим соратникам, обороняющим сейчас подступы к «объекту», ибо у нас нет меча, чтобы им парировать удар врага. Меча нет, — повторил он еще раз, — но зато у нас есть отличный щит, который при определенных условиях может стать неким мечом.
— Вы хотите сказать…, — начал догадываться майор о тайных планах Вершигоры.
— Хочу! — согласно кивнул тот на невысказанное до конца предположение начальника дежурной смены. — Я говорю о нашем электромагнитном поле, которое мы можем сгенерировать при наступлении чрезвычайной ситуации. За все время эксплуатации станции мы еще ни разу не включали его на полный режим. Даже два месяца назад — во время известных событий в столице, мы активировали его исключительно для защиты самой станции, да и то меньше чем на треть от мощности. Все вы, безусловно, знаете истинные характеристики нашей станции, никем и нигде не афишируемые. Не так ли?
— Да! — в голосе кавказца появились нотки неподдельного восхищения. — В состоянии боевого режима станция способна сгенерировать такое мощное электромагнитное поле вокруг себя, что сможет накрыть им около десяти квадратных километров, которое теоретически не пропустит сквозь себя ни самолет, ни крылатую ракету, ни ядерную боеголовку, — как сомнамбула произнес Ахмет-хан.
— При этом…, — подвел его к следующей мысли полковник.
— При этом, — как горное эхо повторил за ним майор, улыбаясь во все 32 белоснежных зуба, — все живое в радиусе пятисот метров от станции будет почти мгновенно уничтожено.
— Теперь поняли, зачем я хочу подпустить врага почти вплотную к станции?
— Да! — продолжал сиять белозубой улыбкой начальник смены и эту его улыбку подхватили все, кто сейчас находился тут, пребывая в недоумении еще пару минут назад.
Это невольное веселье прервал доклад капитана Тимошкина, уныло доложившего:
— Докладывает капитан Тимошкин. Ваше приказание об отступлении роты охраны в подземное убежище выполнено. Отступление проведено без потерь в личном составе.
— Отлично, Федор Анатольевич! Размещайте ваших бойцов по оставшимся свободными помещениям. В тесноте, да не в обиде. А сами можете присоединиться к нашей теплой компании в центральном посту.
— Есть, разместить, — ответил Тимошкин, искренне не понимая причину командирского веселья.
— Оператор, доложите обстановку по контуру станции, — приказал Вершигора.
— Внешние камеры теленаблюдения фиксируют неприятеля в непосредственной близости от станции. Они практически уже все здесь.
— Ибрагим Асланбекович, — обратился полковник к майору, — ваша смена, вы и командуйте.
— Есть! — четко и торжественно отрапортовал Ахмет-хан, поворачивая свое кресло к пульту.
— Ну, как говорится, с Богом! — напутствовал его сзади сидящий Вершигора.
— Внимание всем дежурным постам и подразделениям! Объявляю тридцатисекундную готовность к переходу станции в активный боевой режим! — произнес он фразу, которую ему еще никогда не приходилось произносить.
Его рука машинально нащупала на пульте тумблер с откидной блокирующей крышкой. Щелчком пальца он откинул крышку и передвинул рычажок. Опять раздался тревожный звук ревуна. Но на этот раз он еще и сопровождался стуком метронома. 30…29…28 — загорелось табло на центральном информационном экране. Пошел обратный отсчет времени. Когда на экране вспыхнула цифра «0», раздался низкий и протяжный гул, который шел как будто из самого центра Земли. От этого низкого и зловещего гула, нарастающего с каждым мгновением, волосы начинали шевелиться у всех, кто был сейчас в этом зале.
СТАНЦИЯ ПЕРЕХОДИЛА В БОЕВОЙ РЕЖИМ.
Это было русское ноу-хау, о котором имели смутное представление, не только высоколобые иностранные специалисты в деле применения электромагнитных волн, в качестве защитных мер «последней надежды», но и наши военные эксперты. Никто в мире еще не мог добиться формирования электромагнитного щита такого большого радиуса действия и такой «убийственной» эффективности. Целый океан энергии требовался для создания и поддержки заданной конфигурации поля, но все затраты разом окупались его абсолютной непробиваемостью. Никакой снаряд или ракета, никакая ударная волна (даже от ядерного взрыва), никакое направленное излучение не могли пробить эту стену. Надо ли говорить, что стало с теми, кто находился сейчас снаружи станции? Что происходит с кастрюлей супа, сунутой в микроволновую печь? Через пять минут суп закипает, чтобы быть поданным к столу. Примерно тоже самое случилось и с диверсантами, опрометчиво попавшими в поле высокочастотного электромагнитного излучения. Только гораздо быстрее. Уже через несколько секунд их мозги, буквально закипев, выплеснуло наружу, представляя собой настолько неприглядное зрелище, что при виде этой картины даже режиссеров, снимающих голливудские ужастики, трижды вывернуло бы наизнанку в судорогах рвотных позывов. Та же самая участь постигла и команду «Морского Коня», приткнувшего свой тупой нос к береговой отмели. Стараясь, как можно ближе доставить десант к станции, корабль нарушил пятисот метровую незримую «красную линию», а потому тоже попал под воздействие жесткого электромагнитного воздействия. Разница была лишь в том, что в отличие от «морских котиков», сварившихся заживо почти мгновенно, экипаж корабля принял более мучительную смерть, так как его борта все же слегка экранировали излучение, исходившее от русского «Воронежа».
Спустя непродолжительное время, гул перестал усиливать свою мощь, обретя ровный и постоянный характер.
— Станция вышла на постоянный режим, — доложил один из операторов.
И тут же голос другого оператора подхватил:
— Наблюдаю взлет пары наших перехватчиков с базы в Нагурском. Следуют курсом на перехват АВАКСа.
— Замечательно! — прокомментировал эту информацию полковник. — Ну, что ж, товарищи, мы свое дело сделали. Причем, неплохо. Осталось только ждать счастливого конца этой истории. Пост акустического наблюдения, что там слышно из Белушьей?!
— В Белушьей идет интенсивный бой. Слышны взрывы, — ответили с поста наружного наблюдения.
— Может им надо оказать помощь?! — взвился пылкий кавказец Ахмет-хан.
— Нет, — покачал головой Вершигора. — На сам объект неприятелю не проникнуть, так как он надежно охраняется. А гражданскому населению в поселке, мы, увы, уже ничем помочь не сможем. Во-первых, пока доберемся, то там уже все закончится и без нас. А во-вторых, не с нашим легким вооружением сражаться со специально экипированными боевиками. Только людей зря положим.
Майор на это только скрипнул зубами, крепче стискивая кулаки, но в душе и он был согласен с полковником.
— Акинфеев! — позвал Иван Никодимович связиста.
— Слушаю, товарищ полковник! — отозвался лейтенант.
— Судя по всему, наши перехватчики скоро пресекут деятельность АВАКСа, поэтому не теряйте зря времени и постоянно пытайтесь выйти на связь со всеми с кем можно. В особенности с базой в Нагурском. Ну и