Московская метель
Дмитрий Казаков
Глава 1
Выйдя из вагона, Мишка остановился и завертел головой.
Очень уж хотел посмотреть, какая она, Москва, и надеялся увидеть ее чуть ли не сразу, целиком, с вокзала, хотя понимал, что это глупо… Мечтал об этом дне с того момента, как еще в сентябре им объявили, что в зимние каникулы седьмой «Б» поедет на экскурсию в столицу.
Не весь, конечно, а только те, за кого заплатят родители, или те, кто чем-то отличился — на них даст денег школа.
Папа с мамой помочь тут ничем не могли, в парикмахерской много не заработать, а на моторном заводе и вовсе зарплату опять задерживают, поэтому он изо всех сил старался сам. Учился Мишка нормально, но звезд с неба не хватал, и поэтому налег на то, в чем мог себя показать, на спорт.
Отобрался на зимнее первенство области на двух дистанциях, тренировался так, что еле приползал домой из манежа.
Не зря Юрий Анатольич, тренер, его хвалил, и вообще…
— Котлов, не стой столбом! — язвительно сказали прямо в ухо, и твердый кулачок пихнул Мишку в лопатку.
Ух ты, Еремина, вредная, как десять Вольдемортов… почему все отличницы такие?
Мишка сердито засопел и отодвинулся.
Москвы он пока не видел, видел перрон, состав на соседнем пути, и укрытое снежной пеленой здание вокзала, большое, конечно, не такое как в Нижнем Новгороде или тем более в родном Заволжье, но какое-то обычное, не столичное.
И еще тут царила жуткая суета, властвовало невероятное столпотворение.
Мишку чуть не сбила с ног громадная тетка с баулами, едва не по ногам прокатил тележку красноносый дядька с бляхой на груди. Отшатнувшись, налетел на горбатую старушку, что ковыляла, опираясь на клюку, и та мигом вцепилась в лямку рюкзака, заканючила, дыша в лицо кислым и вонючим:
— Помоги бабушке, внучок, будь добр, а то бабушка совсем без денег, плохо ей…
Что старушке плохо, видно было с первого взгляда — ее трясло, руки ходили ходуном. Смущал только взгляд, острый и хищный, да не-по старчески крепкая хватка — из такой если и захочешь, не вырвешься.
— А что с вами? — спросил Мишка.
— Болеет сегодня бабушка, — заблеяла старушка. — Нужно ей полечиться, лекарства купить. Денежки она все потратила, пенсия маленькая…
Ну, если болеет, то дело святое, надо помочь человеку, тут сотни-другой не жалко.
Мишка торопливо расстегнул куртку, полез рукой во внутренний карман, старушка прищурилась, скрывая радость.
— Котлов, ты что это делаешь?! — громыхнул над ухом голос классной, Анны Юрьевны.
А вот и она, объявилась поблизости, вся растрепанная, как обычно, крашеные в ярко-рыжий цвет волосы выбились из-под платка, глаза яростно сверкают, а на круглом лице — негодование.
— Ну, я помочь хотел… — протянул Мишка.
— Как не стыдно, женщина! — гаркнула классная так, что ее услышали и на другом конце вокзала. — А ну отойдите, отпустите мальчика! Идите, взрослым голову дурите! А не то я вас!
Анна Юрьевна замахнулась сумкой, и старушка с неожиданной резвостью отскочила.
Прошипела что-то на зависть всем змеям, и пропала в людском круговороте.
— И ты сам тоже хорош, Котлов, — классная обратила негодующий взгляд на Мишку. — Развесил уши. Такого вот доброго телка как ты тут любой вокруг пальца обведет! Москва! Столица! Вот мы с директором пошли навстречу твоему тренеру и ДЮСШ, взяли тебя в эту поездку, а ведь могли не взять. Веденеев куда лучше учится, и проблем с поведением у него нет. Соображаешь?
— Ну да… — Мишка опять засопел.
Никакой он не телок, а что добрый — так не всем же быть такими злыми как вон Еремина или Васька Горелый из седьмого «А», и вообще, людям надо помогать, да и кто знал, что тут попрошайки прямо на перроне толкутся?
— Ладно, ничего, — Анна Юрьевна, как обычно, быстро перестала сердиться, даже потрепала Мишку по затылку. — Так, пошли-пошли! А ну все за мной! Не отставать, по сторонам не глазеть! А не то…
Девчонки и мальчишки зашагали следом за классной, вон Еремина с мамой, такой же бледной и очкастой; вон ушастая Светка — эта, проходя мимо, показала язык, широкий, ну точно лопата; Андрюха, как всегда, в «Айфон» пялится, пальцем по экрану водит, играет, похоже, или чатится…
Мишка вздохнул и пристроился в хвост колонны — у него-то обычный телефон, особо не попонтуешься. Жалко, что рыжего Димона, лучшего школьного друга, из-за простуды не взяли, вдвоем было бы веселее.
