Ведром черпать не получалось, поэтому соорудили ковшик на длинной веревке, и спустя ещё какое-то время могли похвастать десятком литров этой вонючей жидкости.
Профильтровали, почистили, вышло чуть больше пол ведра.
— Такими темпами мы за месяц бочку не соберём… — задумчиво разглядывая добычу, почесал за ухом Андрей.
— А ведь её ещё и перегонять надо…
— Так подождать нужно хоть пару часов, уровень поднимется, тогда и черпать! — предложил кто-то, только ни через два часа, ни к вечеру, уровень не изменился.
Но мы не отчаивались. Как говорится — на безрыбье и рак рыба, так и тут, за неимением вариантов и это в радость. Ну и разумеется работу по поиску новых источников не прекращали. — Бурили, копали, взрывали.
— Остались только самые дальние точки, надо бы ещё вдоль моря пройтись, не факт что там найдётся что-то лучше, но проверить не помешает. — вернувшись из очередной пустой вылазки, сообщил мне геолог.
На его месте я бы сначала проверил всё что наметили, но специалисту виднее, поэтому спорить не стал, и определившись со временем вылета, отправился спать.
Тут, что называется, в тесноте да не в обиде. Уютное местечко в уголке — если можно так назвать тоненький матрасик у стенки шатра, и равномерный храп со всех сторон, создавали непередаваемый фон. Не скажу чтобы под это дело одни только ужасы снились, но, наверное, где-то около того.
Зато проснулся я на удивление бодрым, и первое что почувствовал когда покинул место ночлега, — запах.
Так пахнет когда где-то рядом жгут резину, но в нашем случае «благоухала» установка нефтеперегонки.
Поставили её прямо на берегу, и то что я видел на барже, было лишь частью этого необычного агрегата, который в собранном виде производил совсем другое впечатление.
Высокая печь с трубой из которой бодро валил чёрный дым, сверху плоская металлическая ёмкость, чуть поодаль несколько бочек, три соединенных между собой газовых баллона, куча шлангов и ручная помпа.
С принципом работы установки я был знаком, но в живую пока не сталкивался, поэтому долго и с интересом рассматривал столь любопытную конструкцию.
— И как успехи? — когда один из занятых с установкой людей — пожилой мужчина которого все звали Стёпой, отвлёкся, спросил я.
— Да только начинаем, пока никак… — виновато поморщился тот.
— От воды вот пробную партию почистили, сейчас будем дальше греть.
— А чем топите? — пока не коснулось, я не задумывался над этим вопросом. Ведь для работы установки нужен огонь, а где его взять в степи? Дров в таком количестве мы не привезли, а кизяка даже на костер толком не хватает.
— Так покрышки горят. Ими и топим.
Я подошёл ближе. Возле печи стояли мешки, плотно набитые порезанной на мелкие кусочки автомобильной резиной.
— Компактно, и отдача хорошая. Ничего лучше для этих целей и быть не может. — объяснил Степан.
— Ясно. А когда готовый продукт пойдёт?
— Не знаю. Загадывать бессмысленно, пока пробуем, экспериментируем… Это тебе не самогон гнать…
То, что производство бензина несколько сложнее «добычи» огненной воды, я догадывался, даже читал что-то по этой теме, но всё же не думал что на деле окажется настолько мудрёно.
— Тут кстати вон чего нашли, глянь на берегу…
Я осмотрелся, но ничего не увидел.
— Где?
— Да вон же, возле бочки перевернутой… — махнул рукой Стёпа.
Шагнув в указанном направлении, я обратил внимание на прислоненный к бочке затёртый спасательный круг с полустертой надписью не по-русски: «Zoi…»
— Откуда?
— Говорю же, выловили с утра, по течению плыл.
В принципе, круг мог приплыть откуда угодно, но надпись заставляла задуматься.
Англичане? — первое что пришло в голову.
Англичанами мы называли наших главных врагов, хотя среди них кого только не было, но английский язык международный, поэтому как по началу пошло — англичане, так и закрепилось.
Хотя и верилось с трудом. В виду дефицита топлива мы уже давненько с ними не сталкивались, да и круг это мог приплыть откуда угодно. Может торчал где-нибудь в камышах, а сейчас вода поднялась, он и выплыл. Может ведь такое быть?
