Читать интересную книгу Пропавшие девушки - Джессика Кьярелла

мы с Марко снова начинаем принимать заказы.

В клубе темно и жарко, всё вибрирует, и вскоре на меня накатывает то особенное состояние, в которое я, как правило, погружаюсь, снова и снова выполняя одни и те же бездумные действия в неоновых лучах ламп над барной стойкой. На мне маска черного макияжа. Вокруг пульсирует музыка. Темнота скрывает всё, кроме наиболее ярко накрашенных черт людей в толпе.

— Ты ведь предупредишь меня перед тем, как уволиться? — спрашивает Марко, проходя у меня за спиной на пути к кассе.

— От меня так просто не избавиться, — бросаю я через плечо. — Все зависит от того, какой материал мы соберем для следующего сезона.

— Что ж, тогда пора за работу, — говорит Марко, постукивая по запястью, где должны быть часы, с легкостью и напускной храбростью двадцатишестилетнего выпускника колледжа. Он явно не завидует моему положению. Мне почти тридцать, и вдруг приходится воспринимать карьеру серьезно. В этом возрасте бесцельность превращается в слабость.

Я понимаю, что он прав. Мне пора браться за работу. Думаю о том утреннем звонке. У кого-то есть сведения по делу, возможно, связанному с Мэгги. Вспоминаю голосовое сообщение по телефону.

— Эй, я просил водку!

Кто-то оперся о барную стойку. Какой-то чел с начесом и кольцом на губе, кажется, фальшивым. Небось работает преподом в школе и считает себя брутальным, потому что по выходным надевает в клуб кольцо на губу и черную футболку. У него еще с колледжа подписка на Suicide Girls[12], и он искренне верит, что крут, потому что мастурбирует, глядя на девушек с пирсингом сосков. Замечаю, что готовлю для него коктейль с клюквенным соком и «Егермейстером», и если бы он не следил за моими действиями внимательнее, чем я сама, это был бы неприятный сюрприз. Однако в ответ на его не слишком вежливый тон бросаю на него угрюмый взгляд и начинаю смешивать новый напиток.

Как только у меня выдается свободная минутка, проталкиваюсь обратно в переулок, где меня не побеспокоит музыка, и опять слушаю сообщение. Ава Вриланд. Хочет встретиться, когда мне будет удобно. Проверяю, сколько сейчас времени, — уже за полночь. Слишком поздно, чтобы звонить незнакомому человеку. Да и она, наверное, перевела телефон в режим «Не беспокоить» — она производит впечатление делового человека, ведущего размеренный образ жизни. В конце концов решаю отправить сообщение. Вряд ли в наше время она могла позвонить мне не с сотового телефона.

«Это Марти Риз, отвечаю на ваше сообщение. Я бы хотела встретиться и обсудить ваше дело».

Уже собираюсь убрать телефон и вернуться в клуб, как вдруг под моим сообщением появляются три точки. А потом:

«Где вы сейчас?»

У меня в сознании вспыхивает маленький сигнал тревоги, алая вспышка, вкус которой я практически чувствую на языке. На том конце провода может оказаться кто угодно. Вполне возможно, это какая-то афера. Или даже серьезная угроза. Думаю о звонках, которые я получала. Тишина на том конце провода — кому-то достаточно просто позвонить мне и молчать в трубку. Чтобы я знала, что он знает обо мне. Думает обо мне. Что он заметил меня.

И все же я отвечаю на сообщение.

«Клуб “Раш”. Работаю в ночную смену».

Все-таки насколько опасным было бы встретиться с кем-то именно здесь? Одного взгляда на охранников хватит, чтобы человек развернулся и сбежал.

«На Уолкотт-стрит?»

«Да».

«Могу подъехать через 20 минут. Подойдет?»

«Хорошо».

После этого она не отвечает. Я тут же начинаю сомневаться, что поступила правильно. В конце концов, что за человек вот так готов сорваться с места в выходной после полуночи и приехать в готик-клуб, чтобы обсудить нераскрытое преступление с барменом и по совместительству радиоведущей? Псих, вот кто.

Всерьез подумываю о том, чтобы сейчас же уйти. Притвориться больной, поймать такси до дома. И пусть Ава делает, что пожелает, а я заблокирую ее номер и забуду о ней. И все же меня терзает любопытство. Хочу узнать, что она за человек. Хочу услышать, что она скажет.

Она появляется не через двадцать, а через пятнадцать минут. Сразу же замечаю ее, потому что она сильно выделяется из здешней толпы, но все равно двигается так, будто это место ей принадлежит. На ней темный тренч и черный деловой костюм, шею обвивают нити тонких золотых цепочек, а на ногах туфли на каблуке, кажется, от Кристиана Лубутена. Темные, вьющиеся волосы примерно до подбородка. Губы такие красные, что при клубном освещении кажутся черными и вощеными. Она очень красива, сразу видно, хорошо за собой следит. И, конечно, она заметила меня сразу же, как и я ее. Она смотрит на барную стойку и встречается со мной глазами, а я еще даже не прекратила пялиться на нее с открытым ртом. Из-за макияжа, парика и дешевого платья с кружевами я вдруг чувствую себя шутом. Будто маленький разукрашенный ребенок, которого застали врасплох во время игры в переодевание.

Несмотря на обилие народу в зале, она на удивление быстро пробирается сквозь толпу. Похоже, люди, сами того не сознавая, расступаются перед ней.

— Марти? — спрашивает она, подходя ко мне.

Киваю и приглашаю ее присесть на единственный стул, который никогда не бывает занят, потому что скрыт от танцпола за большой бетонной колонной сбоку от стойки. Прежде чем сесть, она снимает пальто, и я замечаю, что к карману ее пиджака пристегнут бейджик: «Система здравоохранения “Адвокат”. Ава Вриланд, д. м.». Уж не для меня ли оставлен этот бейджик? Видимо, она сочла, что профессия врача вызовет у меня большее доверие. Честно говоря, это действительно помогает. Она следит за моим взглядом.

— Ой, — вздыхает она, отстегивая бейджик и убирая его в скромную, но явно чрезвычайно дорогую сумочку. По-моему, это «Гуччи». Десять лет, как уехала из Сатклифф-Хайтс, но дизайнерские швы до сих пор распознаю. — Когда вы написали, я как раз просматривала медицинские карты.

Поворачиваюсь к напарнику за барной стойкой.

— Марко, мне нужно еще пять минут, — сообщаю я, и хотя он преувеличенно закатывает глаза, все же взмахом руки отпускает меня. Марко чувствует себя как дома, когда достаточно занят и может болтать с клиентами. Я поворачиваюсь к Аве. — Хотите что-нибудь выпить?

Наблюдаю, как она заглядывает за стойку и рассматривает наш ассортимент. Она явно не привыкла пить в подобном заведении. Наверное, обычно она заказывает «Негрони», если у нее вообще есть время ходить по барам. Или, может, «Апероль шприц».

— Ну, может, «Виски сауэр»? — спрашивает она, видимо, пытаясь припомнить, что пила в колледже. За основу беру «Мейкерс». Сделав глоток, она