и после защиты продолжал принимать активное участие в исследованиях, проводимых Виктором Васильевичем, на различных установках в институте и на промышленном оборудовании в Северодонецке, но чем мне дальше заниматься – было неясно.
И тут грянула реорганизация научной части института и я оказался в другой лаборатории с другой тематикой. И мои новые работы были далеки от тематики, которой занимался В.В. Дильман, но при этом моя связь с Виктором Васильевичем не прерывалась.
В.В. Дильман успешно продолжал развивать научные основы решения прикладных задач массопереноса, и его монография "Методы модельных уравнений и аналогий в химической технологии" в соавторстве с Поляниным намного опередила уровень науки в 1988 году и во многом непонята до сих пор – это 300 страниц сложнейшей математики.
Виктор Васильевич читал лекции не только в МФТИ, но и в зарубежных Университетах …
Как-то во время очередной встречи я увидел у него на столе толстый скоросшиватель с надписью: "ЛЕЦИЯ" и спросил разрешения посмотреть.
"Посмотри, конечно, только ты ничего не поймешь" ответил Виктор Васильевич – "там сплошная векторная алгебра".
Да, уровень моих математических знаний был явно недостаточен для понимания этих лекций.
ВИКТОР МАРКОВИЧ ОЛЕВСКИЙ
Когда я перешел из конструкторского отдела в научную часть института Виктор Маркович занимал должность начальника лаборатории N11.
Условием моего перевода директор ГИАП поставил успешную сдачу дух экзаменов кандидатского минимума – "хотя бы философию м язык" так сказал Симулин.
"Мне проще сдать экзамены по специальности" ответил я, и сдал два экзамена по специальности "Процессы и аппараты".
А принимала экзамены у меня комиссия в составе: д.т.н. И.Ф. Голубев, к.т.н. В.В. Дильман и к.т.н. М.Е. Иванов. Так я впервые встретился с третьим "птенцом гнезда Капицы" – Марком Ефремовичем Ивановым.
Атмосфера экзамена была вполне доброжелательной, дружеской – и это была заслуга Дильмана и Иванова. Иван Петрович Голубев был достаточно грубым человеком и ярым антисемитом, но ему не давали проявить себя.
Помню, у меня был вопрос о гидравлическом ударе. Я это хорошо знал и рассказал с формулой, но доктора Голубева это не устроило – он сказал, что все это чепуха и есть только инерция потока жидкости. Оба кандидата наук сдержанно улыбнулись и перевели разговор.
И еще в ходе этого экзамена я почувствовал академический уровень образования выпускников Капицы. Мы в наших учебниках не видели имен авторов общеизвестных фундаментальных формул и зависимостей, а Виктор Васильевич и Марк Ефремович знали эти формулы по именам ученых – как и все в мире.
Я потом встречал эти имена в переводных монографиях и в иноязычных оригиналах.
В лаборатории N11 занимались широким кругом исследований для самых различных производств, разрабатываемых в ГИАП.
Раньше это был Институт азота, потом Государственный институт азотной промышленности, расширившийся до Государственного научно исследовательского института азотной промышленности и продуктов органического синтеза – просто "шапку" менять не стали из-за неблагозвучия.
Я попал в группу Виктора Васильевича Дильмана и на первых порах помогал доделать диссертацию его аспиранту, который тоже перешел сюда из конструкторского отдела. Работа была интересная, я активно включился в нее, хотя долгое время у меня даже не было своего рабочего места. Свой письменный стол у меня появился только после того, как 11-я лаборатория успешно разделилась на пять самостоятельных со своими тематическими направлениями и даже своими помещениями. Последнее было немаловажно – на момент разделения в лаборатории N11 насчитывалось более 110 человек.
И всей этой махиной руководил Виктор Маркович Олевский, и руководил достаточно умело и успешно – после раздела он стал заместителем директора Института по науке.
Мне трудно оценить сферу научных интересов Виктора Марковича – как тогда, так и теперь с учетом его последующих должностей, но сфера эта была очень широка.
Но вполне возможно, что основной талант Виктора Марковича заключался в умении руководителя довольно непростыми научными коллективами.
Мне приходилось близко наблюдать Виктора Марковича в самых разнообразных ситуациях – научные коллоквиумы, сопровождение научной делегации по нашим стендовым установкам, совещание у начальства в командировках и дружеские беседы с хорошо знакомыми людьми (птенцами Капицы).
И везде Виктор Маркович был разный!
Жена Виктора Марковича работала в ГИАП'е в строительном отделе. Она была архитектором и неплохой художницей – в институте устраивали выставки ее картин.
Лично с ней я знаком не был, она производила впечатление замкнутого и суховатого человека.
За давностью лет думаю можно раскрыть тайну этой семьи – у них бы ребенок с ДЦП.
Я об этом узнал – по секрету – от моей лаборантки, семья которой жила в одном доме с семьей Олевских. Вполне возможно этим объясняется "некомпанейность" Виктора Марковича.
Виктор Маркович заботился о своей физической форме – в командировках он играл в теннис с местными сотрудниками, а к себе в кабинет поднимался пешком по лестнице не пользуясь лифтом. Кабинет Олевского в ГИАП'е был во второй башне на каком-то высоком этаже – я там у него был всего один раз, я уже не работал в ГИАП'е.
А из материалов юбилейного сбора "капишников" я с удивлением узнал, что Виктор Маркович один из авторов двух песен (написанных в студенчестве В.М. Олевским и Ю.Д. Арсеньевым.).
Когда ГИАП проходил процедуру акционирования я работал в другой организации, но Виктор Маркович не забыл меня и лично позвонил – так я вместе со многими знакомыми поучил две акции и как подавляющее большинство продал их. Акционирование проводилось с грубейшими нарушениями правил – сотрудник выкупающего акции банка свободно проходил в помещение комиссии по акционированию, агитация за продажу велась прямо у входа в эту комиссию, сюда же привозили мешками деньги …
Так кончился ГИАП – Всесоюзный, Головной в отрасли, заслуженный …
Здесь Виктор Маркович Олевский 33 года проработал заместителем директора. Оказалось, что он многие годы, как и Виктор Васильевич Дильман читал лекции в МФТИ, еще заведовал там кафедрой, а после ГИАП'а работал в НИОПИК'е и руководил кафедрой "Инженерная экология городского хозяйства" в МИХМ'е (МГУЭИ).
МАРК ЕФРЕМОВИЧ ИВАНОВ
С Марком Ефремовичем я познакомился на экзамене кандидатского минимума, который я сдавал для перехода из КБ в науку – в лабораторию N11.
Марк Ефремович был на редкость тихим и интеллигентным человеком, и отличался уникальным уровнем профессионального образования, в особенности в области теплообмена.
По какому бы вопросу я к нему не обращался – я неизменно встречал доброжелательное внимание и высококвалифицированную консультацию. Было неясно – где находятся границы познаний Марка Ефремовича, хотя нередко мои вопросы были весьма далеки от сферы интересов и профессиональной деятельности этого ученого.
Именно ученого, ученого с большой буквы …
Долгое время для меня звание ученого