Джейн с любопытством взглянула на Билла: попросит он ее снова… или нет? В глубине души она ждала этого.
— После двенадцати я заеду за вами. Где вы живете?
— Я…
От взыгравшей гордости она потеряна дар речи. Надменный, высокомерный тип! Он даже и не подумал добиться ее согласия. Только удосужился проверить, что ее отказ не обусловлен больничными правилами, и окончательно решил: ей не останется ничего другого, как покориться. Так оно и случилось — выбора у нее не было.
— Я живу недалеко от больницы, — ответила Джейн. — Может, я сама?..
— Нет, я заеду за вами, — возразил Форстер.
Она опустила глаза, скрывая негодование и беспомощность.
— Дом девять на Велс-стрит, квартира три, — назвала она адрес. — Но не надо заходить, я буду ждать вас на улице.
— Увидимся.
На его губах появилась озорная полуулыбка, он махнул рукой и удалился.
В пять минут первого на Велс-стрит въехал темно-зеленый «ягуар». За рулем сидел Билл Форстер. Джейн ожидала встретить знакомый серебристо-серый «мерседес», который был вчера у Бет, но, увидев модный «ягуар», подумала: сколько же дорогих автомобилей в его автопарке?
Конечно, если ты мультимиллионер, размышляла Джейн, то должен быть непременно удачливым, расточительным и самоуверенным. С грустной улыбкой она наблюдала, как шикарная машина остановилась на обочине.
Вместо того чтобы выйти из «ягуара» и галантно распахнуть перед ней дверь, Билл Форстер открыл ее изнутри, крикнув:
— Залезайте!
Когда она села на мягкое кожаное сиденье, то пожалела о том, что опрометчиво надела мини, слишком рискованно открывающее ее стройные ноги. Но хорошо хоть, что на ней фирменный жакет от Шанель, а не шерстяной свитер.
— У вас что, целая колонна автомобилей последних марок? — не могла удержаться от иронии Джейн.
В ответ он насмешливо покосился на нее.
— Ну, не колонна, конечно, — произнес Билли скромно. Машина мягко и беззвучно двинулась с места, оправдывая свое экзотическое название. — «Ягуар» у меня для работы, «мерс» — для семьи, а еще я в свободное время ремонтирую гоночные автомобили — это моя слабость, — признался он.
И, наверное, единственная слабость, подумала Джейн.
— Значит, у вас все-таки есть возможность уделять время своим слабостям? — заметила она, думая о Барби.
Джейн удивлялась, что даже ничтожный досуг он выкраивает из своей работы. Так почему же, рассердившись, думала она, он тратит драгоценные часы, возясь с какой-то отжившей свой век рухлядью? Почему он не проводит больше времени с Барби?
— Когда я вожусь со старыми машинами, то «думают» мои руки, а голова отдыхает. Это помогает мне забывать о неприятностях.
Затормозив, Билл сладко потянулся, — перед «ягуаром» медленно ехал грузовик.
Джейн любовалась, как уверенно сжимают руль холеные руки Билла — сильные, красивые, с длинными аристократическими пальцами. Прекрасные руки, подумала она, заботливые, надежные; в них и ребенок, и женщина будут в полной безопасности.
— А как Барби относится к тому, что вы все свободные вечера проводите в гараже? — спросила она, сдерживая очередной прилив симпатии к Биллу.
— А разве я сказал, что провожу в гараже все вечера? — парировал он, и Джейн невольно покраснела. — Если я и вожусь в гараже, то только когда Барби уже спит. Возиться с машинами — это всего лишь невинное увлечение.
Господи, какое право она имела донимать его, допрашивать, точно следователь. Лицо Билла снова стало жестким и суровым — и только по ее вине, раскаивалась Джейн.
— Вам, наверное, непросто растить одному трехлетнюю дочь? — спросила она, пытаясь загладить свою бестактность.
Джейн сочувствовала Биллу Форстеру: ему приходится непрестанно искать надежную няню, следить, чтобы с Барби ничего не случилось (если верить Бет, то боязнь за ребенка превратилась в навязчивую идею), стараться, чтобы жизнь малышки ничто не омрачало.
Но была ли Барби счастлива? Перед Джейн возникли печальные карие глазки девочки. Казалось, она существует в ожидании чего-то прекрасного, доброго, ждет волшебника в этом большом пустом для нее мире.
Девочке нужна мама, настоящая семья — братья, сестры, в этом Джейн не сомневалась. Да! Крепкая дружная семья, а не няни.
— Я справляюсь один! И выращу Барби счастливой и здоровой. — Машина резко свернула, и если бы Джейн не пристегнулась, то упала бы на колени к Биллу. Вот было бы хорошо! — подумала она. Ее щека невольно прижалась к его плечу. Джейн благословляла этот резкий рывок, позволивший ей так близко прикоснуться к Биллу, мужчине, неодолимо влекущему ее…
— Простите!
Она отодвинулась от Форстера, не смея взглянуть на него. Он мог почувствовать ее возбуждение и — упаси Боже — увидеть, что она покраснела, как школьница на первом свидании. Его бы это в лучшем случае позабавило! А то и вызвало бы снисходительную жалость. Опять мнительность! — подумала Джейн. Во всем виноват шофер — и точка! Пора прекратить упиваться самоистязанием!
Джейн сосредоточенно смотрела в окно: мимо проносились высокие башни домов, огромный крутой изгиб моста сиднейской гавани. Девушка сообразила, что они мчатся к набережной — известному месту, называемому «Скалы». Наверное, Билл выбрал один из ресторанов на берегах залива, вроде известного «Рыба Дойла», где она часто бывала. Безусловно, ресторан был высокого класса, но Форстер говорил о чем-то из ряда вон выходящем.
— Когда-нибудь были в «Сыновьях Билла»? — спросил Форстер, искусно маневрируя между припаркованными машинами в поисках свободного места для своего «ягуара».
В нескольких шагах от стоянки возвышался обещанный ресторан. Джейн и раньше видела эту громадину. Его причудливый силуэт, вырисовывавшийся на фоне «Дойла», напоминал фрегат со стеклянными окнами и стальным фальшбортом.
— Нет, не была, — равнодушно ответила Джейн.
Ее зарплата не позволяла посещать такие шикарные рестораны. Дэвид, когда у них только начинался роман, учился на фармацевта и, естественно, не мог пригласить ее в это пристанище богатых гурманов. Да и молодые люди, с которыми она встречалась после разрыва с Дэвидом, в основном начинающие врачи, могли позволить себе все тот же «Дойл» или недорогой китайский ресторан, но только не «Сыновей Билла».
А ей очень хотелось побывать в этом роскошном заведении: говорили, что самый красивый вид на гавань открывается из окон «Сыновей Билла». Форстер провел ее в зал по удивительно красиво декорированному фойе. Ее ноги утопали в пушистых коврах, устилавших пол. Для них уже был накрыт с большим вкусом столик, прямо напротив высокого итальянского окна. Джейн взглянула сквозь зеркальные стекла и разочарованно отвернулась: вид на сиднейский залив скрывал гигантский белый теплоход.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});