Читать интересную книгу Год лемминга - Александр Громов

– Твоя работа, гад, твоя… Не отмоешься вовек, понял? Эта кровь на тебе, слышишь, ты!..

И по-прежнему, справа налево пересекая застывшую в экране жуть, катились и катились, подпрыгивая, невесомые шарики перекати-поля.

Малахов сглотнул всухую.

– Принято к сведению, – сказал он. – Теперь вот что: место посадки выжечь начисто, и вокруг тоже, насколько возможно. Учтите ветровой вынос. Всем участникам операции сегодня же пройти повторную вакцинацию, и вам также, полковник. Выполняйте.

…Огнеметы еще работали, когда он выключил связь.

ГЛАВА 2

Суицид

Полная свобода делать все, что ты хочешь и как ты хочешь, – это, в сущности, не более, чем свобода вообще ничего не делать.

Норберт Винер

– И следует понимать так, что вы снова его упустили? Только отвечайте четко: да или нет?

– Да.

Лицо отвечавшего осталось неподвижным. Бритая голова, сбитый на сторону кривой нос и мощные шейные бугры, распиравшие ворот сорочки, делали его похожим на боксера-профессионала. Лишь капельки пота на лбу выдавали страх, зато спокойный голос не изменился ни в какой модуляции, констатируя:

– Мы его упустили.

– Упустили во второй раз, прошу вас заметить. Ну и как же вы собираетесь объяснить это обстоятельство?

– Честно, шеф?

– А как вы думаете?.. Правильно, молодец. Когда можно будет врать, я скажу.

– Простите. Если честно, то не знаю.

– Вот даже как?

– Именно так, шеф. Совпадение случайностей, вы же знаете, как это бывает. По всем канонам, мы должны были его взять, голову даю на отсечение… Да что там, в той ситуации и толковый профессионал вряд ли ушел бы, а ведь он, как я понимаю, никто. Да я его сам видел, вот как вас вижу, – чистый шпак, ничего толком не умеет. Лопух, одно слово…

– Однако этот лопух, как вы позволили себе выразиться, оставил ни с чем и вас, и вашу команду экстра-класса. Любопытный лопух, вы не находите? Кстати, для чего вы его вообще загнали в тот дом?

– Пришлось пойти на запасной вариант, шеф. Взять его на улице не представилось возможным.

– Не представилось – или он вам не представил? Впрочем, достаточно. Меня совершенно не интересует, почему он сумел от вас уйти, действия ваших людей анализируйте сами. Меня также очень слабо интересует, что вы намерены предпринять, чтобы впредь ничего подобного не повторилось. По сути, меня занимает только один вопрос: когда этот человек будет доставлен живым и по возможности невредимым сюда, в этот кабинет? Так когда же?

– Простите, шеф, мы его потеряли. Найдем, конечно, это вопрос нескольких дней. Проработка вероятных мест посещения, регулярные объявления о разыскиваемом маньяке с приметами объекта, показания очевидцев, папиллярная идентификация в общественных местах… Наследит обязательно. Поверьте, шеф, если он не забрался куда-нибудь в тундру, найти его – две недели максимум, а взять – вопрос техники. Случайностей больше не будет, обещаю. Мы его возьмем.

– Ну-ну. Между прочим, хочу еще раз напомнить, что применение форсированных спецсредств при задержании объекта вам категорически запрещено. Он мне не нужен ни с полной амнезией, ни с частичной, так что ничего психотропного, кроме табельных мозгокрутов, вы меня поняли?.. Кстати, у него есть комп. Полагаю, вам сообщили, что за последнюю неделю объект дважды выходил в сеть через спутник, используя свой пароль, – и, чует мое сердце, еще выйдет. Полагаю, это обстоятельство облегчает вашу задачу?

– Разумеется. Однако позволю себе заметить, что местонахождение объекта определяется с точностью до пяти километров: спутники связи просто не предназначены для целей пеленгации абонента. Мы, конечно, блокировали выявленные районы, однако безрезультатно. Разве что заменить спутник на более соответствующий нашей задаче или переориентировать спасательные и навигационные сети на поиск одного человека… Шучу, шеф, извините.

– Не извиняйтесь. Об этом стоит подумать. Может быть, вы правы.

– Еще раз простите, шеф… вы серьезно?

– Вполне. Помните, вас по-прежнему не должно касаться, кто этот человек, но для его отлова нам с вами позволительно пойти на любые издержки. Я хочу, чтобы вы накрепко усвоили: жизнь этого человека дороже вашей раз этак в миллиард, да и моей тоже. И мне он нужен живым. Вы меня поняли? Только живым.

