Читать интересную книгу Приключения стиральной машинки - Ира Брилёва

— Что же это вы, батенька, дисциплину нарушаете, — укоризна в голосе Караганова была едва уловима, но Артем и так знал, что провинился — отлучаться в одиночку в незнакомом месте категорически запрещалось.

— Извините, Сергей Викторович, больше не повторится. Но я тут одну интересную находку обнаружил. — И Артем рассказал о своем открытии. Караганов внимательно выслушал рассказ юноши, по-привычке запустив пятерню в бороду, что означало у него признаки крайней обеспокоенности, и после минутного раздумья он изрек:

— Значит так, слушай мою команду. Чтобы через пять минут нас с вами здесь не было. Незнакомые следы, да еще свежие — это плохой знак в неисследованном месте. Это значит, что они нас видят, а мы их нет. Возвращаемся!

После привала сил у всех поприбавилось, и отряд быстро пошел в сторону берега. Вскоре они вышли на песчаный пляж, где их уже поджидал капитан со своими людьми.

— Ну как? Что-нибудь интересное нашли? — По тону капитана невозможно было определить, шутит он или спрашивает серьезно. Караганов в тон ему ответил:

— А что бы вы на нашем месте искали? Клады? Или полезные ископаемые?

Капитан улыбнулся:

— Насчет кладов — это вы в самую точку попали. Смотрите, — он махнул рукой матросу, и тот вытащил из холщового мешка странную находку — рынду — корабельный колокол. На нем было написано славянской вязью «Феофан». — Мы нашли это на песчаном берегу. Один из матросов заметил. Молодец! Когда вернемся на корабль, выдам ему премию — фляжку вина. Пригодится. А вы, Караганов, понимаете, что это значит? — Капитан не дал никому ответить на свой вопрос и сам же продолжил: — А это значит, что на этом неизвестном берегу не мы первые побывали. А еще кто-то из наших соотечественников уже ступал на эту землю. И теперь вопрос — кто это был и где он сейчас. Судя по всему, колокол лежит здесь давно. Больше никаких следов судна мы не обнаружили. Если они и были, то их разметали ветры и прибрежные волны.

— Вы думаете, корабль потерпел крушение? — спросил капитана Артем.

— Скорее всего, так и случилось. Судите сами — колокол лежал на расстоянии полукабельтова от линии прибоя. Далековато для случайности.

— Да. Рынды плавать еще не научились, — заметил боцман. — Выходит, что колокол тот волнами вместе с кораблем на берег вынесло. А потом доски, что полегче, назад в воду унесло. А колокол-то и остался. — Боцман помолчал и добавил со вздохом: — Похоже, что все так и было. — И перекрестился на ближайшую пальму.

— Вы знаете, капитан, не такое это место, по-видимому, и пустынное. Здесь не только наши соотечественники следы оставили. — И Караганов коротко доложил капитану о находке Артема. Капитан сразу стал серьезен.

— Да, вы правы — не такой уж этот край пустынный, как кажется с первого взгляда, — многозначительно глядя на старшего офицера, сказал капитан. — М-да, а чего мы, собственно, ожидали? Везде люди живут. И я согласен с вами, в целях безопасности экспедиции надо как можно быстрее возвращаться на корабль. Недаром древние говорили — предупрежден, значит вооружен. Вот и мы с вами вернемся сюда предупрежденные и вооруженные. Наука наукой, а понапрасну рисковать жизнями людей нам ни к чему.

Оба отряда погрузились в лодки и благополучно прибыли на корабль. Больше никаких происшествий в тот день не случилось.

Наутро произошло чудо. Наконец, после долгого перерыва тучи разошлись и выглянуло солнце. Капитан с утра засел за вычисления и уже вскоре все знали, что за местность попалась им после такого непредсказуемого путешествия.

— Мы, господа, с вами сейчас на восточном побережьи Африки. Я думаю, это Танзания. Да, далековато нас занесло, да господу богу не прикажешь — погода — это его епархия. Но во всем есть положительный знак. Может статься, и о соотечественниках наших что выясним — это наш долг перед богом и Отечеством. Думаю, и местные людишки вскорости объявятся. Конечно, особого дружелюбия нам здесь ожидать не приходится, но исследовать этот берег весьма заманчиво. Думаю, два-три дня у нас найдется. Все же, не каждый день судьба заносит в такую даль. Обидно будет упустить этот шанс.

В экспедицию выбрали исключительно добровольцев. Таких набралось почти два десятка. Из офицеров это были сам капитан, Караганов, Артем и ученый-этнограф Порфирьич. Также в добровольцах оказался и боцман Степаныч. Остальные были матросы. Но капитан выбрал из этих добровольцев семерых самых крепких и выносливых, а остальным велел остаться на корабле.

