интерес императора ко мне, второй кукловод, выступающий против этого брака, оглушил его, а затем «заморозил» эмоции дракона.
Единственная нестыковка — это эмоции, навязанные мне после танца. Родственники знали, что рядом с императором ненастоящая принцесса. Выходит, чувство нежной влюблённости в Эдмунда подкинули не они.
И отсюда вопрос: кто и зачем это сделал? Неужели обоим кукловодом выгодно, чтобы принцесса считала императора своим истинным?
«Мнение самой Лауренсии мы скоро узнаем, — ответила ректор, — после бала наведаемся в лазарет и поговорим с ней без свидетелей».
«А нас туда пустят? — с сомнением поинтересовалась Беата. — Если в деле замешаны её родственники…»
«Мы не оставим им выбора, — хмыкнула ректор, — расскажем, что во время бала на фиктивную принцессу было совершено нападение. И убедим их, что Эльзе нужно притворяться принцессой до конца расследования».
«Что-о-о-?!» — взвыла я, едва не подпрыгнув на троне.
«Фиалочка, не паникуй! — отрезала ректор. — Любовь требует жертв. Ты же хочешь спасти своего истинного?»
«Хочу, но…»
«Тогда вживайся в роль, — перебила меня Элисандра. — Заодно и проверим версию с родственниками. Если это они, то, узнав о нападении, испугаются и залягут на дно. Если же влияние продолжится, значит, брат и отец здесь ни при чём».
«Но…»
«Все вопросы потом. А сейчас, леди, помогите мне просканировать гостей. Эльза, будь начеку, заметишь хоть одну знакомую эмоцию, дай знать».
Ректор снова приглушила связь, а по бальному залу заскользили тонкие сапфировые щупальца. Их видели и чувствовали только мы, ректор ювелирно проверяла гостей, считывая поверхностные эмоции, но не затрагивая возможные ментальные щиты.
Единственным минусом такого сканирования было то, что оно проверяло не каждого из присутствующих, а лишь общий фон. И при выявлении подозрительных субъектов нужно было проводить повторный поиск, но уже исключительно в подозрительном секторе.
Пока всё было на удивление спокойно. Чарующая музыка, леди в роскошных шёлковых платьях и мужчины в строгих мундирах, аромат дорогих и редких парфюмов, звон бокалов, смех и переплетающаяся симфония чужих голосов…
Гости шутили, сплетничали и обменивались новостями. Обсуждали Лауренсию и завидовали ей, любовались своим императором и тайком проклинали счастливую невесту…
Ничего выдающегося, обычный светский приём. Если не считать двух кукловодов, оплетающих гостей ядовитой паутиной.
В тумане шумного веселья проступила, но тут же исчезла глухая ярость и глубоко затаённая злоба.
«Стайка леди возле сапфирового фонтана», — сообщила я.
Кажется, я только что нашла первого кукловода. Осталось понять, кто из этих прекрасных мотыльков на самом деле паук под прикрытием.
«Слышу». — Ректор сузила зону поиска, переключаясь на нужный сектор.
Чужие эмоции стали ярче, сильнее. И теперь я буквально кожей ощущала липкий, полный ненависти взгляд. Но определить, кому именно он принадлежит, пока не удавалось.
На меня периодически посматривали четыре магессы и ещё двое стояли спиной. Но прямо перед ними была зеркальная стена, так что они могли наблюдать за нашими с Эдмундом отражениями.
Пока я размышляла, к девушкам подошёл молодой гвардеец. Поклонился, что-то сказал, и худенькая блондинка в розовом платье весело рассмеялась, подавая ему руку. Парочка закружилась в танце, а над фонтанчиком всколыхнулось облачко из зависти и лёгкого пренебрежения.
Те, с кем блондиночка минуту назад обсуждала остальных леди, теперь обсуждали её саму.
