Николай Александрович Добролюбов
Песни Беранже
Переводы Василия Курочкина. СПб. 1858. Два издания.
Песни Беранже
Некрасова, Полежаева, Цыганова, барона Дельвига, Бенедиктова, А. Пушкина, Кольцова, Языкова, Батюшкова, Л. Мея. Москва. 1858.
Беранже понравился русской публике, наконец получившей возможность хотя отчасти узнать его из многочисленных переводов, помещавшихся в последнее время в журналах. Г. Курочкин успел даже составить себе известность своими прекрасными переводами песен Беранже. Первое издание его переводов, вышедшее в начале нынешнего года{1}, разошлось очень скоро, и теперь г. Курочкин является с новым изданием, в котором к прежним стихотворениям прибавил еще десять песен, переведенных им из посмертного издания Беранже. Оба издания г. Курочкина очень изящны, при обоих приложен очень хорошо сделанный портрет французского поэта. В начале второго издания переводчик напечатал свое стихотворение на смерть Беранже, представляющее довольно удачную характеристику некоторых сторон его таланта{2}, Нет сомнения, что и второе издание «Песен Беранже» будет иметь такой же успех, какой имело первое.
Что Беранже получил уже некоторую популярность в русской публике, это доказывает, между прочим, книжка, заглавие которой мы выписали рядом с переводами г. Курочкина. Книжка составлена не то, чтоб совершенно уж дурно; но ее заглавный лист на обертке бьет на спекуляцию. На обертке книжки вовсе нет перечисления имен, которое находится в заглавии, напечатанном внутри книжки, а просто напечатано крупным шрифтом: «Песни Беранже», и потом мелко прибавлены слова: «и пр.». Этих слов с первого раза легко не заметить, и мы видели несколько человек, которые были обмануты заглавным листом и принимали книжку за сборник песен Беранже. Между тем в ней всего 16 песен из Беранже, в переводах г. Курочкина и Д. Ленского. Остальные 70 песен взяты из разных русских писателей, и в число этих песен попали, напр.: «Песнь о вещем Олеге» Пушкина, «Песнь барда во время владычества татар над Россиею» Языкова и т. п. Составитель книжки, очевидно, не признает того, что песня песне рознь, а полагает, что ежели уж песня, так и тискай ее в песенник… Назвался, дескать, груздем, так полезай в кузов… Подобные соображения, вероятно, руководили издателем при помещении в его книжке некоторых стихотворений Батюшкова, Дельвига, Языкова. Но вот для чего мы уже решительно не можем приискать никаких резонов – это напечатание в сборнике отменно длинного нравоучительного стихотворения г. Бенедиктова: «Посещение правды». Оно заняло в книжке 21 страницу; даже прочесть-то такую пучину резонерства не у всякого духу достанет; неужели же хватит у кого-нибудь груди и горла на то, чтобы пропеть все это?
Мы упомянули об этой книжке единственно для того, чтобы предостеречь тех, которые захотят приобрести песни Беранже, от смещения «Песен Беранже и пр.» от «Песен Беранже» просто, без прочего. Теперь же мы обратимся к переводам г. Курочкина и постараемся показать, насколько верное и полное понятие сообщают они русским читателям о характере поэзии Беранже.
До последнего времени у нас люди, не читающие по-французски, имели очень смутное понятие о Беранже. Знали, что Беранже сочиняет хорошие песни, но этим все сведения и ограничивались. Переводов этих песен почти не было, а если и появлялись они, то всегда, по какой-то странной случайности, выбор переводчиков падал на самые невинные вещи Беранже, и печатались эти переводы, тоже по какой-то особенной скромности, с невинным изъяснением: с французского, а иногда и вовсе без изъяснения. А в то же время – офранцуженная молодежь высших классов, вроде графа Нулина, и банальные старички, желавшие молодиться, считали обязанностью быть знакомыми:
С bons-mots [1] французского двора,С последней песней Беранжера…{3}
Понятно, что внимание таких читателей привлекалось почти исключительно тем, что было в Беранже фривольного и скандалезного. Перечитывали, списывали и знали наизусть некоторые нескромные пьесы [вроде «La bacchante», «Le bon pape», «Les reliques», «Le vieux celibataire», «Le bon Dieu» [2] и т. п.], не обращая внимания на другие пьесы, в которых талант Беранже выказывался шире и серьезнее. Таким образом, знакомясь с Беранже кое-как, исподтишка и не вполне, у нас многие узнали и именно [те] его пьесы нескромного содержания [, которые возбуждали особенное негодование строгих блюстителей общественной нравственности и порядка]. До последнего времени многие считали у нас Беранже не более, как фривольным певцом гризеток и вина и отчасти политическим памфлетистом. Только недавно, с появлением в русских переводах многих песен Беранже и нескольких статеек о нем в русских журналах, это мнение стало изменяться и уступать место более правильным понятиям. И в этом случае заслуга первого и до сих пор лучшего ознакомления русской публики с Беранже принадлежит, бесспорно, г. Курочкину.
