Читать интересную книгу История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том II - Николай Платошкин

По данным британской разведки, генеральному консульству Германии в Сан-Франциско все же удалось переправить Вилье оружие в гробах и нефтяных танкерах, однако верится в это с трудом. В декабре 1916 года, когда Вилья захватил Торреон, германский консул в этом городе предложил партизанскому командиру совершенно фантастический план. Согласно ему Вилья должен был атаковать всеми силами порт Тампико и тем самым заодно парализовать экспорт мексиканской нефти Антанте. В порту его ожидали бы германские суда с оружием. Консул даже предложил себя в качестве заложника и изъявил готовность сопровождать вильистов при их нападении на Тампико. Вилья сначала загорелся, но потом, видимо, все же понял, что посланец кайзера выдает желаемое за действительное. Никаких немецких кораблей у Тампико англичане и американцы не потерпели бы, а бравый немец просто заплатил бы своей жизнью за срыв мексиканского экспорта нефти.

В начале 1917 года немцы (похоже, уже просто от отчаяния) выдвинули еще более немыслимый план: Вилья, Феликс Диас и Сапата должны были соединиться с Каррансой и напасть на США. Понятно, что дальше стадии прожекта германского МИД подобный сценарий так и не продвинулся. А после вступления США в войну в апреле 1917 года немцы вообще забыли про Вилью, сконцентрировав все усилия на удержании Каррансы на позициях строгого нейтралитета. Каких-либо свидетельств об агентурной деятельности Вильи в пользу немецкой разведки до сих пор не обнаружено. Да, одно время Вилью и немцев объединяли сходные антиамериканские интересы, но, по-видимому, в сотрудничество они так и не переросли.

В 1917–1918 годах, однако, вовсе не Вилья с Сапатой были главными силами, составлявшими оппозицию правительству Каррансы. На юге страны неожиданно для властей возникло мощное движение, которое многие авторы – думается, ошибочно – называют контрреволюционным или реакционным. Классическая контрреволюция в Мексике была разгромлена еще в 1911 году вместе с режимом Диаса. С тех пор все повстанцы, боровшиеся против центральных властей, побаивались открыто призывать к реставрации прежних порядков. Да и режим генерала Уэрты, который сверг президента Мадеро в феврале 1913 года, вряд ли может считаться реставраторским. Как неоднократно упоминалось выше, Уэрта уделял большое внимание народному образованию и поддерживал аграрную реформу.[38] Его взгляды были, пожалуй, даже радикальнее, чем взгляды помещика Венустиано Каррансы. Не зря Карранса назвал свое оппозиционное Уэрте движение конституционалистским. Тем самым «дон Венус» подчеркивал, что намерен только восстановить в стране попранную демократию, а отнюдь не проводить какие бы то ни было экономические реформы.

К 1916 году за пределами Мексики успела образоваться разношерстная, но одинаково непримиримо настроенная к режиму Каррансы эмиграция. Многие крупные помещики и соратники Порфирио Диаса уехали вместе с престарелым диктатором во Францию в 1911 году, что представляется естественным, если учесть преклонение правящего класса Мексики именно перед этой страной. В 1914 году Мексику покинули сторонники разгромленного Уэрты – главным образом генералы и офицеры прежней федеральной армии. Карранса со свойственным ему упрямством распустил армию и запретил брать в ряды новых вооруженных сил прежних офицеров. Наоборот, по его приказу конституционалисты обычно расстреливали всех взятых в плен офицеров Уэрты.

Исключение составлял только Вилья. Начав в конце 1914 года борьбу с Каррансой, он активно привлекал в ряды своей «Северной дивизии» бывших офицеров. Как мы помним, главным военным советником Вильи, к которому он, к сожалению, не всегда прислушивался, был одно время самый талантливый и интеллигентный генерал федеральной армии Фелипе Анхелес. В этой книге уже упоминалось и о том, что именно из-за мягкого отношения Вильи к офицерам «реакционной» федеральной армии пропаганда Каррансы представляла его реакционером.

Неудивительно, что когда Вилья выступил против Каррансы, многие офицеры примкнули не к представителю высшего общества «дону Венусу», а к бывшему полуграмотному разбойнику «дону Панчо». Но после поражения Вильи в сражениях против Обрегона в 1915 году офицерам опять пришлось эмигрировать. В отличие от бывших соратников диктатора Диаса, денег у многих генералов не было. Им не хватало средств на билет до Европы, поэтому они по большей части осели в США, где занимались самыми разными делами. Анхелес, например, одно время даже был вынужден работать на шахте, но долго там не выдержал.

