Читать интересную книгу Каждому своё 2 - Сергей Тармашев

– Овечкин! – Глухое рычание Порфирьева вырвало Антона из истеричных раздумий. – Рацию можешь включить! – Капитан говорил не в эфир, и по болезненной гримасе было видно, что сильно повышать голос является для него мучительным процессом. – До особой команды всем сохранять радиомолчание, нас будут прослушивать, сколько смогут. – Он включил рацию и объявил: – Все по местам! Выдвигаемся!

Амбал покинул кузов, забрался в кабину, и гудящие винты вездехода надрывно взвыли. Машина провернулась вокруг своей оси, оказываясь кабиной в сторону выезда, и тронулась с места, медленно набирая скорость. В кузове повисла мрачная тишина, пропитанная безысходностью, и Антон смотрел в иллюминатор невидящим взглядом. Как долго и куда они едут, он не следил. Вездеход полз куда-то сквозь бесконечный океан радиоактивной пыли, то останавливаясь и разворачиваясь против вспыхивающего ураганного ветра, чтобы избежать катастрофы, то продолжая движение, как только пыльный шквал затихал. Пропавшая видимость вновь возвращалась в свои двадцать метров, и за иллюминатором плыл однообразный сумеречный пейзаж: перемешанный с золой черный снег, полуметровым слоем устилающий холодную пустошь, усеянную обожженными обломками пней и обугленными головешками разных размеров, еще две недели назад бывшими лесом.

Вездеход полз куда-то сквозь бесконечный океан радиоактивной пыли, то останавливаясь и разворачиваясь против вспыхивающего ураганного ветра, чтобы избежать катастрофы, то продолжая движение, как только пыльный шквал затихал.

Потом Порфирьев разрешил разговаривать, и в ближнем эфире зазвучали тихие голоса, устало матерящие захватившего «Подземстрой» ублюдка. Кто-то обещал убить его при первой же возможности, кто-то опасался, что новый хозяин «Подземстроя» та еще продуманная тварь и прекрасно понимает, что такое желание может у них возникнуть. Поэтому не исключено, что он пожелает убить их первым, ведь оказавшись в «Подземстрое», они будут в его власти. А о том, как он ею пользуется, лучше всего рассказывают трупы за путепрокладчиком. Лейтенант заявил, что такого не произойдет, потому что в бункере их будет ждать полковник, а он та еще мразь и интриган, каких поискать, незадолго до начала войны подставил своего бывшего начальника настолько грамотно, что того отправили на пенсию, а полковник занял его место и получил генеральскую должность. Так что это еще вопрос, кто в конечном итоге будет командовать «Подземстроем». Но их полковник точно не продаст, потому что в борьбе за власть ему потребуются свои люди, без надежной команды в этом деле никуда. Аргументы лейтенанта всех ободрили, и лишь Антон не проронил ни слова. Какая разница, кто будет сидеть на кровавом троне? Сейчас главное выжить. Дилара права. Выжить можно только рядом с тем, кто сильнее. Желательно сильнее всех. И он выживет. Ради себя и своей семьи. Если для этого необходимо подчиняться Порфирьевым, полковникам или людоедам – он сделает это. Но если когда-нибудь верховенство закона вернется, он позаботится о том, чтобы все они ответили за свои преступления!

Рычание Порфирьева в эфире заставило Овечкина вздрогнуть, но оказалось, что амбалу не до него. До интоксикации осталось сорок пять минут, и капитан с молодым техником ищут место для стоянки. Несколько раз вездеход останавливался, и амбал вылезал из кабины наружу. Он топтался в глубоком снегу, ощупывая скрытую под ним поверхность, но оставался недоволен, и движение продолжалось. Минут через двадцать относительно ровное место было найдено, вездеход заглушили, и все торопливо принялись разворачивать базу. Спецпалатку установили за какие-то секунды до очередной внезапной вспышки ураганного ветра, и внутрь Антону пришлось забираться на четвереньках, потому что устоять на ногах он не мог. Пока военные торопливо раскочегаривали печь, Порфирьев отозвал Овечкина в угол и тихо прорычал:

– Ты точно справишься с ретранслятором? Или нам надо думать, как выкручиваться? Может, сначала студенток ему привезем? Вдруг повезет?

– Я справлюсь с любым оборудованием связи, – мрачно ответил Антон. – Я десять лет этим занимаюсь. В ассортименте нашей фирмы были и старые устройства, и самые свежие новинки. Я регулярно проходил тренинги на ведущих заводах-изготовителях, имею сертификаты…

– Понятно, – перебил его Порфирьев. – Значит, шансы есть. Нам бы еще понять, как эту дуру весом в тонну с собой утащить. Ты можешь сделать так, чтобы мы смогли заряжать батареи штурмовых комплектов от аккумуляторов вездехода? Я видел в «Росрезерве» какую-то мастерскую.

– Не знаю, – признался Овечкин, но сразу же поспешил уточнить: – Но я попытаюсь! С этим надо разбираться! Может, и получится!