Под подошвами хрустел снежок, вихри гуляли по перрону, белые языки облизывали выстроившиеся на путях вагоны.
С платформы пришлось спуститься в подземный переход, и тут толпа оказалась еще гуще, чем наверху. Мишка съежился, завертел головой — вдруг какой вор захочет к нему в карман забраться, кошелек утащить или сотовый?
Но нет, никто на него не смотрел, никто им не интересовался.
Переход вывел к рамкам металлоискателей, рядом с которыми топтались нелепо толстые в раздутых зимних куртках милиционеры. Мишка разглядел указатель метро, куда им и нужно, но классная зачем-то повела всех обратно наверх, в здание вокзала.
Он давно привык, что замечает куда больше, чем друзья и даже чем взрослые.
Еще совсем маленьким пытался обратить внимание на то, что не видят другие, кричал: «Мама, смотри!» и плакал, когда она называла его «маленьким фантазером». Затем перестал даже удивляться, почему все такие слепые, и выучился молчать о вещах, что почему-то доступны только его глазам.
Вот и сейчас — рано или поздно они в метро все равно попадут, а от ходьбы ноги не отвалятся.
— Так, и куда же нам… — несколько растерянно пробормотала Анна Юрьевна, когда они выбрались в зал ожидания, забитый сидящими и лежащими людьми, чемоданами и сумками. — Ага, похоже, что сюда…
И устремилась в полутемный коридор, ведущий в недра здания.
Именно в этот момент на глаза Мишке попался щуплый парень лет двадцати, облаченный в черную лыжную шапку и кожаную куртку. Тот вынырнул откуда-то сбоку, торопливо зашагал вперед, засунув руки в карманы и не глядя по сторонам.
А затем из-под полы куртки будто выскользнула золотая змейка.
Мишка едва не споткнулся на ровном месте!
Звякнуло, по затоптанному серому полу покатилось нечто округлое, рассыпающее желтые искры.
— Ух ты! — воскликнул Мишка, и автоматически, на ходу, наклонился.
В ладонь удобно легло тяжелое и холодное «яйцо» из металла, заструилась длинная цепочка. Различил негромкое, но уверенное тиканье, и тут же, пока щуплый не ушел далеко, торопливо позвал:
— Эй! Вы уронили!
Обладатель лыжной шапочки и кожаной куртки обернулся, стало видно его лицо, похожее на морду хорька. В темных глазах при виде Мишки полыхнуло удивление, рот приоткрылся, обнажив мелкие и острые, беспорядочно натыканные зубы.
— Что? — спросил щуплый.
— Вы уронили, — повторил Мишка, вытягивая руку с находкой. — Это ваше.
Он ждал, что обладатель кожаной куртки поблагодарит и заберет «яйцо», но тот дернулся, словно его ударило током. Отшатнулся, а взгляд его прыгнул Мишке за спину, заскакал по сторонам, и отразились в нем страх и растерянность.
— Нет, парень, ты ош-шибся, — с легкой дрожью в неприятном, хлюпающем голосе сказал щуплый.
— Но как… — Мишка удивленно захлопал глазами, но его никто не слушал.
Обладатель кожаной куртки и лыжной шапки развернулся и едва ли не бегом ринулся прочь — между рядами сидений, чуть ли не пинком отбросив с дороги сумку на колесиках, к неприметной двери, за которой и исчез.
— Ух ты, — только и сказал Мишка.
Он никогда не брал чужого, и сейчас не знал, что делать с находкой… бросить обратно на пол? Ну это глупо… Догонять щуплого? Еще глупее — почему-то тот не захотел признаваться, что это его вещь… Оставить себе? Да, пока можно сделать так, а потом решить, как поступить.
Мишка сунул тяжелое «яйцо» в карман куртки, и тут мимо него, появившись со спины, прошел милицейский патруль. Мелькнула мысль, что именно стражей порядка мог испугаться обладатель кожной куртки, но тут же пропала, поскольку нужно было догонять одноклассников — не хватало еще потеряться!
Своих настиг легко, и обнаружил, что его отсутствия никто не заметил.
Анна Юрьевна вертела головой, стараясь понять, куда идти, одноклассники таращились по сторонам, пытаясь делать это небрежно, незаметно и не особенно раскрывать рты от изумления. Жалко только, что они почти ничего и не видели.
Вон женщина в длинном пальто, что горбится на спине так, словно под толстой тканью прячутся сложенные крылья, зато шагает неуверенно, будто привыкла сидеть на ветке, а не ходить пешком. Взгляд острый, а нос крючком…
Вон непонятная штука на стене — вроде табличка белого металла, и на ней длинная надпись, но не русскими буквами и не английскими, а какими-то угловатыми, неприятными знаками.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/2/3/7/7/6/4/237764.jpg)