— Это синьор Франко прислал. Велел передать вам «доброе утро», и если вам будет охота, то он ждет вас на второй завтрак в беседке. А меня Анжела зовут.
— А меня Джованна. Спасибо за завтрак и приглашение, Анжела.
— Не за что. Стало быть, вы тоже итальянка?
— Мой отец итальянец, потому я и Джованна. А выросла я в Америке.
— Ух ты! За океаном! У меня жених моряк, он плавал до Африки, но в Америке не бывал. Ладно, пойду. Кушайте спокойно. Чего захотите — позвените в колокольчик. Я недавно в замке работаю, так что не сердитесь, если заблужусь по дороге.
Анжела одарила Джованну сияющей улыбкой и удалилась.
Когда завтрак был съеден, Джованна вылезла из-под одеяла и подошла к окну, прихлебывая кофе.
«Роза ди Казерта» всегда был очаровательным замком из сказки, но последние годы здорово изменили его. Высокие стрельчатые башни стали светлыми, окна искрились и казались больше размером, чем их запомнила Джованна, а внизу — внизу открывалась картина, достойная кисти художника.
Яркие клумбы с цветами чередовались с куртинами, дорожки были посыпаны белоснежным песком, повсюду журчали фонтаны, словом, чувствовалось, что здесь поработала целая армия садовников.
Это было ново и странно для «Роза ди Казерта». Старый граф Аверсано был одним из самых очаровательных аристократов Италии, но в отношении ведения хозяйства проявлял редкостное отсутствие практичности. Видимо, Франко, приняв бразды правления, всерьез занялся родовым гнездом. Немудрено, что он выгоняет всех арендаторов. При старом графе им жилось как у Христа за пазухой…
Джованна грустно улыбнулась, вспомнив старого хозяина замка. Граф Аверсано был высок и красив. Франко унаследовал его красоту и стать. Старый граф был заядлым лошадником — в этом сын тоже походил на него.
Джованна познакомилась с этой семьей тогда же, в свой первый приезд в Италию. Тетка Лу притащила ее с собой, хотя маленькая Джо изо всех сил упиралась и отнекивалась. Она не привыкла к вниманию, всего стеснялась и была уверена, что такие важные люди будут презирать ее. Обычные комплексы юного создания.
Аверсано очаровали ее практически мгновенно. Граф подхватил Лукрецию на руки и закружил по лужайке перед домом, а графиня — высокая стройная женщина с мягкой улыбкой и черными, как южная ночь, волосами — нежно обняла Джованну за плечи.
— Пойдем, солнышко, я покажу тебе наш замок. Он немного похож на сказочный, но до сих пор в нем не было принцессы. У нас с синьором Альдо есть парочка принцев, а вот маленькой принцессы до сих пор не было. Надеюсь, ты согласишься ею стать, если мы подружимся?
Согласилась ли она? О да. И навеки отдала свое сердце этой земле и этим людям.
Джованна осторожно поставила чашку на поднос, прерывисто вздохнула.
После смерти папы она прожила в Италии целый год. Объездила всю страну, окончательно освоила итальянский. Встретила свое шестнадцатилетие, влюбилась по уши в молодого графа Аверсано… Нет, вот об этом мы вспоминать не будем!
А потом был сентябрь, и она вовсю готовилась к поступлению в Сорбонну, как вдруг из Штатов пришла телеграмма.
Джуди Кроу скончалась в городской больнице от острого сердечного приступа.
Джованна до сих пор испытывала острейшее чувство вины за ту свою первую реакцию на телеграмму. Она сидела в саду и думала, что уж сердечного приступа от мамы никто не ожидал. Слишком она всегда была холодна и надменна. Как-то трудно было представить, что такое каменное сердце способно болеть…
Прости меня, мама. Ты на свой лад любила меня, а я это так и не успела понять.
Несколько дней спустя Джованна стояла в ритуальном зале перед двумя маленькими урнами. Это было все, что осталось от ее мамы и папы.
Тетка Лу, конечно, примчалась и уговаривала ее переехать, но Джованна отказалась. Она сама не понимала, почему так твердо стоит на своем. Возможно, ее мучила совесть. Родители так и не добились в этой стране того, о чем мечтали, а она их почти бросила. Это было нечто вроде возвращения долгов.
Еще было страшно возвращаться туда, где Франко и его насмешливый взгляд, и губы, изогнутые в издевательской усмешке, и столько народу знает о твоем унижении…
Еще были глупые сомнения и нежелание становиться обузой для тетки Лу. Одно дело— взять племянницу на пару месяцев, пусть даже на год, другое — отвечать за нее всю жизнь.
Словом, в шестнадцать лет Джованна разом повзрослела. Сорбонна осталась мечтой, но учиться девушка все-таки пошла, и к двадцати годам умела стенографировать, печатать на машинке с дикой скоростью, потихоньку осваивала бухгалтерию и мечтала о собственном бизнесе. И об Италии. Эта мечта не оставляла ее ни на миг.
Тетка Лу писала — по телефону она разговаривать не умела и не любила. Письма были надушены и разрисованы смешными птичками и гусеницами. Тетка с легкостью скакала от предмета к предмету, таким образом, Джованна была в курсе жизни практически всей Италии — и ничего не знала конкретно о жизни Лукреции.
Бедная тетка. После слов Франко многое прояснилось. Веселая и яркая, словно тропическая птица, не умевшая копить деньги и никогда их не считавшая, тетка Лу неслась по жизни в ритме тарантеллы, торопливо и щедро даря окружающим свою любовь и нежность. Она знала любовь, но никогда не удерживала своих любовников, благодаря чему до самой смерти была с ними в прекрасных отношениях, — это Джованна выяснила из писем, найденных ею в Пикколиньо. Сбережений у тети Лу не было, дом ей не принадлежал, но она считала само собой разумеющимся, что после ее смерти здесь должна жить Джованна.
Джованна вытерла слезы и удивилась: за последние два дня она плакала чаще, чем за десять предыдущих лет. Видимо, что-то в атмосфере.
Насущные проблемы оказались почти неразрешимыми, и Джованна в панике схватилась за колокольчик. Анжела возникла в дверях почти мгновенно.
— Синьорина?
— Анжела, я совершенно забыла, а ведь у меня нет одежды! То есть я хочу сказать, вчера ночью я пришла сюда в пижаме и халате, но не могу же я в них явиться к графу в беседку?
Анжела прыснула, смутилась и очень серьезно ответила:
— Только не говорите ему, что я забыла вас предупредить, ладно? Он ведь все для вас приготовил. Гардеробная примыкает к ванной комнате. Там все, что вам понадобится. Такие вещи — обалде… Ох, мой язык!
— Анжела, продолжай, очень интересно. Когда же он успел?
— Сами удивляемся, синьорина Джованна. Курьер прибыл полчаса назад.
— А как же я ничего не видела?
— Так в гардеробную есть другая дверь, из коридора. Ох мы и удивились! За синьором Франко такое не водилось…