Сандра Ли Смит
Песнь мечты
Песнь Мечты
На бескрайних просторах, где только суровые скалы.На родной земле навалов,Отыскал я сокровище дороже серебра, множества коней или теплых одеял,Сотканных долгими днями.
На рассвете серповидная Луна рассеяла мрак ночи…Я просил мужества,чтобы не дрогнуть перед чужестранцами,которых мне предстоит встретить,И мудрости, чтобы понять иную жизнь и обычаи.
В розовом свете зари,когда лучи расчертили полосками небо,оранжевый свет отразился в водах озера,Я понял, что нам есть чем поделиться друг с другом.
В то время, что мы провели вместе,делясь своими мыслями и смехомИ открывая друг другу свои мечты,Я понял, что мы сродни странникам —Вместе мы учились жить.
В конце нашего пути нашли мы бесценное сокровище новой дружбы и заботы,Которые длятся вечно.Я помню твои улыбки и твою ласку и особенно твой редкий дар —Песней соединять сердца.
1
– Профессор, берегитесь!
Осень схватила доктора Дэвидсона за руку и с такой силой отдернула от осыпающейся стены, что археолог налетел на ассистентку. Они услышали громкий грохот – и облако пыли окружило их, когда древняя саманная постройка рухнула к ногам исследователей.
Доктор Дэвидсон нагнулся, чтобы отбросить кирпич, который свалился ему на ногу.
– Ух, совсем рядом, девочка.
Осень вздохнула, пытаясь перевести дух.
– Да, что-то уж слишком рядом. С вами все в порядке?
– Да, но меня больше волнуют таблички.
Осень выпрямилась и старалась рассмотреть сквозь красное облако пыли противоположную сторону пещеры, обнесенную стеной. Но напрасно: она едва могла разглядеть даже профессора, когда он наклонился, чтобы рассмотреть бесценные каменные обломки.
– Ну что?
Она подползла к нему и стала расчищать кисточкой слой осевшей пыли.
– Похоже, – она услышала облегчение в его голосе, – нам придется расчистить все это, прежде чем завтра утром нагрянет народ.
– А что вызвало обвал? – спросила она.
– Кто знает. Эти стены были возведены почти семь веков назад. И они не вечны.
– Большой Хозяин сказал бы, что дух смерти – шинди – обрушил их. В конце концов, мы копаем вокруг его дома.
Профессор поднял голову.
– Хватит с меня этой ерунды о том, что развалины населены духами.
– Я только пересказываю то, что говорил нам Большой Хозяин о поверьях навахо.
Она отбросила рукой черные как смоль пряди волос, которые упали налицо, когда она отпрянула в сторону от падающей стены. Волосы были покрыты рыжей пылью.
– Твой дедушка и люди его племени могут верить в каких угодно духов, которые гневаются, когда их жилище кто-то тревожит, но мертвые – это мертвые. Они не могут причинить беспокойства.
Осень посмотрела на таблички и встряхнула головой. Она знала, что профессор прав, но если судить по полосе невезения, которая захватила их в последнее время, то могло показаться, что проклятья шинди были действительно причиной происходящего.
– Говорят, ко всему в придачу, что вы и я прокляты.
Раскопки, ведущиеся в анасазских руинах, были не единственной причиной, почему ее родственники-навахи думали, что она проклята. Для племени навахо накопленные богатства являлись доказательством того, что люди, которые обладают ими, занимаются колдовским промыслом. Только колдун стал бы накапливать вещи и деньги, как это делают многие белые.
О’Нилы – семья, удочерившая Осень, – были состоятельны. Экспортно-импортный бизнес, которым они занимались во многих странах, был признаком новой ступени в их положении. То, что Осень воспитали чужие, было, на взгляд навахо, плохо. Но тот факт, что она на три четверти белая, только усиливало веру индейцев в то, что она проклята шинди.
Профессор продолжал расчищать древние таблички, которые были обнаружены месяц назад.
– Ты когда-нибудь перестанешь волноваться о том, что люди племени думают о тебе? Какая тебе разница?
– Но ведь они – моя семья. Единственные настоящие родственники, которых я наконец-то знаю, – напомнила она ему.
– Семья называется… – отозвался доктор Дэвидсон. – Что-то они не очень о тебе беспокоятся.
– Это потому, что они не могут. Они думают, что я под влиянием шинди.
Племя, название которого было Тропа Койота, могло бы ее принять, если бы Большой Хозяин – ее дед и шаман племени – вместе с мужчинами исполнил бы обряд нда — враждебный танец. Трех или девятидневное пение очистило бы ее и защитило племя от общения с чужими. То, что ей не предложили этого, глубоко ранило ее сердце.
Она думала, что подвернувшаяся возможность работать ассистентом доктора Дэвидсона в университете Северной Аризоны даст ей возможность познакомиться с ее настоящей семьей, которая жила в соседней резервации. Но раскопки увеличили непонимание и настороженность навахо.
Профессор расчистил последнюю табличку и поднялся.
– Ну вот, все готово. Как только ученые и пресса приедут и удостоверят мое открытие, мы закроем работы. На твоем месте я бы вернулся в твою приемную семью. Они воспитали тебя, и именно они заботятся о тебе сейчас.
Ее братья – Донни и Майк – говорили ей то же самое. Но они были родными сыновьями О’Нилов и не представляли, каково жить, не зная своей настоящей семьи, и мучиться мыслью – почему родная мать отказалась от тебя.
Осень не могла выяснить этого, хотя теперь она знала, что Дора Росс, покойная дочь Большого Хозяина, была ее матерью. Но дед не хотел говорить о ней и дать ключ к загадке, почему Осень отдали на удочерение. Действительно, Осень имела почти твердое убеждение, что клан Тропа Койота даже и не подозревал о ее существовании, пока она не приехала в Северную Аризону.
– Невероятная глупость – соваться туда, где ты никому не нужна. Перед тобой блестящее будущее, и тебе лучше будет без них.
Осень с трудом удержалась от дерзости, готовой было сорваться с ее языка. Предрассудки профессора никогда не переставали удивлять ее.
Чтобы сменить предмет разговора, который, она знала, мог перерасти в жаркий спор, Осень спросила о предстоящем приезде ученых:
– Сколько человек приедет?
– Около пятидесяти. Джесс сказал, что он приедет с ними часам к одиннадцати.
Смена предмета разговора улучшила настроение профессора. Зато при упоминании имени Джесса Баррена сникла Осень.
– Я думала, Джесс слишком занят на ферме, чтобы участвовать во всем этом.
– Выше голову, девочка. Не раскисай – помни, что у нас торжество, и не давай чувствам испортить наш праздник. Это ведь грандиозное событие. Мы совершили открытие века – и совершили его на ранчо Баррена. Естественно, что он собирается быть здесь, чтобы принять участие в церемонии.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/9/0/9/0/19090.jpg)