– Хорошо, – капитан обернулся на чей-то хрип и направился к скрученному интоксикацией солдату.

Антон улегся на свое место и замер в раздумьях. Он подключит этот ретранслятор и сделает, как советовал полковник, – так, чтобы без Овечкина аппаратура связи не заработала. И никто даже не поймет, в чем причина. Это сделает Антона ценным, даже если в «Подземстрое» нет проблем с инженерами. А ценный специалист понадобится любому хозяину, кто бы там ни захватил власть. Соблазн поскорее доехать до семейного бункера и привезти людоеду медиков был очень велик, но теперь Антон точно знал, что этого делать нельзя. Во-первых, Порфирьев прав, студентки-третьекурсницы могут оказаться бесполезными и провалить тестирование, которое будет проводить медсестра, если она окажется опытной, с многолетним стажем. Во-вторых, он хорошо понял образ мышления людоеда. Тот запросто может забрать себе медиков, а остальных убить, посчитав лишними ртами, озлобленными и нелояльными. Тем более в «Подземстрое» сильное перенаселение и женщин гораздо больше, чем мужчин, а Дилара женщина. Нет, так рисковать Антон не будет. Он должен стать ценным ресурсом, и он им станет, главное, чтобы он и его семья оказались в безопасности и выжили. Ему нужен этот ретранслятор!

Несколько минут Овечкин неподвижно лежал, пытаясь не слышать захлестнувшие палатку хрипение и рвотный кашель, потом поднялся и побрел к ширме санузла, обходя корчащихся в тошнотных судорогах людей. Половину отряда уже скрутило интоксикацией, и очередь к походному туалету состояла лишь из трех человек. Он успеет вернуться на свое место до начала мучений.

* * *

Дисплей автоматического физиотерапевта звякнул и вывел сообщение об окончании процедуры электрофореза. Наблюдающая за процессом медсестра лет сорока встрепенулась с неожиданным для ее тучного тела проворством и поспешила освободить укупоренную в процедурную мини-ванну руку обнаженного по пояс Брилёва.

– Вот и все, Дмитрий Адамович! – с заискивающей улыбкой подобострастно сообщила она, тщательно стирая с его руки медицинский гель. – Как ваш локоть? Согните и разогните руку!

– Гораздо лучше. – Брилёв несколько раз согнул руку в локте. – Немного беспокоит, но острой боли больше нет. Как скоро это пройдет полностью?

– Еще два сеанса, и локоть будет как новенький! – заверила его медсестра.

– Очень на это надеюсь, – Брилёв сдержанно улыбнулся в ответ. – Спасибо, Зарема Викторовна.

– Что вы, что вы! – почти натурально смутилась та. – Это же мой долг как медицинского работника! Если почувствуете недомогание, обращайтесь в любое время! Давайте я вам помогу!

Она словно швейцар подала ему рубашку от полевого обмундирования и заботливо убрала нитку, зацепившуюся за звезду на полковничьем погоне. Брилёв застегнулся, кивнул и вышел из процедурного кабинета. Медсестра бросилась провожать его, но не преуспела. Ожидающая за дверьми охрана сомкнулась вокруг Брилёва, и ей пришлось до самого выхода из медблока идти где-то за спинами бойцов. Скопившиеся у дверей медблока женщины как всегда препирались между собой в ожидании приема, но едва в коридоре показался Брилёв с охраной, разговоры мгновенно стихли. Люди поспешили расступиться, прижимаясь к стенам, и искоса бросали на него испуганные взгляды, избегая смотреть в глаза. Окруженный десятком вооруженных охранников полковник миновал коридор и направился к лифтовой площадке. Позади послышался голос медсестры, сообщающей о том, что прием нуждающихся в медицинской помощи продолжится через пять минут, и опасливо оглядывающаяся толпа потянулась внутрь медблока.

Обычно Брилёв не выгонял людей из медблока, когда проходил лечебные процедуры. Вполне хватало того, что он приходил туда всегда в разное время и его телохранители блокировали процедурный кабинет снаружи. Но в этот раз его самые надежные люди выполняли особую задачу, и полковник посчитал разумным усилить меры безопасности. Он взял с собой больше охраны и отправил бойцов очистить медблок к своему приходу. Неожиданности ему не нужны, особенно сейчас. Слухи о появлении у ворот бункера выживших разнеслись по «Подземстрою», вызывая у населения нездоровый ажиотаж, и стоило быть начеку. Было бы наивным думать, что ликвидация полутора десятков заговорщиков полностью избавила его от внутренних врагов. Недовольные будут всегда. Что бы ни делал лидер, его действия всегда будут порождать как сторонников, так и противников. И если не хочешь каждую минуту доказывать очередному выскочке свое право на власть – держи подчиненных в узде. Это правило за годы карьерного роста он усвоил очень хорошо. Не говоря о том, что он уцелел в ядерной мясорубке, после которой сумел спастись из безвыходного положения, будучи обречен на неминуемую смерть, и погибать сейчас, когда все сложилось настолько хорошо, насколько вообще возможно в теперешних реалиях, он не собирался.