П Р Е Д С Т А В Л Е Н И Е

на Малахова Михаила Николаевича,

2001 г. рождения, воспитанника подготовительного интерната Школы

2-й экземпляр – в архив Школы (База данных «ПОРОДА»)

3-й экземпляр – в личное дело Малахова М.Н.

Кандидат: Малахов М.Н., 12 лет, в поле зрения наблюдательного совета с 2007 г., в интернате с 2011 г. (зимний набор), прошел полный курс подготовительного обучения.

Родители: отсутствуют.

Родственники и друзья вне интерната: отсутствуют.

Психика: устойчивая.

Темперамент: смешанного типа со слабо выраженным преобладанием флегматизма.

Восприятие действительности: адекватное.

Фобии: специфически детские, незначительные.

Общительность: удовлетворительная.

Порочные наклонности: не замечены.

Тяга к лидерству: достаточная.

Возрастная агрессивность: умеренная.

Деструктивность: крайне умеренная.

Интеллектуальный уровень: соответствует требованиям.

Логические способности: не выше средних по группе.

Интуитивные способности: исключительно высокие. ПРИМЕЧАНИЕ: вероятно, врожденные. При благоприятных условиях не исключено дальнейшее совершенствование.

Общая субъективная оценка: уверенно положительная.

Результаты голосования по кандидатуре:

За: 5. Против: 0.

Наблюдательный совет подготовительного интерната Школы считает необходимым рекомендовать перевод кандидата Малахова М.Н. в основной состав учащихся.

14.09.2013 г.

1

Если на клетке слона написано «буйвол», не верь глазам своим – это мы проходили, это все знают.

Ну а если на клетке африканского слона висит табличка «Слон индийский»?

Некоторые поверят.

Эти и подобные мысли иной раз посещают меня на подходе к серому зданию на углу Мерецкова и II Ополчения. Дом как дом, в высоту не лезет, нечего ему делать повыше птиц, пониже архангелов, зато занимает полквартала и стоит несокрушимо, как стоял когда-то Иерихон, пока Иисус Навин не выслал под его бастионы духовой оркестр. Показного памятника лягушкам – мышам – собакам – дрозофилам, убиенным во славу науки, в сквере перед парадным входом мы не держим – ни к чему науке слава, из-за которой придется гонять гринписовцев, – зато по обе стороны от массивных дверей, оскорбляя зрение стилевым разнобоем, живут вывески.

Их несколько, среди них одна или две – поскромнее – обязательно околомедицинского характера, скажем, «Комиссия по санитарии общественных транспортных средств» или даже «Институт вакцинации АН (филиал)». (Любопытно, кого бы он вакцинировал? Академиков?) Встречаются и более забавные, но я давно уже перестал утруждать себя их запоминанием, к тому же они время от времени меняются. Некоторые из них нагло врут, порой вызывая неловкость даже у меня, другие не говорят нормальному человеку ровным счетом ничего; есть и такие, что утверждают сущую правду – никому не нужную, как не нужны в этом здании организации, не принадлежащие Конторе, а организации, так сказать, виртуальные места не занимают, за это ценное свойство их и выдумывают специальные люди.

(Жаль, ни с кем из них я близко не знаком. Подкинул бы пару идей.)

Не входите в Контору с парадного подъезда, не советую. Там вы найдете армию брюзгливых чиновников, беглый взгляд на которых рождает две мысли: о невозможности заставить их выполнять прямые служебные обязанности и о скорострельном пулемете как предмете воспитания. Гузь специально таких подбирает, у него к этому талант, и он втайне гордится лучшими экземплярами. Первый и второй этажи отданы им, их обитателей так и зовут – «нижние» – в топографическом значении этого слова, без всяких обидных намеков. Любопытно, что многие из этих трилобитов всерьез убеждены, что делают большое и полезное дело, – никто с этим не спорит и спорить не собирается, хотя нужны они лишь для того, чтобы тихо хоронить указания свыше и ограждать тех, кто действительно работает, от вредного влияния улицы.

И в этом смысле они действительно делают большое и нужное дело.

Настоящая работа делается не здесь, и я не иду к лифту через парадный вход, где меня все равно не знают. Кружным путем ближе, и неохота лишний раз говорить «ша».

Стоп. Приехали.

Вид у Гузя взволнованный, но самодовольный.

– Все в порядке, Михаил Николаевич.

Значит, мой вчерашний эксперимент по спихиванию с себя ответственности прошел успешно.

– Рад слышать. Что у нас новенького по миковирусу?

– Вчера ничего, – торопливо объясняет Гузь. – А сегодня, вот буквально полчаса назад сообщили: одна из сывороток, кажется, обнадеживает. Эффективность та еще, но обезьяны живы. А одна, кажется, выздоравливает.