я прикладываю к ране тампон, смоченный спиртом. — Закон обязывает их сообщать обо всех ножевых и огнестрельных ранах в полицию.
Я тяжело вздыхаю, поздравив себя с тем, что добилась тщательного осмотра. Не знаю, что за проблемы у него с копами, но намерена выяснить это до того, как мы перейдем к более близким отношениям.
— Лишь в случае нападения. Разве ты не мог сказать врачу, что сам поранился, когда готовил ужин или что-то в этом роде?
Он приподнял бровь.
— Упал на нож и всадил его себе подмышку?
— Случаются и более странные вещи, — я заменяю проспиртованный тампон сухой марлевой повязкой и тянусь за бинтом. — Слышал бы ты, какие истории мне рассказывали друзья-врачи. Люди попадают в более изощренные проблемы, нежели животные.
— Уверен, так и есть, но мне не нужен врач. И антибиотики тоже, — он задирает подбородок. — Я в порядке. Мое тело само справится с инфекцией.
— А что если нет, упрямый козел? — я поднимаю на него взгляд, и с моих губ срывается разочарованный вздох, когда его лицо оказывается всего в паре дюймов от моего.
Я вдыхаю, но слова снова застревают в горле, когда сосредотачиваюсь на жаре его губ и запахе одеколона, исходящего от сильного в расцвете сил мужчины, нависшего надо мной. От него исходит райский аромат, так что все, чего мне хочется, это склониться к нему, прижаться носом к его обнаженной коже и впитать исходящий от него аромат, проникающий, словно ток, вглубь моей души.
И после того, как мои легкие наполнятся его ароматом, я запечатлела бы поцелуй в центре его груди, прямо над сердцем. Поцеловала бы, высунув язык, чтобы попробовать его на вкус, прикусила бы плоский, светло-коричневый сосок, а затем другой. Склонила бы голову и…
— У меня есть препарат для рыб, — слова походят на сдавленное кваканье, пока я борюсь с жаром, обжигающим мое тело.
Предполагаю, что этот мужчина скрывает мрачную, возможно, преступную тайну о своем прошлом, но даже если это не так, вожделеть его все еще опасно. Забудем, что он мой клиент. Фальконе самый величайший бабник. За прошедший год он встречался как минимум с шестью знаменитостями из «списка А». Одна из них даже посвятила ему песню — «Ледяное сердце Дракона», которая рисовала Джейка бесчувственным и ветреным.
Я стану такой же глупой, как пробка, если позволю похоти разгореться внутри меня. Мне нужно потушить пламя, вернуться в игру и вспомнить, что единственный человек, которому могу доверять — я сама.
— Лекарство для рыб, — эхом повторяет он, не сводя взгляда с моих губ и заставляя меня думать, что я не единственная, у кого внизу разгорается пожар.
Дерьмо. Мне нужно успокоить нас обоих. Сейчас же. Пока мы не сделали то, о чем потом будем сожалеть.
— Препарат для рыб. Антибиотики, — заикаюсь, когда его губы почти касаются моих. Дыхание учащается. — Большинство людей понятия не имеют, что антибиотики, которые применяют на животных, производят на тех же фабриках, что и лекарства для людей. Тот же состав, тот же дизайн и цвет. Отличие лишь в том, что тебе не требуется рецепт, чтобы купить медикаменты для животных.
Он кладет свою руку на столешницу так близко к моей, что наши пальцы соприкасаются, и электрический разряд проходит от самых кончиков пальцев.
— Значит, хочешь напичкать меня антибиотиками для рыб?
— Нет, я не хочу напичкать тебя рыбными лекарствами, — я отступаю, надеясь, что это поможет успокоить, мое бешено колотящееся, сердце, — но раз ты отказываешься пойти к врачу, мне не остается ничего другого, кроме как дать тебе антибиотики для рыб и рассказать о том, как их использовать. Хотя, если честно, мне бы не хотелось заходить так далеко. Я сама принимала препараты для животных, но мне легче экспериментировать на собственном здоровье, чем на твоем.
— Как мило, — он подходит ближе, опаляя мое тело своим жаром. — И ты тоже милая.
— Вовсе нет. Я дура, — фыркаю я. — Не стоило уступать твоему упрямству.
— Ты слишком далека от дурочки, — он протягивает руку и отводит мои волосы назад с такой нежностью, что даже мои кости превращаются в желе. — Несправедливо, что ты, такая милая и прекрасная, оказалась еще и гениальным доктором.
— Я не гениальна, — наклоняю голову на бок, загипнотизированная жаром в его взгляде. — Бесхребетный, бесцеремонный ветеринар, которому следовало заставить тебя обратиться в отделение неотложной помощи.
— Вы не можете ни к чему меня принуждать, мисс Уиллоуби, — он пропустил мои волосы сквозь пальцы, посылая дрожь по моему обмякшему телу. — Я не обездвиженный предмет.
— Но у меня есть непреодолимая сила, — бормочу на автомате, хотя это самая банальная ложь. Прямо сейчас меня загнали в угол, и я стою, боясь вздохнуть, ожидая, каким будет его следующий шаг.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Шэйн
Джейк улыбается. Его улыбка, сексуальная и таинственная, заставляет меня таять.
— Хотя ты это и говоришь, Шэйн, но мое чутье подсказывает, что это не так.
Я делаю глубокий вдох, потрясенная тем, насколько сексуально он произносит мое имя.
— Чутье подсказывает мне, что ты ищешь повод остановиться, — продолжает он. Его губы так близко, что я могу поцеловать его. — Повод время от времени притормаживать и выбрасывать мусор из своей милой головки.
— Ты меня не знаешь, — шепчу я, заставляя себя отступить, но ноги не хотят меня слушаться. — Мне все это не нравится.
— Друзья никогда не говорили, что ты слишком много думаешь?
— Нет. Я сперва говорю, а потом думаю, когда бывают слишком поздно. Обычно мне не удается сказать то, что необходимо.
— Мне стоит чувствовать себя особенным? — он проводит рукой по моим ребрам сквозь свитер, заставляя мои соски затвердеть. — Или оскорбленным?
— Не знаю.
С трудом дышу, положив руки ему на грудь, наслаждаясь ощущением его обнаженной кожи под моими пальцами больше, чем следовало бы.
Мне настолько сильно это нравится, что я едва не погружаюсь в сексуальную поволоку, но не могу позволить этому произойти. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Джейк вне досягаемости по многим причинам. Немаловажно то, что он влияет на меня так, как влиял лишь один мужчина. Лжец, который ушел от меня, вырвав мне сердце, а затем и сам заболел. Настолько серьезно, что у меня не было сил злиться на него.
Вспоминаю день, когда Уэсли признался, что придется отложить нашу свадьбу до тех пор, пока он не пройдет несколько курсов терапии, чтобы справиться с наркотической зависимостью. Вполне достаточно, чтобы упереться в грудь Джейка ладонями и отстраниться.
— Тебе нужно отправиться домой и отдохнуть, — говорю я, схватив выпуск