У Мери отвисла челюсть.
— Ты серьезно? Неужели это была первая мысль, которая пришла тебе в голову, когда ты услышала о смерти Декса?
«Ой! Кажется, я зашла слишком далеко. Нет надобности быть такой честной. Надо вести себя осторожнее. Мне следовало бы помнить, что это может шокировать Мери. В известной степени это шокировало и меня тоже».
— Ты действительно совсем ничего не почувствовала? — спросила Мери, ерзая на неудобном маленьком стульчике и нервно теребя руками складки матерчатой сумки.
— Я думаю, этого не стоит скрывать, — ответила Джоанна, чувствуя, как на нее снова наваливается усталость и испытывая только одно желание, чтобы Мери наконец-то ушла.
— Ой…
— Понимаешь, иногда мне кажется, что у меня все атрофировалось: и тело, и разум, и чувства. Видимо, это из-за болеутоляющих препаратов. Оценить то, что произошло, в полной мере я смогу позже. Я уверена в этом.
Мери смотрела на Джоанну почти с тем же выражением лица, которое было у Пита.
— Да, я знаю, это звучит немного жестоко, но… — начала было Джоанна, однако не закончила фразу, решив, что больше не будет ни перед кем оправдываться.
«В конце концов, мои чувства — это мое личное дело, — подумала она про себя. — Я не обязана отчитываться о них ни перед Мери, ни перед Питом, ни перед кем-либо еще. И потом, я единственный человек, кто видел, как погиб Декс. Я одна была свидетельницей того ужаса, который испытал Декс, когда почувствовал неминуемую гибель. Этого кошмара мне хватит на всю оставшуюся жизнь».
«Ты сбежала, — напомнил ей внутренний голос. — Ты не помогла ему. Ты сбежала, как последняя трусиха».
«Я торопилась за помощью, — попыталась оправдаться перед собой. — И я помогла бы Дексу, если бы тот грузовик меня нет…
А кого это волнует? Декс погиб, а я лежу здесь, на мне живого места нет.
Кого это волнует?
И перестаньте смотреть на меня так, как будто я малодушный, бесчувственный человек».
Словно прочитав мысли Джоанны, Мери вскочила на ноги.
— Мне пора. Я засиделась у тебя, а уже поздно.
«Она даже не посмотрела на часы, — отметила про себя Джоанна. — И даже понятия не имеет, который сейчас час». Но вслух сказала:
— Спасибо, что зашла.
— Поправляйся, — пожелала подруге Мери. — И больше отдыхай.
— А что мне еще остается делать?
Мери улыбнулась, нервно хихикнув.
— Я буду навещать тебя. Когда смогу. Ну, пока. — И она поспешила покинуть палату, ни разу не обернувшись назад.
— Ну и что я такого сказала? — вслух спросила Джоанна и снова положила голову на подушку. — Ну что, что? Что? Прости меня, Декс. И все-таки, что?
— Неужели сегодня вечером ты опять останешься дома и будешь заниматься, Джоанна?
— Нет, мам. Я просто хочу отнести эти книги к себе в комнату. У меня сегодня свидание.
— Правда? Я так рада, — мама Джоанны устало опустилась в огромное кресло, стоящее в гостиной, и подняла ноги на пуфик. — Ты так много работаешь в последнее время. Я немного волнуюсь за тебя.
— Ну, ты же знаешь, я пропустила целых шесть недель в школе.
— Я довольно тобой, Джоанна, — улыбнулась миссис Коллир, тщательно осматривая свои отекшие лодыжки. — Физиотерапевт говорит, что тебе лучше, и, возможно, сеансы завершатся уже к Рождеству.
— Может быть, тогда люди перестанут относиться ко мне, как калеке, — предположила на это Джоанна, направляясь из гостиной к себе. Она старалась идти ровно, не прихрамывая, несмотря на ноющую боль в ноге.
— Что-то Мери к нам давно не заходит, — продолжила разговор миссис Коллир, не замечая, что Джоанна уже стоит в дверях. — Она навещала тебя в больнице?
— Да. Один раз, — в ее голосе прозвучало больше горечи, чем ей самой того хотелось. Поэтому Джоанна быстро добавила: — Думаю, ей просто некогда. Ты же знаешь, как трудно поддерживать отношения с учениками из других школ.
Джоанна во второй раз попыталась улизнуть из гостиной, но ее мама снова дала понять, что разговор не закончен.
— А как насчет Декса? — спросила она. — Ты говоришь, сегодня встречаешься с ним? Кстати, я не видела его ни разу, пока ты…
У Джоанны вырвался тихий вздох. Ее мама продолжала говорить что-то, но Джоанна уже не слышала ее, как будто кто-то убавил громкость.
«Мама никогда не спрашивала меня о Дексе, и я никогда ей ничего не рассказывала. Она находится в полном неведении. Даже не знает, что Декса больше нет в живых. Как не догадывается о том, почему я ушла из дома посреди ночи. Ей ничего не известно.
Другая бы мать потребовала бы объяснений, — рассуждала про себя Джоанна, — заставила бы рассказать о каждой детали.
Может, мне повезло?
Повезло, потому что ей безразлично это настолько, что она не потрудилась даже расспросить меня о случившемся. Безразлично так же, как и мне. Но может, именно безразличие и делает нас обеих счастливыми?»
— Я не встречаюсь больше с Дексом, — не вдаваясь в подробности, сообщила Джоанна спокойным бесстрастным голосом.
— Правда?
Миссис Коллир старалась сдерживать свои эмоции. Но Джоанна догадывалась, что как сильно взволновала эта новость ее маму. Ведь она на дух не выносила Декса, в основном по тем же причинам, из-за которых Джоанна хотела порвать с ним.
— У меня свидание с Шэпом, — сказал Джоанна.
— С Шэппардом Форрестом?
Джоанна кивнула.
— Сын Хильды Форрест? Как мило, — на лице миссис Коллир засияла довольная улыбка.
— Я рада, что ты одобряешь мой выбор, — с раздражением бросила Джоанна, которую задело, что мать так откровенно счастлива.
— Я не имела ввиду… Ну… он просто более подходящая кандидатура…
— Подходящая? — презрительно рассмеялась Джоанна. — Ну и словечко!
«Интересно, почему меня так и подмывает перечить ей? — удивлялась она. — Я ведь согласна, что Шэп более подходящая кандидатура для меня. Просто это не ее дело. Мне надо бы рассказать ей, что Декс сорвался с обрыва и разбился. Хотя бы для того, чтобы увидеть ее реакцию, посмотреть, как ее передернет».
Но вместо этого она взяла книги в другую руку и стала быстро подниматься в свою комнату, чтобы успеть подготовиться к свиданию с Шэпом.
— Мне нравится этот свитер, Шэп, — сказала Джоанна. — Это кашемир?
— Кажется, да. Я дам тебе его потрогать, если ты сначала вымоешь руки, — Шэп улыбнулся своей однобокой улыбкой, от которой на его левой щеке появилась очаровательная ямочка.
Джоанна засмеялась и прикоснулась к рукаву бледно-голубого свитера.
— Да. Это кашемир.
— Мне его подарила бабушка, — сообщил Шэп, слегка краснея оттого, что Джоанна накрыла своей ладонью его руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});