Петр был более религиозно-чувствителен, если бы он осознал, что из учения Церкви вырастают и общества, и государства, то он стал бы не бороды брить и заставлять носить немецкие платья, курить табак и плясать на ассамблеях, а перекроил бы катехизис, издал бы новые учебники Закона Божия и заставил бы священников нести в народ учение Лютера – власти у него для этого было предостаточно. Вот тогда бы он действительно сделал нас немцами! И тогда бы подорвал Россию по-настоящему. Но по простоте натуры он заставил нас идти путем внешнего подражания протестантам, что есть намного меньшее зло.
Даже когда Феофан (Прокопович) подталкивал царя к тому, чтобы стать не формально, а и де-юре главой Церкви, как сделал Генрих VIII в Англии, насадивший там протестантизм, Петр никак на это не отреагировал. И ограничился тем, что поручил Церковь Синоду. Чиновники ей были не так уж страшны, и она выжила.
Зато в понятной ему материальной сфере Петр сделал очень много полезного: победоносно закончил Ливонскую войну, проигранную его предшественниками; создал регулярную армию; построил русский военный флот, который в битве при Гангуте под его командованием одержал первую победу; упорядочил государственный управленческий аппарат; окончательно уничтожил остатки местничества, поставив личные заслуги выше знатности рода; насаждал заимствованные из Европы технические новинки; поощрял развитие промышленности и т. д.
Вероятно, Петр Великий – тот царь, который был нужен на этом отрезке пути России, – для того, чтобы она продолжала вносить свою лепту в дело Домостроительства Божия. Господь ведь видит больше и шире нашего. Видит сердце человека и сердца человечества. Значит, назрела острая необходимость укрепить «защитную скорлупу» нашей цивилизации, чтобы, возможно, в будущем она не погибла и сумела под этой скорлупой сохранить свое духовное ядро, которого Петр не повредил только потому, что просто его не замечал.
Жития святого митрополита Дмитрия Ростовского – реквием по угасающей русской святости
В Ростове-на-Дону есть памятник митрополиту Дмитрию. Мало кто знает, что этот город – тогда еще просто крепость на Дону – был назван Ростовом в честь св. Дмитрия Ростовского.
Митрополит Дмитрий стал первым святым, канонизированным к общерусскому почитанию в синодальный период. Больше того – он был единственным канонизированным святым в этом веке! В 1752 году над могилой святителя в Ростовском соборном храме в честь Зачатия Пресвятой Богородицы осел чугунный пол. Стали ремонтировать – открылись поврежденный бревенчатый сруб и деревянный гроб митрополита, в котором и были его нетленные мощи.
Более 30 лет, живя крайне аскетично, он писал свою великую книгу, собрав в ней биографии всех православных святых. Влияние этих томов на умы русских людей было колоссальным. Книги переиздавались тысячи раз и стали самым любимым житийным сборником в России и второй по важности книгой после Евангелия.
Труд митрополита Дмитрия был закончен в 1705 году. Сложно не увидеть в этом промысла Божия, ведь Дмитрий описал жизнь людей в Боге перед тем, как Россия начала Бога из своей жизни потихоньку вытеснять. Этим он задержал наше обезверивание.
Уже лет через 15 правительство будет жестко контролировать церковную жизнь, настанет пора, когда рассказывать о благодатных проявлениях Бога в людях станет небезопасно, когда святых, будь на то желание, вовсе отменили бы. Ведь предлагал один из обер-прокуроров Синода отменить посты, всенощные и вечерни, а епископам дозволить «с законными женами сожитие иметь».
А святые – это плоды полнокровной жизни православия, его живая вода. Потому еще для людей важны именно святые-современники: как яркое доказательство того, что и сейчас «Христос посреди нас» и путь святости доступен и открыт и сегодня.
Академик Д. С. Лихачев считал Димитрия Ростовского «последним писателем, который имел огромнейшее значение для всей православной Восточной и Южной Европы». Добавим, что и герои его труда – это последние в своем роде люди Божии. Нет, они, конечно, еще будут, но не в таком количестве. Россия следом за западным миром (куда она теперь устремилась) начинает медленно ползти к нынешней постхристианской эре.
Св. Дмитрий зафиксировал как бы пик мировой святости – ее «выход на плато» – и сохранил эту удивительную картину для нас. Дальше эта святость будет только убывать. А святость, вера – единственная объединяющая сила нации. Как только она ослабела, произошел первый большой национальный раскол.
Иоанн Русский: любимый русский святой в Греции
В то время как в России размывается вера отцов, на Аравийском полуострове начинается проповедь учения о возрождении истинного, чистого, первоначального ислама. В нынешней иракской Басре эту проповедь начинает Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб ат-Тамими. Он утверждает, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мухаммеда; протестует против всех последующих нововведений: молитв святым, а не только Аллаху; паломничества к мавзолеям и прошения около них и т. д. И призывает к джихаду – войне за очищение религии.
Насаждаемое мечом, учение быстро охватило весь Аравийский полуостров. Введенные Ваххабом правила стали утверждаться здесь уже при его жизни – например, побивание камнями за прелюбодеяние.
России ваххабизм первый раз коснется уже в будущем, XIX веке, на Северном Кавказе: мюриды Шамиля будут непосредственно связаны с ваххабитами Саудовской Аравии.
Сегодня по-прежнему горячий ваххабизм – это большой вызов остывшему в своей собственной вере Западу. Поэтому и у России один ответ на вызов ваххабизма: возвращение к своей первоначальной вере, к вере отцов, которая едва ли случайно стала ослабевать у нас почти одновременно с рождением в мире ваххабизма. Мусульмане не раз становились бичом в руках Божиих для отступающих или охладевающих в своей вере христиан.
Но тогда, в XVIII веке, Дух Святой, несмотря на все петровские преобразования, еще горит в русских людях, напитавшихся Им во многих поколениях. В пору царя Петра в исламской Турции совершает свой подвиг Иван, угодивший в плен во время Прутского похода – вероятно, в битве за освобождение Азова в 1711 году. Проданный в рабство в Стамбуле, он в итоге оказался в Прокопионе – в самом центре Турции, невдалеке от Каппадокии. Это нынешний турецкий город Ургюп.
Ивана купил турок по имени Ага. Он хотел, чтобы раб принял ислам, и добивался этого жестокими способами – бил, окунал в навоз, сжег ему волосы. Но Иван остался православным: «Я родился христианином, христианином и умру».
Ага отступил и, перестав мучить раба, велел ему ухаживать за скотом. Иван устроил себе ночлег в стойле и верно служил своему хозяину без отдыха в любую погоду. Сердце турка, должно быть, как-то смягчилось, видя кротость раба. Хозяин предложил дать Ивану свободу, но тот отказался – предпочел остаться на своем месте, продолжать так же тяжело трудиться и непрестанно молиться Богу.
Ага