во что верит.
— То есть правду? — уточняю я.
— Именно.
— Есть отчёт от эмоционального аналитика этого квадрата?
— Да, но он не полный.
— Что значит не полный?
— В нём пропущены данные некоторых камер.
— Кто там служит? — до чего голова болит.
— Я согласовала дозу анестетика для вас, — выдаёт Маша, прерывая Пончика, и в плечо мягко втыкается игла.
— Вот спасибо, — хоть отвлекаться не буду.
— Эвелин Райго, она идёт по программе «Работа для всех».
— Идиотская идея, — выругался я. Зачем сажать неполноценных людей на стратегически важные точки? А если она слепая? Или глухая?
— У неё имплант зрительного нерва, модернизирована часть коры головного мозга, стандартная модификация для госслужащего. Социальный рейтинг тысяча двадцать шесть.
А ты не прочь похулиганить, да, Эвелин?
— Ну, с мозгами-то у неё всё в порядке?
— У неё первые места в конкурсе «Кибердрайв». Пять лет подряд.
— Это что?
— Конкурс разработок в сфере кибербезопасности и моделинга виртуального пространства.
Я впечатлён. Вот, серьёзно, я впечатлён, Эвелин.
— То есть, не дура, — вздыхаю я.
— Я бы не стал её так называть, — соглашается Пончик. — Почешите мне нос, капитан.
— Что? — ошалел я.
— У меня же лапки, — обиженно заявляет енот.
— Убавь на хер свою шкалу с юмором, — скривился я. — Пошли ей запрос о доработке отчёта.
— Слушаю, капитан. Второй случай.
— Валяй.
Второй случай оказался ещё более забавным. Милута Золль бросился под идущий поезд. Ещё более странно. В его медицинской карте не было отметок о психическом расстройстве. Это был, чёрт побери, самый нормальный человек, встреченный мной за последнее время. Покойся с миром, Милута. Надеюсь, тебе выдадут на том свете пряник за нормальность.
— И что между ними общего? — вопрошаю я, а енот морщит нос. — Ничего. Они даже не знакомы. Ипланты от разных компаний и даже поставлены в разное время. Но в один день сошедшие с ума, если можно, так сказать.
— Загадка как раз для вас, да, капитан?
— Заткнись. Найди мне похожие случаи.
— Ищу.
Какое-то время перед глазами мелькали картинки, даже начало немного мутить.
— Я нашёл семнадцать зарегистрированных случаев за последние десять лет.
— Это по два в год?
— Один и семь, если быть точным.
— А в этом году?
— Показатель вырос на семнадцать с половиной процентов в сравнении с предыдущими годами.
— Не так уж много, — усмехаюсь я. Так не хочется возиться с взбунтовавшимися железками.
— Это почти одна пятая, — с укором произнёс енот.
— В любом случае — не повод для паники, правда? Икать причину в програмном обеспечении. Кто обслуживает импланты?
— «CyberTactik» они — монополисты на этом рынке.
— Надо связаться с их менеджером.
— Сделаю.
— Выясни, когда в последний раз импланты были на обслуживании и ведут ли они журнал неисправностей.
— Слушаю.
Молодец. Может, и будет полезен этот... Адам.
— И не забудь этой Эвелин напомнить про отчёт. Хорошо бы теперь послушать Ирвина.
— Желаете увидеть запись допроса?
— Желаю.
На экран вывело запись допроса обвиняемого. Среднего роста, ничего примечательного. Имплант изъяли, отчего он сидел за столом без одной руки, а из плеча торчали провода и части искусственного сустава. Киборг, мать его, не иначе. Ирвин с готовностью отвечал на вопросы, имел бледный, напуганный вид, и вообще не производил впечатления убийцы. По запросу мне сразу прислали его биометрические данные: пульс и химический состав крови. Уровень гормонов показывает, что он находится в глубоком стрессе. Мда... Когда такое было? Чтобы железки восстали против своих создателей.
— Капитан?
— Я здесь.
— Я провёл беседу с главным менеджером компании «Аро», дочерней компании «CyberTactik». Он склоняется к воздействию извне.
— Как это возможно?
— Каждый иплант подключается через зашифрованный канал ко всемирной сети, это необходимая часть их программного кода. На каждый динамический имплант есть договор о ежегодном обслуживании, соответственно они фиксируют состояние любого своего устройства.
— Журналы получил?
— Нет, для этого у меня не хватает уровня доступа.
— А говорил, что сможешь, — усмехаюсь я.
— Боюсь, здесь не поможет и министр, капитан. Это корпоративная этика, государственные службы не смогут повлиять на них.
— Вот ведь, — выругался бы, да сессия записывается, и это не повысит мой рейтинг. — Придумаем что-нибудь. Что-то полезное он сказал?
— Как я уже доложил, он считает, что это вмешательство извне.
— Вирус?
— Или любая другая вредоносная программа. Кто-то взломал код и взял управление на себя.
— Это уже попахивает убийством, — ну вот, дело-то оказалось совсем не простым. Теперь искать этого урода, а как, если в управлении не так много квалифицированных специалистов. Может, Пончик сможет?
— Ты сможешь определить, что явилось причиной сбоя в программе?
— Я попытаюсь, но это не совсем моя специализация.
— У тебя лапки? — усмехнулся я.
— Вроде того.
— Надо найти того, кто сможет помочь.
— В отделе кибер-безопасности должны быть специалисты, капитан.
— Свяжись с ними.
— Сделано.
Я пересмотрел все видео, со всех доступных камер. Ничего. Ничего, как говорится, не предвещало. Пончик вывел на экран последние переписки из мессенджеров всех троих. Не похоже, что у кого-то были враги. Оцифрованный мир всех уравнял, сделал одинаково пресными. Едва в твоей переписке появится мат или оскорбления, рейтинг сразу ползёт вниз. Большую часть населения это отрезвляет. Так и эти, не особо выделяющиеся из общей массы индивидуумы.
Только вот, я присмотрелся.
— Пончик?
— Да, капитан. Только меня зовут Адам, — ровным тоном заметил робот.
— Посмотри, тут время последнего сообщения у Милуты Золля 7:23:17. Он же был мёртв в это время, так? — для верности просматриваю запись с камеры. Всё верно 6:59:56. Его не стало.
— Это ошибка, капитан.
— Нет, не ошибка, — вытираю пот со лба, — проверь его аккаунт в соцсети. Любой. Последнее время активности.
— Сейчас, — енот сосредоточенно водит носом. Смешно, хочется бупнуть в чёрную точку носа, что я и делаю с соответствующим звуком.
— Вас это расслабляет, капитан?
— Немного, — соглашаюсь я. И верно, стало полегче.
— Последняя активность в сети «Втеме» в 8:23:45.
— И как это объяснить? — вопрошаю я. Чтобы мертвец вёл аккаунт с того света,