Читать интересную книгу Война углей - Кэтрин Ласки

— И затем ты его убила.

— Вообще-то, это было не так быстро. Сначала мы сражались. Но да, я его убила. Он мертв.

Совы переглянулись, изумленно качая головами. Бесс, кроткая книжница и мыслительница, убила сову!

— В таком случае придется предположить, что этот сыч был не единственным, кто узнал про уголь, — тихо проговорил Сорен.

— Я просто не знала, что и думать, — отозвалась Бесс. — Я разрывалась между разными мыслями. Сначала хотела лететь сюда с углем. Но потом подумала, что если кто-то еще знает об угле, то на меня могут напасть по дороге. Поэтому я решила оставить его там, где он есть.

— Мне кажется, это было самое лучшее решение, — успокоил ее Корин. — Теперь давайте вернемся к другому вопросу. — При этих словах все присутствовавшие почувствовали мгновенный острый укол в желудках. Все поняли, что под «другим вопросом» имеются в виду хагсмары.

— «Книга Крит» все еще у нас, — первой нарушила молчание Отулисса. — После изгнания Стриги я первым делом убедилась в этом… вернее, Фрита убедилась в этом, поскольку я была ранена. Стрига никак не мог ее прочесть. С тех пор, как мы захватили эту книгу, она находится под замком… — Отулисса замолчала, ибо перед глазами ее вновь встала страшная картина, навсегда выжженная в памяти всех, кто ее видел: залитое кровью мертвое тело Коди, лежащее на книге. Обложка «Книги Крит» до сих пор была запачкана кровью погибшего волчонка. Отулисса медленно повернулась к Крепышу.

— Сосредоточься хорошенько, Крепыш. — Совы уже в пятый раз просили его сосредоточиться, и Крепыш с удивлением понял, что теперь это дело получается у него намного проще. — Ты можешь точно вспомнить, что ты слышал о хагсмарах?

Крепыш с готовностью зажмурился, на миг крепко сжал клюв, а потом заговорил:

— Кажется, могу. Синяя сова сказала, что хагсмары исчезли больше тысячи лет тому назад. А темная сова ей и говорит: «И ты думаешь, они навсегда ушли?» На это синяя сова ответила: «Мадам-генеральша, скажите прямо, о чем вы думаете?» И темная сова ей сказала: «Я думаю, что ничего не бывает навсегда». Синяя сова тогда подумала-подумала, да и объявила, что она не сильна загадки разгадывать. И тогда темная сова сказала что-то про Долгую ночь. «Чудесный птенец появится на свет», — вот так прямо и заявила. А синяя ее спрашивает: «У вас, стало быть, есть яйцо?» А темная отвечает: «Дайте срок».

Крепыш замолчал и с удивлением посмотрел на своих слушателей.

— Эй, ребята, что это с вами? Почему вы стали такие тощие?

Ибо за время на удивление точного рассказа Крепыша совы похудели чуть ли не вдвое.

Первым пришел в себя Сорен.

— Крепыш, ты великолепно справился и очень нам всем помог! Но у меня есть еще один вопрос.

— Ага!

— Почему ты называешь вторую сову «темной»?

— Ой, правда… Просто я сначала принял ее за сипуху — по форме лица, по росту, ну и по длине перьев тоже. Кажется, у нее были даже пятнышки на плечах, совсем как у вас. Но только перья у нее были не такого красивого золотого цвета, как ваши.

Отулисса изумленно посмотрела на Крепыша. Просто не верится, что тупик мог дать столь точное и подробное описание внешности совы! Честно говоря, все присутствовавшие в дупле были потрясены количеством стройных логических умозаключений, произведенных мозгами тупика.

— Нет, — продолжал Крепыш, — перья у нее были очень темные, почти черные. И еще длинные и косматые. По крайней мере, по краям. Она была похожа на ворону, только гораздо безобразнее.

Хагсмара! Страшное невысказанное слово повисло в полумраке дупла, как проклятие, посланное из самого хагсмира. Все совы почувствовали страшную дрожь в желудках.

На этот раз первой заговорила Гильфи.

— А какое у нее было лицо, Крепыш? Ты сказал, что по форме оно напоминало лицо сипухи.

Крепыш кивнул.

— А больше ты ничего не заметил? Какие перья были у нее на лице? Может быть, белые, как у Корина и Сорена? А глаза у нее были черные?

— У нее все лицо было в шрамах. Особенно с одной стороны. Сначала я вообще не видел ее лица, но потом она сняла маску и повесила ее на ледяной осколок. И это было ужасно. Я никогда не видел такого страшного лица. Один шрам… — Крепыш замялся и украдкой покосился на Корина. — Один шрам шел у нее прямо через все лицо, совсем как у вас, — вы уж простите, и не обижайтесь, пожалуйста, потому что вы-то намного красивее! И глаза у той совы не были совсем черными, как ваши. Мне показалось, что в глубине их горел какой-то бледный желтый свет.