Американская полиция (а после начала Первой мировой войны еще и британская и германская разведки в США) внимательно следила за мексиканской эмиграцией, в среде которой постоянно возникали всякого рода серьезные и не очень заговоры против режима Каррансы. Американцы старались эти заговоры пресекать на корню. Они полагали, что любой другой режим в Мексике будет гораздо более прогерманским. Достаточно вспомнить, что именно полиция США арестовала двух самых опасных для Каррансы эмигрантов – бывшего диктатора Уэрту и выдающегося военного вождя времен борьбы с Диасом Паскуаля Ороско, не дав им совместно перейти мексиканскую границу. Ороско был убит в стычке с американскими рейнджерами, а Уэрта умер на операционном столе в американской тюрьме в январе 1916 года (некоторые считают, что генерала «залечили» до смерти).[39] Похоронили этих во многом не понятых до сих пор людей на кладбище с символическим названием «Конкордия» («Concordia», что по-латыни значит «Согласие»).

Через шесть недель после смерти Уэрты из техасского порта Гальвестон отплыл небольшой корабль, взявший курс на Веракрус. На его борту находился еще один вождь повстанческого движения, которого не принимала всерьез даже американская полиция. Генерал Феликс Диас был племянником бывшего диктатора и кадровым военным, что автоматически делало его в глазах большинства мексиканцев контрреволюционером. В последние годы президентства своего дяди Феликс Диас был шефом мексиканской полиции и активно преследовал всех оппозиционеров. Незадолго до свержения диктатора Феликс успел несколько недель побыть губернатором Оахаки, родного штата Порфирио Диаса, и именно это обстоятельство и оказалось впоследствии ключевым для его политической деятельности. В 1912 году Диас поднял мятеж против Мадеро в Веракрусе, но был быстро разбит и посажен в тюрьму. Именно из тюрьмы, объединившись с Уэртой в феврале 1913 года, Диас сверг президента Мадеро. Уэрта обещал Диасу пост президента, но потом отправил незадачливого конкурента в эмиграцию.

Любопытно сравнить две родственные пары: Порфирио Диаса и его племянника Феликса Диаса и Наполеона I и его племянника Наполеона III. В обоих случаях младший унаследовал от старшего лишь громкое имя. Если Порфирио Диас обладал несомненным талантом военачальника, проявившимся в годы борьбы мексиканского народа против французской интервенции Наполеона III, и острым чутьем политического деятеля (никто ни до, ни после него не управлял Мексикой столько лет), то Феликс Диас был человеком, мягко говоря, средних способностей, к тому же явно невезучим.

Стоило его судну отплыть из Гальвестона, как Диас ухитрился потерпеть кораблекрушение и, промокший до нитки, едва выбрался вместе со своими соратниками на берег в районе мексикано-американской границы, за сотни миль от Веракруса.[40] Утонули все речи, планы и прокламации будущего национального лидера, что, впрочем, оказалось для Феликса плюсом. Он смог скрыть свое имя при допросе и пробрался в Мехико, а оттуда на юг, в свою родную Оахаку Мексиканский юг (штаты Оахака, Чьяпас, Табаско, Герреро и Веракрус) в те годы был охвачен разрозненным, но довольно массовым оппозиционным вооруженным движением. Земельный вопрос в южных штатах остро не стоял, поэтому активного участия в революции южане не принимали. Когда в эти штаты пришли конституционалистские войска, то местное население восприняло это как вторжение северян (местных уроженцев в армии Каррансы практически не было). В свою очередь, северяне-каррансисты считали местное, в основном индейское население забитыми церковью реакционерами и насаждали новые порядки грубой силой (на севере Мексики были особенно распространены расистские предрассудки в отношении индейцев как неспособной к прогрессу расе). К этому стоит прибавить общее для офицеров конституционалистов стремление обогатиться за счет всякого рода реквизиций и «налогов».

Вместе взятые, эти факторы привели к началу вооруженной борьбы под самыми разными лозунгами. Штат Оахака формально восстал против правительства Каррансы, считая, что нарушены его суверенные права. В Чьяпасе еще во времена Диаса (дяди) активно действовали повстанцы индейцы-майя, которые просто хотели, чтобы белые люди не вторгались в их веками устоявшийся жизненный уклад. Во всех оппозиционных движениях активную роль играли бывшие офицеры федеральной армии, выброшенные из жизни непримиримой политикой Каррансы. Повстанцев поддерживала и очень влиятельная на юге Мексики католическая церковь. Таким образом, движение южан можно охарактеризовать скорее не как реакционное (тем более контрреволюционное), а как провинциально-патриархальное и местническое. Этому движению не хватало только единого лидера и общей программы.