В коротеньком предисловии к первому изданию своих переводов г. Курочкин говорит, между прочим, о своем предположении «представить со временем характеристику Беранже, – поэта и человека, – как его понимают лучшие люди в Европе». Нельзя не пожелать, чтоб г. Курочкин поскорее исполнил свое намерение. Беранже – одна из лучших поэтических личностей современной Европы, и между тем до сих пор его значение определено вполне хорошо, кажется, только им самим. У самих французов нередко раздаются странные и кривые толки аристархов об их национальном поэте. Недавно попалась нам в «Revue des deux Mondes», начала нынешнего года, статья: «Последнее слово о Беранже», написанная г. Монтегю по поводу автобиографии Беранже. Статья эта разбирает политические тенденции поэта, и худо скрытое негодование орлеаниста против демократа прорывается в ней на каждой странице. Выставляя свою критическую проницательность, г. Монтегю говорит, что он всегда был убежден в отсутствии твердых политических начал у Беранже, и не без удовольствия прибавляет, что чтение автобиографии подтвердило его уверенность. Особенное недовольство характером Беранже выказывает г. Монтегю, разрушая «упорные иллюзии тех, которые видят в Беранже республиканца, приписывают ему политические пристрастия и смотрят на него как на защитника свободы». Ничего подобного не было, с негодованием говорит г. Монтегю, для Беранже было решительно все равно, королевство или республика, тот или другой образ правления. Он писал, правда, смелые песни против Бурбонов, он не любил Реставрации; но это не потому, что Реставрация была противна свободе, не потому, что Бурбоны были ретроградны, а потому только, что это были Реставрация и Бурбоны. В сущности Беранже был наполеонист, и нередко даже более наполеонист, чем сам Наполеон. Он старается показать, будто весь век был верен республиканским идеям, но в самом деле республика была для него только холодною, законною супругою, в душе же его постоянно пылала другая страсть, гораздо более пылкая… В таком роде рассуждает г. Монтегю и заключает свои рассуждения следующими словами: «Каково бы ни было в будущем суждение публики о Беранже, примет ли она его политические идеи или отвергнет их, мы очень счастливы, что поэт сам позаботился (в своей биографии) доказать ту истину, которая многих смущает и с которою многие не хотят согласиться: именно, что демократ не всегда есть сугубый (double) [3] либерал».
Читая подобные замечания, изложенные в тоне худо сдержанной иронии, только удивляешься узости взгляда, который критик не только усвоил себе, но еще навязывает и Беранже. Нам, разумеется, нет никакого дела до того, каких именно политических мнений и до какой степени безукоризненно держался Беранже, и мы не имеем ни малейшей претензии защищать французского поэта от нападений французского критика. Но нельзя не заметить того, как высоко, после всех этих обвинений, становится Беранже над близорукими либералами, подобными г. Монтегю. Для них очень важна форма; для них главное дело в игре слов, выражающих по большей части отвлеченные понятия. Они никак не могут понять равнодушия человека, напр., к каким-нибудь изменениям в форме правления; не могут простить, если кто с холодностью примет какие-нибудь либеральные фразы или новые формы учреждений. Они никак не могут дорасти до взгляда человека, который ищет только существенного добра, мало обращая внимания на внешнюю форму, в которой оно может проявиться. Беранже, судя по его песням и по его собственным признаниям, был именно один из немногих людей, обладающих таким высшим, гуманным взглядом. Очень может быть, что он и не выработал своих воззрений с последовательностью и строгостью теоретика, но он ясно сознавал и сильно чувствовал их инстинктом своей благородной натуры. Инстинкт этот далеко возвышался над мелкими интересами враждебных партий; он всею силою своей направлялся в одну сторону – к достижению блага народного. Кто более делал или даже только желал, обещал сделать для народа, кто приобретал народную любовь, к тому стремились и симпатии поэта. Таким образом, он, действительно, не был ни республиканцем, ни роялистом, ни либералом, ни наполеоновцем: он стоял выше всех их, на высоте своей чистой, поэтической любви к народному благу. «Le peuple – s'est ma muse» [4], – говорит он сам, и едва ли можно лучше выразить в коротких словах характер всей его поэзии. В этой-то симпатии к народу и заключается причина необыкновенной популярности Беранже, этим-то и отличается он от эфемерных памфлетистов, сочиняющих зажигательные политические стихи, вызванные потребностью минуты и интересом партии. Тех обыкновенно бросают и забывают через несколько дней после их появления, а Беранже читают и перечитывают даже те, которым совершенно чужды и события и тенденции, вызвавшие ту или другую из его песен. Это потому, что всякий порядочный человек необходимо сходится с Беранже в одном главном мотиве его песен – в любви к народному благу. Сам Беранже сознается в предисловии к одному из изданий своих песен, что по мере того как он мужал, внимание его все более и более отвлекалось от вопросов политических к явлениям чисто социального характера. «Предположивши установленным какой-нибудь правительственный принцип, – говорит он, – естественно чувствуешь в уме потребность применения его ко благу возможно большего числа людей. Благо человечества было думою всей моей жизни, и, без сомнения, я обязан этим состоянию, в котором я родился (читателям, конечно, известно, что Беранже происходил из простого звания: дед его был портной), и практическому воспитанию, которое там получил. Конечно, не простому песеннику решать важные вопросы общественных улучшений. Но, к счастию, много нашлось людей молодых и смелых, просвещенных и пылких, которые так уяснили и упростили эти вопросы, что сделали их доступными самому простому взгляду. Мне отрадно было, что некоторые из моих песен могли доказать этим людям мою симпатию к их благородным предприятиям»{4}.
![Белоснежка - Елена Чудинова - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/5/0/8/18508.jpg)
![Царевна Василиса и приложение «Сказка» - Натали Хэппи Мин - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/1/4/4/6/371446.jpg)
![Книжная лавка с сюрпризом (СИ) - Руд Дарья - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/9/9/6/3/2/399632.jpg)
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/2/5/1/4/4/3/251443.jpg)