Тига продолжала сверлить его злобным взглядом. Умом она понимала, что Стив в общем-то прав, однако ей все равно было очень обидно. Но парень терпеливо ждал, пока она успокоится, и в конце концов дождался. Девушка вздохнула.
— Извини, что я пришла не вовремя. Я постараюсь больше так не делать.
— Вот и умница, — Стив поднялся на ноги и помог Тиге встать. — Покажи, что ты там притащила. Есть хочу, как собака.
— А Лейн?
— Пусть поспит. Она устала.
Тига саркастически хмыкнула.
Мать тоже уставала. Отсыпалась сутками.
Стив пожал плечами:
— Не понимаю, что тебя так удивляет. Ведешь себя так, будто с луны свалилась. Жизнь — сложная штука, детка.
Тига проигнорировала это замечание. Она подхватила рюкзак и прошла на кухню. Три банки тушенки отправились на стол, за ними появились банка консервированных апельсинов, несколько шоколадных батончиков, бутылка воды и пачка галет. Стив похлопал ее по плечу и распечатал галеты.
— Неплохо, совсем неплохо. Тушенка — это круто. Жаль, что разогреть мы ее не сможем, — с набитым ртом пробубнил он. — Шоколад ты Лейн отдай. Она за него убить готова.
— Я думала, что Лейн — твой брат.
Тига тоже была голодна, она так торопилась, что не успела поесть, и потому теперь набросилась на апельсины.
— Лейн — моя девушка, и я ее люблю, — просто ответил Стив. — А этот маскарад... Она говорит, что так чувствует себя увереннее. Тем более, пока все думают, что она мальчишка , к ней никто не пристает. Нам лишние драки ни к чему.
Тига кивнула. В этом был некоторый смысл. Лейн действительно была похожа на мальчишку. И хорошо вжилась в роль.
— Боюсь, у нас нет времени ждать, пока Лейн выспится, — девушка вспомнила нервозную суету на улицах. — Похоже, что Корпорация взялась за нас всерьез. Вряд ли народ на улицах понимает это... Но нам нужно уходить как можно скорее. Если это карательная акция...
Стив дернул плечом.
— Карательная, не карательная... Как-нибудь выкрутимся. Я не вижу причин торопиться, и тебе советую расслабиться. Дёрганная ты какая-то.
Тига хмыкнула.
— Ты даже не представляешь, насколько опасна башня. Тем более, когда в нее подвозят свежие запасы. Дирижабли появились на неделю раньше срока. Это плохо. Послушай...
— Какого хрена он тебя должен слушать, дорогуша? — в кухню ввалилась растрепанная Лейн. — Думаешь, что пришла сюда, вся из себя такая хорошая, и мы мигом начнем вилять перед тобой хвостами и ходить на цыпочках?
— Нам нужно быстрее уходить отсюда, — как можно спокойнее сказала Тига. Стив молча переводил взгляд с нее на Лейн, и обратно. — Я знаю...
— Да что ты вообще знаешь? — заорала Лейн. — Всю жизнь пряталась по норам, как крыса, и еще пытаешься нам указывать?
— Что я знаю?.. — лишенным выражения голосом переспросила Тига. — Я до тринадцати лет жила в башне. Кое-что я знаю, поверь.
Лейн как-то сразу остыла. Башня была утопией, раем на земле, про нее ходили легенды. Это не могло быть правдой.
— Ты... Но как?.. — голос у Лейн стал совсем тихим. И Тига начала рассказывать.
Она еще помнила столицу, хотя, когда они с матерью бежали оттуда, Тига была еще совсем маленькой. Там было зелено и многолюдно, по улицам носился транспорт, яркими красками пестрели витрины магазинов, а ночью город переливался разноцветными огнями реклам. И повсюду росла зелень, благоухали парки и скверы, и сады, и дендрарии, а деревья были красивыми и ухоженными. На каждом ярусе города обязательно создавались зеленые уголки. Это было прекрасно. Город запомнился ей мешаниной ярких красок, странными запахами и изобилием. Но хороших воспоминаний было немного. Потом мать поссорилась с каким-то влиятельным человеком. Очень влиятельным, сыном управляющего отделения Корпорации. Ей повезло, что удалось выбраться из столицы. На транзитном пункте К 411 была острая нехватка инженеров и техников, и ее мать без колебаний променяла возможность несчастного случая в ярком городе на вероятность спокойной жизни в транзитном пункте. Ей досталась должность оператора разгрузочного цеха башни, и это было совсем неплохо. В один прекрасный день немолодая женщина с маленьким ребенком и чемоданом самых необходимых вещей появилась в воздушном порту, из которого отправлялись дирижабли. Путешествовать на дирижаблях было невероятно медленно и скучно.
