– Отличный выдался денек, – ликовала Гермиона, не обращая на соседку никакого внимания. – Джозеф Паркинсон попросил меня о помощи! Жаль, никто нас не сфотографировал: мировой получился бы кадр!
– Так все-таки как насчет Лауры и Вернона?
– Приступаем к работе, – безапелляционно заявила Беренгария. – Мужчины – народ бестолковый; дальше своего носа эти идиоты не видят. Но в том, что сказал нам Джозеф, возможно, есть зерно истины…
– Сегодня – мой праздник! Угощаю всех. – Гермиона, по-прежнему сияя улыбкой, вручила официантке внушительную купюру и отмахнулась от сдачи. – Джозеф Паркинсон молит о помощи… Не отказывать же доброму старому другу!
– Отныне и впредь обязуюсь соблюдать целомудрие, – торжественно произнесла Лаура, обращаясь к корзинке с коричными плюшками.
По счастью, подслушать ее обеты было некому. Маленькие Паоло и Виолетта увлеченно раскрашивали в общем зале, Линн стояла за прилавком и обслуживала покупателей, а Лаура пекла и готовила. Встала она в четыре утра, злая и невыспавшаяся: за всю ночь глаз не сомкнула. Она ворочалась под одеялом, изнывая от стыда и унижения, и даже немножко поплакала в подушку.
Ничего, скоро она отдохнет. Тихонько поднимется наверх и приляжет минут на пятнадцать, пока Линн отпускает пирожки и булочки и разливает кофе. Самый наплыв посетителей уже схлынул. Возможно, во время ланча кто-нибудь заглянет: погреть руки над чашечкой чаю или кофе и скушать пирожное-другое. А то еще забежит кто-нибудь из соседей, прикупить сладостей для вечерних посиделок.
– Никогда в жизни не стану больше даже разговаривать с мужчиной моложе шестидесяти, – сообщила Лаура булочкам. – А то, что было вчера… так, досадная случайность, ошибка, не более!
Стихийная близость с едва знакомым мужчиной сама по себе повод для мучительных угрызений совести. А тут еще эта досадная неприятность! Велик ли шанс, что она забеременела? Еще как велик, подсказал услужливый внутренний голос. С чем-с чем, а с умножением семейства у Лауры никогда проблем не было. Стоило ей только подумать: «А не завести ли ребеночка?» – и ребеночек тут как тут. «Плодовита, как крольчиха», – шутил бывало ее так называемый супруг.
Но с тех пор она стала старше. Маленькому Паоло уже шесть, Виолетте – четыре. А самой ей почти двадцать девять: она на исходе пика детородного возраста. Ее мать и бабушка обзавелись детьми до того, как приблизились к тридцатилетию. И против этой доброй семейной традиции Лаура отнюдь не возражала.
Да и хватит с нее невезения. Наверняка вчерашние безумства прошли для нее без последствий… Ох, как хотелось бы в это верить! Красавец конезаводчик оставит ее в покое… Если верить слухам, Вернон Паркинсон меняет женщин как перчатки и ни с одной подолгу не задерживается. Она же сочтет себя счастливицей, если никогда больше в жизни его не увидит…
– Лаура! – окликнула молодую женщину Линн, заглядывая в кухню. – Там к вам пришли.
Лаура похолодела. Деревянная лопаточка выпала из одеревеневших пальцев и плюхнулась в миску с заварным кремом.
– Кто это? – Господи, хоть бы не он, взмолилась Лаура. Он видел меня нагишом. Я этого не переживу.
– Вернон Паркинсон, – заговорщицки прошептала девушка. – Говорит, это очень важно.
– Скажи ему, что я занята. Я готовлю суфле.
– Вы уверены?
– Разумеется, – зловеще усмехнулась Лаура, намеренно копируя бабушку. Грозная Фьяметта Габриэлли умела без слов дать понять любому: кто рискнет досаждать ей в разгар кулинарных хлопот, будет жалеть об этом до гробовой доски. – Будь так добра, объясни мистеру Паркинсону, что я не выношу, когда меня отвлекают от дела.
– Как скажете. – Линн исчезла за дверью, предоставив хозяйке полную возможность размышлять в одиночестве, а не утопиться ли в кухонной раковине.
Вернон Паркинсон уйдет, просто не может не уйти! Такой сногсшибательный мужчина не станет покорно дожидаться у порога, чтобы женщина соизволила уделить ему время.
Десять минут спустя, выйдя в зал с подносом, доверху наполненным плюшками с корицей, Лаура поняла, что ошиблась. Сногсшибательный мужчина заказал себе чашку крепкого черного кофе, подсел к детям и теперь непринужденно болтал с ними, точно знал малышей всю жизнь.
– Мне тут про тебя столько всего порассказали! – хватило у него наглости заявить появившейся Лауре.
– Вижу. – Молодая женщина вытерла руки о старомодный передник. Обслуживая посетителей, Лаура щеголяла в изящной униформе официантки, а стряпать предпочитала в выгоревших джинсах и ситцевом фартуке.
– Можно мне перерыв устроить? – с надеждой спросила ее Линн, хватая с вешалки куртку.
– Безусловно. – Чем меньше свидетелей, тем лучше. Еще не хватало, чтобы по всему Сент-Огюстену принялись судачить про нее и красавца фермера!
– Мама! – позвала Виолетта. – Смотри, какие у нас картиночки!
– Кораблики, – с достоинством пояснил шестилетний Паоло. – С парусами!
Лаура подошла к столику. Что за чудесные у нее детишки – русоволосые, кареглазые, прелестные точно картинка! Если бы не разница в росте, они бы сошли за близнецов.
– Замечательные кораблики, – с чувством похвалила она. – Мы их повесим в витрине: пусть все любуются!
– Доброе утро, – поздоровался Вернон, поднимаясь ей навстречу. – А мы уже познакомились! – Он подмигнул малышам, и те заулыбались в ответ.
– Вижу.
Вернон выглядел непривычно усталым, лицо его побледнело и слегка осунулось, но в серых глазах по-прежнему плясали бесенята, как если бы их с Лаурой связывал некий общий очень забавный секрет. Однако ровным счетом ничего смешного, на взгляд Лауры, в минувшей ночи не было. И вспоминать о досадном происшествии молодой женщине совершенно не хотелось.
– Чем я могу вам служить, мистер Паркинсон? – холодно осведомилась она.
– Мы… э-э-э… вчера с вами так и не уладили финансовых вопросов. – Вернон запустил руку в карман и извлек оттуда чековую книжку. – Я пришел расплатиться по счету.
– Да, конечно. – Треклятый счет, тот самый, из-за которого Лаура вчера опрокинула сумочку и в результате оказалась под столом вместе с Верноном в чем мать родила, утром отыскался среди ее бумаг. Молодая женщина в сердцах засунула его под кассу. – Сейчас принесу.
Разумеется, Вернон последовал за ней. Если Лаура надеялась, что он посидит за столиком, допьет кофе, заплатит по счету и уберется восвояси, то упованиям ее не суждено было сбыться. Этот невозможный тип, чуть прихрамывая, пересек зал и остановился в опасной близости от нее.
– Ты ушибся? – осведомилась Лаура, вручая ему счет.
– А, пустяки. Я еще в детстве колено повредил… вот травма и дает о себе иногда знать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});