Вначале он впал в отчаяние. Скрипел зубами, стонал от бессилия, от безнадеги, от невозможности восстановить свое умение. Он с детства привык к тому, что умеет магичить — первый раз магия прорвалась у него тогда, когда Сергар хотел поджечь костер, разложенный с двумя дружками — Ивом и Калегаром на опушке леса. Щелкал кресалом, пытался раздуть искру, сырой мох не желал тлеть и загораться, и тогда Сергар в сердцах представил, как вспыхивает костер, и… очень-очень этого пожелал, случайно махнув рукой так, как это нужно для Вызова огня. Огонь полыхнул так, что спалил ему ресницы, брови, подпалил волосы, и после этого от Сергара весь день пахло паленой свиньей.
Конечно, родители сразу же разоблачили потерпевшего, заставили рассказать о происшедшем, и… Сергар думал, что получит нагоняй, что его будут ругать, но… все получилось ровно наоборот! Родители закатили пирушку — сын стал магом! Это ли не повод для торжества?!
Впрочем — скоро Сергар пожалел о том, что в нем проснулся дар магии. К занятиям в школе добавились занятия по волшбе — его учила мать, между приемами больных, и лучше бы он все это время гулял с друзьями на улице, а не повторял названия трав и не учил пассы, которые помогают пользоваться Силой. Тогда ему очень не хотелось тратить свое время на занятия магией, а вот теперь он мечтал, чтобы кто-нибудь, как-нибудь вернул способность колдовать. Без этого умения он был все равно как человек без правой руки.
Кстати сказать — Сергар уже терял руку, правда левую, не правую (удар вражеской алебардой во время Тундурского прорыва), так что мог с полной ответственностью сказать, что знает — каково это, без руки. Теперь же он знал — каково это жить, когда без магии.
Сергар перевернулся на живот, привычно оперся на руки, уже не такие болезненные и дряблые, как две недели назад, и начал отжиматься с удовольствием чувствуя, как расходится кровь, как сильнее бьется сердце. С хорошей кормежкой, уходом, молодой организм брал свое. Мускулы, усохшие до размеров бельевой веревки, превращались в канаты — твердые, упругие, способные к работе. Сергар уже легко отжимался полсотни раз подряд, посвящая этому все свободное время. А времени у него было три больших воза, и еще десять маленьких тележек. Собственно — все его время было свободным. Впервые в жизни. И это ему начало даже нравится.
С тех пор, как он поступил на службу, у него никогда не было свободного времени — так, как это понимает обычный человек. Сергар не был волен пойти туда, куда он хочет, делать то, что хочет, а когда перестал быть военным магом, всю жизнь занимала борьба за выживание. Нет, конечно, он мог бы не делать то, что он делал. Волен идти в мертвые города, волен не идти. Вот только что тогда стал бы делать? Как жить? Кто бы его накормил, дал чистую одежду, позаботился о нем? Как здесь…
С другой стороны — все это было странно. Он, здоровенный мужчина, лежит в постели целыми днями, или передвигается по дому на странной колесной тележке (Довольно, кстати удобной! И почему в его мире никто не озаботился такими телегами для инвалидов?), а женщина — хрупкая, не очень молодая, пластается на работе, чтобы его прокормить. Стыдно! И ничего нельзя сделать.
Ну что он может? Пойти на улицу, просить милостыню у прохожих? Ему, боевому магу, прошедшему через десятки битв?! Уничтожившему несколько сотен нежити, магических тварей?! Убившему десяток разбойников, покушавшихся на его жизнь?
Нет уж. Восстановит силы, а там посмотрим. Когда-то он неплохо рисовал, вырезал фигурки острым ножом из мягкого дерева (очень нужное умение для изготовителя артефактов) — можно попробовать заняться этим и здесь. Кроме того, Мама что-то говорила про заработок в каком-то там «интернете» — пока неясно, что это такое, но почему бы не испытать себя? Попробовать?
Главное — не отчаиваться! Странный мир, странные люди… многое из того, что Сергар видел в телевизоре было для него не просто странным — невозможным! Например — «пенсия» по инвалидности! Платить всю жизнь человеку, который потерял здоровье по собственной глупости, упав с самоходной повозки? Ни один нормальный император не подписал бы такой указ! Ладно там — получил увечье на войне, на службе императору — да, выплачивается пособие, не такое большое, но с голоду умереть не дадут. Но чтобы так?!
А еще более странно было то, что императора как такого и не было. Правил страной «президент», которого, как понял Сергар (И переспросил у Мамы), выбирает весь народ! Он не получает власть по наследству и не может ее передать кому-нибудь из своей родни! Чудеса! Вот это настоящие чудеса!
За две недели Сергар впитал местный язык, называемый «русским», тренированная учением магии память легко приняла в себя незнакомый язык, слегка похожий на язык соседнего континента, расположенного в тысяче километров от того, на котором раньше жил Сергар.
Он не только неплохо выучил язык, но и уже приучил себя мерить расстояния в километрах, длину — в сантиметрах и метрах. Здесь он останется скорее всего навсегда, так что нужно жить так, как живут обитатели этого мира. Учиться, учиться и учиться.
Уже на второй день после своего перемещения, Сергар потребовал от Марии Федоровны учить его грамоте и чтению — параллельно с обучением языку. Кстати сказать — так учить язык получалось гораздо быстрее.
Впрочем — Сергар подозревал, что его обучение шло так быстро неспроста, и те знания, которые имел хозяин тела, никуда не делись. Исчезла душа, но где-то в глубине головы таилась информация, которую нужно было только лишь достать, разбудить, воспользоваться.
Сергар уже лихо разъезжал по квартире, ловко, на одних руках забираясь в инвалидное кресло на колесах, умел пользоваться газовой плитой, сам мылся в ванне, и… посещал туалет, что для него было очень, очень важным делом. Нет ничего унизительнее для взрослого мужчины, чем неспособность справить свои естественные надобности. И все равно — главным местом его обитания оставалась кровать. Телевизор стоял напротив кровати — окно в мир. Окно в жизнь.
Звонок — долгий, как будто кто-то никак не хотел оторвать палец от кнопки. Сергар едва не вздрогнул — он никак не мог привыкнуть к резкому, дребезжащему звуку, извещающему о том, что сюда пришел редкий посетитель. Очень редкий — Катя, которой Мария Федоровна давала уроки, больше не появлялась, видимо решила, что знаний ей хватает, а больше желающих получить знания не было. На радостях Мария Федоровна забыла дать объявление о своих услугах — по крайней мере, так она сказала. Куда дать объявление, и что вообще значит — «дать объявление», Сергар так до конца и не понял. Разберется. Будет время…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});