С того момента, как Тига вместе с матерью покинула столицу, вся жизнь стала медленной и скучной. Потянулись годы в башне. Ее мать сутками пропадала в разгрузочном цехе, а Тига отчаянно пыталась подружиться с другими детьми. Да, там были дети, рожденные теми, кто провел в этой башне всю жизнь, и они ненавидели худую девочку, которая рассказывала о завораживающих вещах: о клумбах и деревьях, и солнце днем, и луне ночью... Они запирали ее в кладовых, били, отбирали у нее вещи и выбрасывали. Они не хотели дружить. И Тиге тоже расхотелось дружить с ними. Вместо этого она начала исследовать башню. Там всегда было где спрятаться.
Башня была просто огромной. В ней помещались ремонтные цехи и аппараты, предназначенные для обслуживания дирижаблей, временные склады, жилые помещения. Там был лазарет, спортивный зал, там был бассейн и даже небольшой сад. Они называли это садом. В банках с питательной смесью росли бесцветные помидоры, а они называли это садом.
А в те дни, когда мать оставалась в своей комнате, она рисовала для Тиги яркие цветы и деревья, и разноцветных птиц. Ее мать тосковала по прежней жизни, тосковала по человеку, из-за которого бежала, и эта тоска передавалась и девочке. Ей очень нравились рисунки матери. А еще ей нравилась странная фраза — "любовь спасет твою душу". Мать часто повторяла эту фразу, когда становилось особенно плохо. И заставила Тигу тоже поверить в нее.
А потом тот человек нашел их. Он был тщеславным гордецом, он не мог позволить, чтобы кто-то узнал, что у него, управляющего столичным отделением Корпорации, когда-то были настолько никчемные связи. Что у него был внебрачный... Ах, да, этот человек женился на обеспеченной столичной красотке и просто не мог допустить скандал.
Матери Тиги был предоставлен выбор — быть сброшенной вниз с разгрузочного порта, или уйти из башни самой. Быстрая смерть или медленная. Женщина решила уйти и забрать с собой ребенка. В конце концов, надежда сгубила многих.
— Мне тогда было тринадцать. Я все это помню. — Тига перевела дыхание. — И я знаю выход из башни. Но через него нельзя попасть внутрь. И знаю, как там работает охранная система. Сейчас туда даже близко подходить нельзя.
Лейн молчала. Она не могла поверить, что это правда и что чья-то жизнь может быть такой глупой. И охранная система башни сейчас волновала ее меньше всего. Стив мягко обнял ее за плечи.
— А где сейчас твоя мать? — тихо спросила девушка.
Тига жалела, что начала рассказывать все это. Она не хотела бередить нарыв своих воспоминаний, но они рвались наружу, и это было больно. Ей хотелось, господи, как же ей хотелось выговориться наконец, и перестать тащить все эти воспоминания в одиночку!
— Моя мать давно мертва. Ее убили лет пять или шесть назад. — хрипло ответила Тига.
Как может выжить здесь женщина, которая умеет только водить погрузчик и контролировать работу программ обслуживания? А ведь у нее был ребенок, которого она любила больше жизни. Ее мать не умела ничего, что помогло бы выжить здесь. Она была физически слабой, недостаточно быстрой, недостаточно ловкой. Но красивой. И достаточно рациональной, чтобы воспользоваться этим.
Она спала с мужчинами, а те доставали то, что было необходимо и ей и Тиге. И они были по-своему честны, они всегда держали слово. У Тиги и ее матери был безопасный дом, была пища — все необходимое для жизни. Но девочке было страшно видеть, как умирала ее мать. Та собирала краски. Меняла их на еду и себя, а потом, когда набиралась сил, разрисовывала комнаты яркими цветами и птицами. Она почти не разговаривала с дочерью, отрешаясь от внешнего мира. Тига убегала и подолгу шастала по окрестностям, потому что мать пугала ее. Казалось, что женщина погрузилась в свой собственный мир, не в силах справиться с тем, что обрушила на нее жизнь. Но она продолжала молчаливо и трепетно помогать дочери. Тига росла сильной, сильнее матери. Она больше не пыталась ни с кем подружиться и избегала людей. А в городе были люди, много людей, куда больше, чем в башне. Территория вокруг вышки была поделена между тремя крупнейшими группировками, в которые входили сотни людей. У многих были семьи. Все они жили вместе, в хорошо замаскированных убежищах или подземных структурах. Мужчины дрались за власть и припасы, женщины ждали их и рожали им детей. Это были угрюмые женщины. Им не нравилось, что их мужчины отдавали то, что по праву причиталось им, кому-то еще. А потому, когда их мужчины были на очередном рейде на караван, несколько разъяренных девиц ворвались в дом Тиги. Они били ее мать, били долго и жестоко, били, чем попало. Сначала она пыталась сопротивляться, а потом...