Читать интересную книгу Подвиг - Петр Краснов

Можетъ быть, только инородцы и жиды, — этихъ было особенно много въ толпѣ и на трибунахъ, — да зеленая комсомольская молодежь ничего не чувствовали, кромѣ недоумѣнiя и злобы. Всѣ остальные, закоренѣлые, матерые коммунисты изъ продавшихся власти интернацiонала Царскихъ генераловъ, изъ ученыхъ, профессоровъ и чиновниковъ, изъ старыхъ рабочихъ, видавшихъ и знавшихъ иныя времена и порядки, почувствовали, какъ гдѣ-то далеко внутри ихъ должно быть тамъ, гдѣ все-таки есть душа, которую они отрицаютъ, что то вмѣстѣ съ непроизвольными слезами поднялось и смутило ихъ. И стало казаться, что вотъ эти самые звуки, съ дѣтства святые и священные, съ дѣтства дорогiе, ибо въ нихъ отражалось Отечество, великая и могучая Россiи, именно они то и вызвали эти неудержимыя, неукротимыя слезы, остановить которыя никто не могъ.

Тяжелые вздохи и всхлипыванiя раздавались вокругъ Чебыкина. Гимнъ кончился. Въ наступившей на мгновенiе тишинѣ кто-то громко, съ тяжкимъ вздохомъ произнесъ:

— Что потеряли то!

И сейчасъ же раздалось мощное: — «пумъ, пумъ, пумъ» и съ неба полились четкiе звуки прекраснаго оркестра:

— Боже, Царя храни …Сильный, Державный,Царствуй на славу,На славу намъ …

А между тѣмъ здѣсь эти слова были величайшимъ святотатствомъ, болѣе того — государственнымъ преступленiемъ, крамолой. Чекисты старались поднять застекленные слезами глаза къ небу и разглядѣть тѣхъ дерзновенныхъ, кто тамъ въ небесной вышинѣ — и какъ! — смѣлъ играть.

Гимнъ былъ проигранъ три раза. И когда въ третiй разъ смолкли его торжественные, мощные звуки, слезы стали течь медленнѣе, пароксизмъ плача, ибо что же это могло быть, какъ не болѣзненный припадокъ? — сталъ проходить и люди очухались.

Тогда рискнули взглянуть вверхъ.

Чистая синева была въ небѣ. Золотыми пузырьками струились въ немъ солнечные отблески, ходили вверхъ и внизъ въ затѣйливой игрѣ.

Ни естественнаго, какого-нибудь тамъ что ли воздушнаго шара, ни сверхъестественнаго — ангеловъ, трубящихъ въ трубы, тамъ не было. Чистое, октябрьское, Московское небо, сiянье полуденныхъ солнечныхъ лучей и въ немъ купола старыхъ церквей Кремлевскихъ — больше ничего.

Но даже на трибунѣ, гдѣ собрался махровый цвѣтъ людской лжи и наглости, поняли, что теперь нельзя, ибо совершенно безполезно, продолжать рѣчь о достиженiи «пятилѣтки», о побѣдѣ коммунистовъ въ Германiи, о финансовомъ крахѣ Англiи и о раболѣпствѣ передь большевиками Францiи. Неубѣдительны и смѣшны показались бы теперь эти слова.

Было приказано расходиться.

Толпы шли колоннами и нестройными группами. Въ нихъ каждому хотѣлось говорить, обсудить, что же это въ самомъ дѣлѣ произошло, какъ и кѣмъ могло быть все это сдѣлано? Но говорить никто не смѣлъ. Секретные агенты, какъ никогда, были внимательны и шныряли повсюду и каждый въ каждомъ видѣлъ врага, шпiона и доносчика. Страненъ былъ видъ этихъ тысячныхъ толпъ, двигавшихся по Москвѣ въ гробовомъ молчанiи. Зимнiй день клонился къ вечеру. Румяная заря горѣла надъ городомъ. Отъ земли поднимался туманъ. Въ немъ призраками, вышедшими изъ могилъ мертвецами, казались всѣ эти люди, расходившiеся по своимъ конурамъ.

Въ совѣтѣ народныхъ комиссаровъ было собрано чрезвычайное совѣщанiе. Ничего таинственнаго ни въ слезахъ, ни въ гимнѣ найдено не было. Оркестръ былъ спрятанъ гдѣ-то на башняхъ. Можетъ быть, даже его игру передавали по радiо, усиленному громкоговорителемъ. Въ толпу были пущены слезоточивые газы. Кто установилъ этотъ оркестръ или радiо-аппаратъ, кто пустилъ газы — должно было установить Гепеу.

Начались обыски и повальные осмотры Кремля со всѣми его закоулками и тайниками. Однако, смущенные таинственными смертями своихъ товарищей, уже нѣкоторое время неизмѣнно слѣдовавшими за слишкомъ большое служебное старанiе и рвенiе, агенты Чрезвычайки на этотъ разъ обыскивали безъ должнаго усердiя и рвенiя и ничего и никого не нашли.

Страхъ и растерянность овладѣли обычно такими самоувѣренными и наглыми Московскими владыками. Такъ некстати пришло показанiе одного Ленинградскаго помпрокурора о томъ, что, примѣрно годъ тому назадъ, къ нему являлся нѣкiй гражданинъ, именовавшiй себя Ѳомою Ѳомичемъ Ѳоминымъ, Кронштадтскимъ мѣщаниномъ, повидимому, сумасшедшiй. Этотъ Ѳоминъ вычитывалъ передъ прокуроромъ изъ Библiи пророчество Данiилово и предсказывалъ такую же скорую гибель Сталина и совѣтской республики.