Оба горных инженера от путешествия в лес отказались. Они планировали осмотреть небольшой горный кряж, возвышавшийся километрах в двух левее песчаного пляжа, напротив которого располагалась стоянка «Одеона». Экспедиция же в лес планировалась на три-четыре дня, и Артему показалось, что инженеры, с презрением относившиеся ко всему на земле, кроме своих холодных бездушных камней и минералов, решили, что слишком тесного общения с моряками им не перенести. Ему даже подумалось — и на кой черт им вообще было из Питера уезжать? Сидели бы себе в своем Горном институте да изучали гранит Питерской набережной. В общем, их авторитет пал в глазах Артема весьма низко.

Но все остальные неожиданной передышке в затянувшейся морской прогулке были только рады. Особенно обрадовался ученый-этнограф. Он и не ожидал, что ему так повезет. Ведь основной целью экспедиции был поиск малоизученных земель в районах островов Океании и далее, к северу от этих земель, вплоть до Японии, а это совсем другие народы и племена. Но все это можно было и отложить ради такого случая.

Оба отряда снова высадились на берег. Теперь все выглядело иначе, более основательно и продуманно. Каждый отряд был снабжен оружием и провизией на три дня. Решено было обследовать близлежащий берег в двух направлениях. Вдруг удастся обнаружить еще следы кораблекрушения. Надежды было мало, но с нынешней целью экспедиции эта новая задача не расходилась. А насчет следов, отпечатавшихся на дне ручья, разговоров не было. Все и так понимали, что это означает. Дикая страна, дикие люди. Только вот выяснить бы, дружелюбные это дикари или не очень.

Отряды разошлись в разные стороны, договорившись встретиться на этом же месте через три дня.

Глава 5

Машка сидела на полу, уткнувшись носом в коленки. Взгляд у нее был растерянный, а волосы торчали во все стороны. Это происходило оттого, что у Машки с детства была привычка при любых неприятностях взъерошивать свои волосы во всех направлениях. Она накручивала их на кулак, а затем пальцами пыталась запихнуть получившуюся гульку куда-то в район макушки. Когда ей это надоедало, она бросала это занятие, и ее прическа приобретала вид прически пещерного человека, не знакомого с современным парикмахерским искусством. Судя по Машкиным волосам, дело было совсем плохо.

Мы с Олегом беспрепятственно проникли в Машкину квартиру, так как дверь была приоткрыта — она, так же как и я, очень легкомысленно относилась ко всякого рода запорам и считала запертую дверь неотмершим атавизмом. Может, поэтому с нами и происходили такие необыкновенные вещи.

Я опустилась на ковер рядом с Машкой.

— Маш, ты чего так сидишь? — задала я один из тех идиотских вопросов, которые всегда лезут в голову, когда их об этом не просят. А что еще спрашивать? Ну, не о том же, который в данный момент час?

Машка посмотрела на меня и тихо произнесла.

— Лен, это что, с машинками — эпидемия такая? Как ветряная оспа?

— Машенька, я пока ничего не знаю. Но я тебе обещаю, что Коля во всем разберется. Должен же квалифицированный специалист заниматься нашими с тобой проблемами. Мы ему звонили — он уже едет, — я посмотрела на Олега. Олег в знак поддержки активно закивал головой. — А сейчас давай просто пойдем на кухню и выпьем чаю.

Машка обреченно кивнула, и мы дружной стайкой пошли на кухню. В таких случаях чай или кофе — лучшее лекарство. Я не знаю, почему это происходит, но это умиротворяющее занятие замечательно отвлекает от дурных мыслей. Наверное, потому что любое чае-кофе-питие изначально имеет глубокий домашний смысл. Посудите сами, где обычно собирается вся семья? Конечно, на кухне! А что они там делают? Да чай пьют, что же еще! Вот и выходит, что в терапевтических целях при любом стрессе надо сразу галопом нестись на кухню и заваривать крепкий душистый чай. Или кофе. Кто как любит.

Коля ворвался в нашу кухню, словно локомотив-тяжеловоз, на всех парах.

— Девчонки, привет! — радостно сообщил он нам. Олег недоуменно уставился на товарища. — А, да, и мальчишки тоже привет!

— Ну, то-то, — удовлетворенно пробурчал Олег.

— Я кое-что имею вам сказать, как говорили в Одессе в доисторические времена, — заявил нам Коля и потребовал себе чашку чая. — Девушки, для успешного хода расследования, я думаю, вы должны мне рассказать, почему некто, которого мы пока не знаем, но обязательно вычислим, занимается разбоем со стиральными машинами только в ваших двух замечательных семействах. — И Коля победно посмотрел на нас. Мы с Машкой переглянулись, и на наших лицах было, видимо, написано все, что мы о Коле думали.