– Понятно, от кого ты унаследовал чувство юмора.
Лаура забрала полотенце у него из рук, вытерла стол и принялась укладывать горшочки и прочие принадлежащие ей вещи в объемистую сумку.
– Ты уверена, что не хочешь прокатиться со мной в город?
Вернон ненавязчиво завладел ее рукой и удержал женщину на месте.
– Я не могу, – тихо отозвалась Лаура, проникаясь к молодому Паркинсону все большей симпатией, несмотря на все его легкомысленные заигрывания. А может, и благодаря им.
Никто не флиртовал с Лаурой с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. Именно тогда, уехав из Флоренции учиться в Соединенные Штаты – как завидовали ей подруги! – она познакомилась с будущим мужем, преподававшим на соседнем факультете. Могла ли вчерашняя школьница устоять перед мужчиной на десять лет старше нее, могла ли распознать обман и предательство за словами, что, казалось, дышали подлинной любовью?
– О'кей. Дай-ка я помогу тебе, – предложил Вернон, выпуская ее руку и с легкостью подхватывая с полу огромную картонную коробку, доверху набитую всевозможными кухонными принадлежностями. – Может, ты хоть скажешь, как тебя зовут?
– Лаура, – бросила молодая женщина через плечо, снимая со спинки стула свою новенькую куртку и беря в обе руки по пакету с пустыми пластиковыми контейнерами.
С помощью Вернона все ее вещи были загружены в фургон. Последним в кузов отправился Большой Лось – правда, в разобранном состоянии.
В последний раз вернувшись в кухню, Лаура обвела взглядом помещение, проверяя, не забыла ли чего. В доме царила тишина, нарушало ее лишь тихое побулькивание посудомоечной машины. Что за безумие!.. С какой стати ей смущаться стоящего рядом мужчины?
– Погоди, – проговорил Вернон, берясь за ручку двери. – Джозеф просил забрать у тебя счет.
– Уже даю. – Молодая женщина вдруг поняла, что про эту самую важную, завершающую деталь она напрочь забыла. – Он где-то здесь.
Лаура сняла с плеча дамскую сумочку, поставила ее на край стола, но немножко не рассчитала. Сумочка опрокинулась, и все содержимое разлетелось по сторонам. Молодая женщина готова была сквозь землю провалиться от смущения.
– Ох, – вот и все, что смогла она сказать.
– Ого! – эхом откликнулся Вернон, оглядывая рассыпанные по полу карандаши, ручки, записные книжки, блокнотики, помаду и прочие дамские безделушки.
Опустившись на колени, Лаура принялась лихорадочно собирать вещи. Надо поскорее бежать отсюда, пока она окончательно не выставила себя в идиотском свете! Одно дело – целоваться с едва знакомым мужчиной, и совсем другое – когда у тебя по этому поводу все из рук валится.
А мир, между прочим, устроен несправедливо, в сердцах подумала Лаура в следующий момент. Вместо того чтобы ждать у двери, всем своим видом изображая нетерпение, как на его месте поступили бы большинство мужчин и ее идиот муженек в первую очередь, Вернон Паркинсон опустился на корточки и принялся помогать ей собирать разлетевшиеся листочки.
– Секретные рецепты?
– Если я отвечу, мне придется, как ни жаль, убить тебя и закопать в саду, – отшутилась Лаура, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, поскольку близость этого мужчины по-прежнему до странности волновала ее.
Вернон поднес один из листочков к самым глазам и недоуменно нахмурился.
– Ничегошеньки не могу разобрать.
– Это по-итальянски, – пояснила она.
– Ничего не скажешь, впечатляет. – Но глядел при этом Вернон отнюдь не на листы с рецептами, а на ее губы.
– Это почерк моей бабушки, – пояснила Лаура, удивляясь, как это Паркинсону удалось оказаться совсем рядом. Более того, взгляд его яснее слов свидетельствует о том, что он не прочь поцеловать ее снова. И в предчувствии неизбежного по спине молодой женщины пробежал волнующий холодок. Она отстранилась и попыталась сосредоточиться на разговоре. – Я перевожу ее фамильные рецепты.
– Потрясающе! – восхитился Вернон. – Настоящее семейное достояние!
– Мне бы хотелось…
Вернон забрал у нее из рук листочки, отставил в сторону сумочку – и в следующий миг широкие ладони легли на ее плечи.
– Так чего бы тебе хотелось? – вкрадчиво повторил он.
– Написать поваренную книгу, – с трудом выговорила молодая женщина, прежде чем Вернон жадно припал к ее губам.
Конечно, ей не следовало так откровенно наслаждаться происходящим, прижиматься к нему так тесно и, безусловно, не следовало обнимать его за шею… потому что Вернон, не ожидавший столь бурного отклика, опрокинулся навзничь. А сама она… рухнула на него. Ноги их переплелись, а упругая ладонь молодой женщины послужила преградой между затылком Вернона и твердым кафельным полом.
– Извини, – прошептала Лаура. – Я… кажется, опережаю события.
– Ты полна сюрпризов, – ответил Вернон, приподнимая голову и позволяя ей высвободить руку. А затем неуловимым движением принял позу более удобную: теперь Лауре не грозило сломать или вывихнуть ногу, свою или чужую.
– Я… я совсем не такая, правда, – пролепетала она. – Это ночь выдалась уж больно странная…
– То ли еще будет, – предостерег Вернон Паркинсон. – Никогда еще не занимался этим под кухонным столом… – Он помолчал и с надеждой прибавил: – Может, в спальню переберемся?
– Слишком рискованно, – покачала головой молодая женщина.
– Ну что ж, нет так нет. Радость моя, ну не досадно ли: нас разделяет лишь какая-то жалкая одежда, а мы тратим время на пустую беседу!
– Увы, – вздохнула Лаура, сосредотачивая внимание на интригующей ямочке на подбородке собеседника. Куда безопаснее любоваться подбородком, чем ярким свидетельством возбуждения Вернона! Господи, да она с каждой секундой распаляется все больше. – Я пытаюсь отговорить себя от того, что аморально, рискованно и пошло!
– Слово «пошло» можешь вычеркнуть сразу, – посоветовал Вернон, запуская руки под белоснежную блузку и ласково поглаживая ее спину. – А пока вместо того, чтобы размышлять о посторонних, лучше поцелуи меня!
И Лаура послушалась… Вернон же принялся раздевать ее, уверенно и неспешно. Более того, молодая женщина охотно ему помогала, ведь к тому моменту, когда Паркинсон принялся ласкать ее грудь, она окончательно потеряла голову.
– Как насчет «рискованно»? – прошептала она, перекатываясь на спину.
– «Рискованно» тут ни при чем. У меня в бумажнике есть презерватив, – заверил Вернон, расстегивая на ней брюки.
Миг – и Лаура нетерпеливо отбросила их прочь.
– Как насчет «аморально»?
– Я не женат, ты тоже не замужем, – отозвался Вернон, срывая с себя рубашку. По полу покатилась оторванная в спешке пуговица.
Какая роскошная у него грудь, мускулистая, густо поросшая курчавыми волосками! Так и хочется запустить в них пальцы, а может, и носом уткнуться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});