И шептали, что будто бы самъ Сталинъ потребовалъ себѣ Библiю и читалъ Данiилово пророчество. Ѳомина было приказано разыскать и арестовать, но какъ оказалось, тогда же Ѳоминъ былъ арестованъ и за дерзкiя слова и храненiе запрещенной книги сосланъ на далекiй сѣверъ … А далекiй сѣверъ ….

Вотъ уже пять мѣсяцевъ, какъ никто ничего не могъ сказать, что тамъ происходило …

Слухи оттуда шли самые невѣроятные и ужасные.

XXIII

О событiяхъ, происходившихъ этою осенью въ Москвѣ, Ленинградѣ и другихъ большихъ городахъ республики естественно въ совѣтскихъ газетахъ ничего не писали. «Правда», «Извѣстiя», «Красная газета» въ обычныхъ оффицiальныхъ, приподнятыхъ тонахъ съ наиграннымъ пафосомъ описали торжества по случаю праздника республики, но въ пафосѣ этомъ можно было замѣтить и какую-то несвойственную большевикамъ сдержанность. И редакторы газетъ, и казенные писатели, и рабкоры знали, что народъ уже все зналъ и, если молчалъ, то молчанiе его становилось все болѣе грознымъ и зловѣщимъ,

Какъ ни туго былъ завязанъ платокъ на рту совѣтскаго обывателя, какъ ни былъ онъ прiученъ молчать и скрывать свои чувства и думы, въ народѣ опредѣленно говорили, что коммунистамъ пришелъ конецъ, что Царь идетъ съ сѣвера, и настала пора расплаты за все. Отъ этихъ страховъ грядущей расплаты полицейскiй аппаратъ слабѣлъ неудержимо. Въ народѣ крѣпло сопротивленiе властямъ.

Налоги поступали неправильно, неаккуратно и не въ должномъ размѣрѣ. Колхозы не сдавали хлѣбъ въ казну, но дѣлили его между рабочими, продавали на сторону. Потомъ стали и земли колхозовъ дѣлить между собою. Кто-то пустилъ въ народѣ слухъ, что самъ Сталинъ приказалъ дѣлить колхозы «въ собственность». Что это новая экономическая политика, вызванная мiровымъ кризисомъ, новый НЭП, такъ называемый «нео-нэпъ», особый свыше одобренный «прогибъ» и «уклонъ».

Красная армiя отказывалась выступать противъ колхозниковъ. Во многихъ частяхъ армiи и флота произошли безпорядки «на экономической» почвѣ. Эти безпорядки были, пожалуй, самими большевиками подготовлены. Они такъ усердно показывали матросамъ и солдатамъ Эйзенштейновскiй фильмъ «Броненосецъ Потемкинъ» и въ немъ учили матросовъ, какъ имъ надо поступать, когда имъ дадутъ не свѣжую провизiю. Продовольствiя не хватало уже и на армiю. Въ одинъ скверный ноябрьскiй день на броненосецъ «Парижская Коммуна» было доставлено мясо съ червями. Матросы взбунтовались, сбросили «комсоставъ» въ воду и открыли огонь по Кронштадту. Къ «Парижской Коммунѣ«присоединился линейный корабль «Маратъ». Успокоить разъяренныхъ матросовъ удалось, лишь убѣдивъ ихъ, что это дѣло рукъ «вредителей» и что эти «вредители» будутъ подвергнуты самымъ жестокимъ пыткамъ, а затѣмъ смертiю казнены.

Предстояли срочные платежи по Германскимъ, Англiйскимъ и Французскимъ займамъ. Страна была объята возстанiями и собирать принудительно хлѣбъ было невозможно. Казна была пуста.

Къ счастью большевиковъ, все это произошло тогда, когда они успѣли задолжать кругомъ крупныя суммы промышленникамъ, поддержаннымъ государственными банками, и во всемъ мiрѣ началась тревога, какъ помочь совѣтскому правительству подавить возстанiя и окрѣпнуть настолько, чтобы оно снова могло эксплоатировать Русскiй народъ и выжимать изъ него средства для уплаты по долгамъ. Еще къ великой радости большевиковъ къ этому времени имъ удалось заключить со всѣми большими государствами Европы пактъ о ненападенiи, войти въ довѣрiе передъ Лигой Нацiй, убѣдить всѣхъ въ своемъ миролюбiи, «пацифизмѣ«, а это въ тѣ времена былъ тотъ самый червячокъ, на который особенно охотно клевала демократическая рыбка.

Совѣтское правительство демонстрировало передъ всѣмъ мiромъ свое тяжелое положенiе вслѣдствiе непрекращающихся возстанiй и указывало, что, если ему не будетъ оказана помощь денежная, а если понадобится, то и войсками, въ Россiи неминуемы еврейскiе погромы и возстановленiе Императорской власти.

Большевицкая власть по своему составу была еврейская власть. На всѣхъ командныхъ постахъ преимущественно, а въ комиссарiатѣ иностранныхъ дѣлъ почти исключительно сидѣли евреи. Русскiй народъ былъ прочно зажатъ въ еврейскiе тиски и обращенъ въ ра бовъ еврейскаго капитала. Теперь этому самому капиталу грозила опасность не получить того, что задолжала ему совѣтская власть. Торговля во всемъ мiрѣ глохла, страшный экономическiй кризисъ охватилъ государства Европы. Количество безработныхъ исчислялось миллiонами. Скандалы въ кинематографахъ, гдѣ пытались показывать совѣтскiя фильмы, препятствiе торговлѣ совѣтскими товарами, все это раздражало торговый и банкирскiй мiръ, и было рѣшено оказать мощную экономическую поддержку большевикамъ, чтобы они могли справиться со своими финансовыми затрудненiями и подавить всѣ возстанiя и безпорядки, не прекращавшiеся съ нѣкотораго времени въ странѣ.