class="p1">Обсуждают, словно меня здесь и нет. Спасите, хоть кто-нибудь…
И тут появился он! Ну, разумеется, не принц, но, по крайней мере, тот, кто может по праву остановить этот балаган:
— ПРЕКРАТИТЬ! — распахивая взмахом руки двери, с порога возвестил мой брат, и все как по команде «Смирно!» выпрямились по струнке и затихли. Удовлетворившись результатом, уже менее суровый Дармир приказал присутствующим: — Мне необходимо переговорить с моей дорогой родственницей. Все свои хозяйственные дела решайте за порогом. Если у вас будут какие-то вопросы — выясняйте их в порядке очереди после нашей аудиенции. Матильда, — с другого конца комнаты показалась голова домовой, что-то увлеченно перебиравшей лапками. Кажется, это был сундук с украшениями… — забери своих… — Дар чуть было не сказал «куриц», я это каким-то образом почувствовала, — помощниц отсюда сейчас же.
Кивнув брату и махнув рукой служанкам в сторону выхода, что можно было трактовать как «девочки, айда за мной шагом марш», домовая со своей свитой в полном молчании тихо выскользнула, прихватив с собой почти все, что было притащено и разбросано. А мы с Дармиром, оставшись наедине, облегченно вздохнули.
— Издевательство! — первым нарушил он молчание между нами, присаживаясь на краешек кровати, попутно вытягивая откуда-то из-под своего седалища длинную шелковую тесемочку для стягивания корсета. — У тебя на лице такое выражение и вообще настроение, впору готографию делать. Вот потеха то потом будет, лет через пятнадцать!
— Фотографию, — поправила я брата. — Нормальное у меня лицо, не выдумывай.
— Да нет, — возразил он, театрально взмахивая рукой. — Готография — это твое готовое изображение, единожды зафиксированное на кристалл или любой прозрачный минерал, например, хризолит или аквамарин, с отпечатком искры или ауры.
Я удивленно посмотрено на Дара, оценив очередную диковинку этого мира. Он тем временем продолжал пояснять, увлекшись, уже скорее для себя:
— Отображает твои текущие общие изменения во внешности и при этом постоянно считывает энергетические процессы. Эдакий стареющий портретный документ, который никогда не надо продлевать, заверять или что-то еще с ним делать. Он сам себе доказательство, абсолютно индивидуальный набор характеристик, подделать или скопировать который в силу постоянной модификации и настроенности на конкретного индивидуума невозможно. Носят его при себе, заклятие призыва на него не срабатывает, только тактильный контакт членов ближнего круга, утвержденного носителем. В противном случае в связи с отсутствием при себе — ни в одно приличное общественное заведение не пустят. Оно считывается автоматически при входе заклинанием допуска. Этот порядок везде различный. Ну, про это я тебе поподробнее расскажу, когда выберемся в мир. Моя готография, к слову, впаяна с обратной стороны циферблата часов, которые так тебе приглянулись. Меня подловил отец, когда Руцел вздумал замучить до смерти щекоткой, и теперь сколько бы мне ни было лет, я всегда буду смеющимся, несерьезным, с прикрытыми глазами и распахнутой глоткой в прошлом мальчишка, в нынешнем юноша, в будущем старик. Забавно.
Дармир расстегнул застежку и протянул мне часы, при этом как-то замысловато предварительно провернув заводную головку, отчего она закрутилась и не останавливалась. Я помедлила, нерешительно взглянув на брата.
— Бери, бери. Я только что внес тебя в ближний круг, как только ты дотронешься до металла, она успокоится и на обороте проступит готография. Такая же личная, но более интимная вещь, чем кулон, что я показывал вчера.
И действительно. Все произошло именно так, как и сказал Дар. Стоило мне едва коснуться браслета, как круговерть прервалась, а на «форзаце» нарисовалась забавная мордашка: Дармир в детстве.
— Какой хорошенький! — не удержалась от восклицания.
— Ну это давно. Заметь, какой я сейчас вырос, глаз не оторвать! — с этими словами он кичливо вздернул подбородок и весь его вид буквально закричал о его неотразимости.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать два.
Я оценивающе закивала головой, признавая на какие выверты иногда готова идти природа для своих любимчиков. (Надо же поддержать брата! Точнее, подлизаться).
— Неплохо сохранился. Весьма.
— Пфф, я знаю, — ответил он, крутя при этом в руках с напускным увлечением тесемку.
Я хмыкнула, отводя взгляд в сторону и возвращая часы владельцу. Занесло же меня в такую компанию. От родителей — прячет, родственников — тьма сколько, и сам немного чокнутый. Ввязалась я в историю…
— Странное дело. Видимо, я была вчера так шокирована переменами, что оказавшись в теплой гостиной и в компании вкусного ужина, уснула, едва покончив с основным блюдом и потянувшись к десерту в блюдечках, — доложила брату содержание вчерашнего вечера. Он, в свою очередь, смерил меня каким-то непонятным взглядом, то ли укоризненным, то ли насмешливым, и выдал:
— То, что в блюдечках, девушки обычно добавляют в тхаль, чтобы он не подействовал как снотворное, — продолжая играться со шнурком невозмутимо заметил лорд.
— Вы меня опоили, изверги!
— Думать надо, прежде чем что-то совать в рот, или спрашивать, — огрызнулся Дар. — И вообще, там же была Матильда, могла у нее уточнить.
— Она испарилась, не дав мне вставить и слово!
И снова молчание да тишина. Как-то отрывисто у нас вязался разговор. Или оттягивался. Может, самое время повыспрашивать ответы на атакующие мозг вопросы? Дождавшись, когда наши взгляды как бы невзначай пересекутся, задала прямо в лоб:
— Откуда у тебя телефон моей мамы?
Реакция последовала болезненная и ожидаемая:
— О, проклятый инквизитор, ты опять об этом, Юля? — Дар вскочил с кровати, его плащ взметнулся вослед, отчего лорд стал похож на утку из моего некогда любимого мультика, и я засмеялась. Сходство было почти на лицо, не хватало только шляпы.
Брат ходил по комнате из угла в угол, что-то, нахмурившись, обдумывая. Я сидела на кровати, изучала ногти на руках, изредка позевывала и косилась в окно, в котором день был уже в самом разгаре. Умыться что ли?
— Ну хорошо. Обещал, значит, рассказываю, а ты не перебиваешь, идет? Нам нужна твоя помощь, — Дар порывисто развернулся, схватил стул, стоящий у стены, свалил с него остатки того, что не забрали с собой девушки и домовая, на пол и, усевшись лицом ко мне, обнимая руками спинку, принялся пояснять все моменты, в которых у меня случился логический коллапс.
Во-первых, телефон моей мамы как выяснилось оказался у Дара совершенно случайно: его перенесло к нему кольцо уже когда брат заявился ко мне без приглашения с моей стороны и предупредительного уведомления с его. Поисковое заклинание, закончив с перебором родственников мужского пола, остановившись на мне, как на первом потомке женского, решило перейти на неживые предметы и первым в списке использования стал мобильный мамы, которым она естественно пользуется ежедневно, но в котором до сих пор хранит номер отца, не решившись удалить после развода. Последний