Хороши «подружки», ничего не скажешь…
Зато круг подозреваемых несколько сузился. Осталось пятеро…
«Брюнетка в сиреневом платье — это Корделия де Треви, — задумчиво протянула ректор, опутывая подозреваемых эмпатическими щупальцами, — бывшая фаворитка Эдмунда. Он дал ей отставку за пару недель до приезда Лауренсии».
Слова Элисандры подействовали мгновенно, словно на голову вылили ведро ледяной воды, и я коршуном уставилась на соперницу. Невысокая, с тонкой талией и пышным бюстом, она то и дело бросала на меня короткие взгляды и нервно вертела в руках бокал.
Красивая, а ещё элегантная и знающая себе цену. Ни капли вульгарности или показной роскоши. В меру открытое, но при этом не вызывающее платье из струящегося шёлка, расшитый жемчугом и драгоценными камнями корсаж, вместо тугого корсета — широкий ленточный пояс. Единственное, к чему можно было придраться, — это слишком высокий вырез, оголяющий бедро.
Но леди явно пыталась сойти за эльфийку, а они обожали именно такие наряды. Воздушные и полупрозрачные, расшитые искрящимися самоцветами.
«Узнаёшь её эмоции?» — уточнила Элисандра, опутывая леди ментальной паутинкой.
Из чистой вредности мне очень хотелось крикнуть «да»!
С одной стороны, я понимала, что дракон не мог полтора года вести монашеский образ жизни. А с другой — у меня чесались руки стукнуть императора браслетом и искупать Корделию в фонтане… чтобы знала, как на чужих мужчин посягать и на законных невест злобные взгляды бросать!
Но ревность не повод для лжи и подставы.
«Мотив у де Треви более чем серьёзный, — сказала я, — думаю, стоит внести её в список подозреваемых. Но её эмоции мне незнакомы».
«Согласна. Де Треви не менталист, но очень сильный огненный маг, — продолжила ректор, — у неё огромные связи и солидные счета в гномьих банках. Она вполне могла нанять кого-то, чтобы избавиться от соперницы».
«Думаете?» — спросила, ещё раз просканировав эмоции брюнетки.
«Она продержалась в роли фаворитки два года, — пояснила ректор, — и вполне могла подставить тебя полтора года назад, чтобы удержать подле себя императора. Но не исключаю, что её саму также использовали».
«На чувствах брошенной любовницы легко разыграть любую партию, — добавила Лесли, — тем более такой эффектной. Она наверняка не привыкла быть на вторых ролях. А ущемлённое эго — прекрасная почва для ментального воздействия».
Верно… Пожалуй, и мне стоит взять себя в руки, укротить эмоции. Сейчас мои личные суждения могут помешать делу. Но… как же сложно поверить в невиновность бывшей фаворитки Эдмунда…
«А ещё кто-то мог специально обставить всё так, чтобы под подозрение попала именно де Треви», — предположила Беата.
«Вполне, — вздохнула ректор, вновь расширяя зону поиска, — но что-то мне подсказывает, что к концу вечера у нас будет пара десятков подозреваемых».
Ох… это точно… и хорошо, если не больше!
— Ваше высочество, позвольте засвидетельствовать своё почтение! — приятный вкрадчивый баритон вырвал меня из телепатической беседы.
Я недоумённо моргнула, пытаясь сфокусироваться на подкравшемся ко мне мужчине, и понять, что ему нужно.
— Герцог Вердэнский, мы счастливы, что вы нашли время посетить бал в честь приезда принцессы. — Голос императора звучал подчёркнуто вежливо, но от проскальзывающих в нём рычащих ноток хотелось самозакопаться и прикрыться паркетом.
Или на крайний случай спрятаться за трон… желательно за стоящий в соседнем замке…
— К-хе… я тоже счастлив… — судя по нервным интонациям, блондин в золотистом камзоле уловил нужный посыл и поспешил ретироваться.
Да так шустро, что, отступая, едва не