А вообще, конечно, будет неприятно если они действительно где-то рядом тусуются. Не знаю уж чем руководствовались эти люди, но после неудавшейся экспансии, обратно к себе не пошли, а наткнувшись на небольшой посёлок, обосновались в нём. По-хорошему, их бы ещё тогда добить, но в тот момент у нас не хватало ни людей, ни вооружения. Думали попозже, придём в себя, да и разберёмся с супостатами. Но те тоже не сидели сложа руки, забаррикадировавшись не хуже нашего.
Ничего хорошего в этом не было, все эти годы англичане хоть и не проявляли себя, но мы понимали что остались они в наших краях не просто так, и оправившись после поражения, нападут снова. А пока этого не произошло, сложился некий статус кво, мы их не трогали, и они к нам не ходили. Правда в последнее время участились случаи появления самолётов, вот только близко они не подлетали, поэтому поделать мы ничего не могли.
И да, посёлочек их стоял на реке, поэтому теоретически круг мог приплыть, так сказать, самостоятельно.
Наверное, я бы и думать забыл про это происшествие, если бы на облёте прибрежной линии не заметил следы пребывания человека.
Кострище, примятая трава, а самое главное — место где вытаскивали на берег лодку. Судя по размером следа, что-то не очень большое, может обычная моторка, или нечто вёсельное.
А вот кострище свежее, может даже вчерашнее. Да и трава не успела подняться.
Но вокруг никого не было, — перед тем как сесть, я осмотрелся. И мимо нас не проплывали, а значит ушли куда-то дальше.
Ну а вообще, если сложить со спасательным кругом, это уже серьёзно.
Конкуренты?
На первый взгляд такое предположение выглядело реально, хотя если копнуть глубже, кое-что не сходилось.
Во-первых, зачем им тащиться сюда, если ближе добраться до других, более доступных месторождений.
Во-вторых, почему они не начали поиски там, где начали их мы? Ведь по словам геолога, это был самый подходящий район, здесь нефть ближе всего подходит к поверхности. Дилетанты?
Ну это вряд ли. Такие не потащились бы за тридевять земель.
Значит что? Значит я не в ту сторону думаю. Не за нефтью они пришли сюда, а за чем-то совсем другим. Вот только зачем?
Тщательно облазив место чужой стоянки, найти удалось лишь пару заготовок для пыжей, да поломанный карандаш, но ни то, ни другое не способствовало прояснению ситуации. О том что это могли быть городские, я не думал, слишком сложно для них, да и далеко.
— Может, всё же, следы старые? — когда мы вернулись на базу, и я рассказал Андрею о находке, предположил он.
— Нет, вчерашние, край позавчерашние.
— Но откуда? Тем более, как ты говоришь, на лодке… А?
Я видел недоверие на его лице, да мне и самому рассказали бы про такое, я бы, как минимум, засомневался. Но я был уверен что глаза меня не обманывали.
— Ну хорошо, а почему ты решил что это англичане? Вполне могли быть местные кто-то. Нет?
— Не думаю. Лодка современная, пыжи, карандаш. Да и что тут местным делать? Травы даже толком нет, пустыня, да солончаки…
— Да кто ж их знает… Мало ли… — вздохнул Андрей,
Сомневаться — это нормально. Но единственный способ узнать правду — найти этих людей. И уже утром следующего дня, заправившись и вооружившись биноклями, мы усаживались в кресла автожира.
Короткий разбег, взлёт, привычный круг над лагерем, набор высоты и доворот на нужный курс.
Одной рукой держу «штурвал», а в другой сжимаю бинокль.
Бинокль морской, военный, приближение хорошее, но впереди, там где море, кроме холмов и белеющих пятен полыни, ничего нет. Береговая линия пуста, если не считать нескольких десятков чаек, и поднимающегося на горизонте тумана.
Андрея я не вижу, он сидит у меня за спиной, но знаю наверняка что он тоже рассматривает окрестности.
Отложив бинокль в сторону, я слегка добавляю газу, и толкаю вперёд ручку. Хоть и привык, но каждый раз контролирую себя. Управление тут не самолетное, наоборот: Низ это верх, верх это низ.