Страшная мука исказила лицо Корина. Он глубоко вздохнул и проговорил:

— Значит, теперь мы точно знаем, что Нира жива. Она носит металлическую маску, похожую на маску моего отца, возможно, выкованную из ее остатков. И еще она постепенно превращается в хагсмару.

— Просто не представляю, где она отыскала кузнеца, согласившегося выковать для нее новую маску! — процедил Гвиндор.

— Все живые существа продаются и покупаются, — глухо вздохнул Бубо. — И совы не исключение.

Что и говорить, новости были просто ужасные. Однако Корин, вопреки всему, как будто воспрянул духом и даже расцвел. Тонкая бахромка на его крыльях распушилась, так что он стал казаться вдвое больше ростом.

— Стрига и Нира объединились. Теперь мы точно это знаем. Мы должны действовать. Мы не позволим себя запугать и не будем опускать крылья. У нас есть преимущество, ибо мы заранее узнали об их замыслах. — Глаза Корина ярко заблестели, и гордость за племянника согрела желудок Сорена. Он уже давно не видел Корина таким сильным, твердым и уверенным в себе. Почти вся жизнь молодого короля была отравлена зловещей историей его родителей, Клудда и Ниры. Он был воспитан самой жестокой матерью, которую только может представить себе сова, поэтому лучше многих знал, что такое тирания. Повернувшись к тупику, Гвиндору и Бесс, стоявшим плечом к плечу у стены дупла, король Корин торжественно объявил:

— Вы трое проявили беспримерную отвагу и мудрость.

Крепыш вытаращил глаза и разинул клюв.

Мудрость? Неужели король назвал его мудрым?!

— Каждый из вас был готов действовать, полагаясь на свой страх и риск. Ты, Гвиндор, благодаря своей близости с волками сумел узнать голос моей близкой подруги Джильбаны и, даже не зная, о чем она вела песнь, почувствовал, что дело очень важное. Ты понял главное: Джильбана чем-то сильно взволнована, и вспомнил, что именно так она пела в ту ночь, когда повела волчьи отряды на битву за «Книгу Крит».

— Дорогая Бесс! Ты защищала уголь с отвагой настоящего воина. Ты покинула свое заветное убежище, ты впервые за много лет отправилась в совиный мир и в одиночку перелетела море Хуулмере! Мы знаем, как тяжело тебе пришлось, и глубоко благодарны тебе за твою преданность.

Корин подошел к тупику.

— Но больше всего мы обязаны тебе, Крепыш. Ты внимательно наблюдал за всем, что происходило в пещере, ты слово в слово запомнил состоявшийся там разговор и сразу же полетел к белым медведям. Ты нашел медведицу, которая сказала тебе: «Это дело касается сов. Лети к Ночным стражам» — и ты полетел! Ты разыскал нас и пересказал нам все, чему был свидетелем, проявив огромную мудрость и наблюдательность.

Крепыш лихорадочно захлопал глазами.

— Ой, ледок-холодок! Кажется, я сейчас упаду в обморок!

Его коренастое, прекрасно сбалансированное тело вдруг пошатнулось, но Бубо вовремя подхватил тупика под крыло.

— Держись, дружок.

Дождавшись, когда Крепыш снова крепко встанет на лапы, Корин продолжил:

— Давайте посмотрим, что мы имеем. У нас есть два главных вопроса. Первое — уголь. Мы знаем, что кто-то охотится за ним. Очевидно, кому-то стало известно, что уголь больше не хранится на Великом Древе. Сколько сов знают об этом? Был ли убитый сыч агентом других охотников? Пока мы не можем ответить на эти вопросы. У тебя нет никаких предположений, Бесс?

— Возможно, этот сыч был одиночкой. Ведь если в деле были замешаны другие, то почему они не пришли ему на помощь? Смотрите, ведь ему удалось одурачить меня сказкой об отравлении, верно? Но если бы сыч явился во дворец с сообщниками, они могли бы без труда проникнуть внутрь, пока я… я… — Она запнулась и с усилием закончила: — Пока я провожала сыча в глаумору.

— А вместо этого послала его прямиком в хагсмир! — ухнул прямолинейный Сумрак. — Вот это по-нашему! Это мне нравится. Еще как нравится. Прекрасный художественный финал. Как в хорошем романе. На последней странице все получили по заслугам!

Гильфи бросила на Сумрака испепеляющий взгляд.

— Да, — вздохнул Корин. — Эта глава закончена, но нам еще предстоит раздать по заслугам всем остальным героям романа. Что вплотную подводит нас ко второму вопросу. Итак, мне кажется, что Нира… — Впервые за все время разговора Корин запнулся, но тут же вновь обрел уверенность: — Нира все больше и больше превращается в хагсмару. Как это происходит, какие сложные психологические изменения влечет за собой это превращение… — Он повернул голову и посмотрел на Отулиссу в поисках какой-то подсказки или объяснения.