Бёрнер Вася
Овезберди
К середине августа 1984 года наш пост № 12, Зуб Дракона, приобрёл славу самого воюющего поста в нашем полку. Причин было несколько. Первая и самая главная — непосредственный контакт с ущельем Хисарак, близость кишлака Хисарак и общее направление ущелья к границе с Пакистаном.
На противоположном берегу реки Панджшер, напротив Хисарака, обосновалось ещё одно вечно воюющее ущелье, под называнием Пьявушт. В нём тоже располагалось несколько кишлаков, в тех кишлаках также ошивалось некоторое количество мужиков, вынашивавших нехорошие планы. Но Пьявушт не такое глубокое ущелье, как Хисарак, не такое извилистое и не такое длинное. И направлен Пьявушт к Салангу, а не к Пакистану. Саланг, как бы, тоже ничего, тоже стратегически важный объект, но снабжение душманов боеприпасами, оружием, рекрутами, баблом и наркотой шло из Пакистана, а не с Саланга. Саланг обороняли наши войска. Периодически пьявуштские бандюганы, совместно с хисаракскими уродами забегали к Салангу с намерением устроить диверсию, но получали отпор и сваливали обратно в Пьявушт и Хисарак. Поэтому на посту № 15, расположенном над Пьявуштом, тоже периодически возникали заварушки и веселушки. Пятнадцатый пост тоже нормально воевал, но Зуб Дракона, всё-таки, воевал круче, потому что Хисарак круче Пьявушта.
В силу изложенных причин, как говорится, «однаждЫЙ, когда в юности я был вьюношей», притопал к нам на Зуб Дракона караван. Хайретдинов, как обычно, разгрузил с пацанов военное имущество, выделил час на отдых, а затем, засветло отправил всех «караванщиков» обратно, в полк. Пацаны поднялись с тёплой афганской земли, обтряхнули её частички со своего обмундирования и «намылились» неспешно канать вниз. Все, кроме одного. Он тоже, вроде бы, поднялся, вроде бы, отряхнулся, но уходить не стал, а очень даже, наоборот, обратился к Хайретдинову человеческим голосом:
— Тарышш прапаршшык, я — рядовой Чарыев, в Ваш распоряжэний прибиль.
Хайретдинов, то да сё, радиостанцию включил, с «Графиком» перебазарил, и, в ответ, Чарыеву:
— Молодец, товарищ солдат! Я рад, что ты прибыл. Я оч-чень сильно рад! Маршируй на «Третий точка» под командование сержанта Манчинского.
Примаршировал Чарыев на «Третий Точка» и затеялся знакомиться. А чё нам знакомиться? Рожи друг друга сто пятьдесят раз видели. Он вот-вот уже на дембель собирался пойти той осенью. Через месяц-другой можно было запускать в воздух осветительную ракету, орать в афганское небо: — «Дэмбэл давай!» Дембеля часто так делали, я даже видел, как они выкрикивали данную фразу на ракету, запущенную кем-то в стороне. Видимо, ими это воспринималось как маленькая частичка салюта в честь окончания срока их службы.
Офигенного знакомства с расшаркиваниями у нас не получилось. Мы расположились в тени под масксетью, взяли вонючие сигареты, закурили, — караван же пришёл, жрачки-курева притащил. Мы «кайфовали» и слушали Овезберди. Это такое имя у Чарыева. А чё, нормальное имя, туркменское. Пыхтел он в небо облачками дыма и самодовольно рассказывал:
— Я водытэл слюжу на кунг, которий батальонный кухня.
На фотографии командир роты старший лейтенант Рязанов, командиры взводов лейтенанты Маслов, Старцев, Алиев (без головного убора не знаю кто) на фоне кухни Третьего горнострелкового батальона на базе ЗИЛ-131.
Прикол той службы заключался в том, что, даже если наш батальон уходил в горы на операцию, то в «располаге» всё равно оставалась приличная толпа народу: наряды, шмаряды, дневальные, хреняльные, хромые, косые. Их всех требовалось кормить, а повару практически без разницы, на пятьсот рыл готовить, или на пятьдесят. Палюбасу надо было встать ни свет, ни заря, воды в баки налить, сделать закладки, следить за процессом приготовления. А это обозначает, что повар не мог пойти в горы на боевую операцию. Если он уйдёт, то все хромые-косые будут сосать лапу, как мишка зимой в берлоге. Поэтому повар на войну не ходил. И Овезберди тоже. Куды ж он пойдёт-то? Батальонная кухня — это ответственный объект, а вдруг её надо будет перегнать куда-нибудь? Да и за ЗИЛом следить требовалось, ибо в армии всё, что не имело хозяина, бесследно растворялось. Сначала в неизвестном направлении растворялись катафоты, затем зеркала. В один из дней исчезали колёса. Так что от машины с батальонной кухней Овезберди нельзя было отлучать. А он зачем-то припёрся на Зуб Дракона. Что за фокусы? От нехрен делать, что ли?
— Каптан Суханаф знаи-и-ишь? — Ответил Овезберди на вопрос «что за фокусы?».
— Ну, да-а-а, замполит батальона.
— Я иму морда биль.
— Нахрена? С ума ты сошёл что ли, бить капитана по морде? — Я аж присвистнул от услышанного. Капитан Суханов в полной мере соответствовал своей фамилии, был сухонький такой, поджарый, неогромного такого росточка. Казалось бы, бей, не бойся, он тебя не одолеет. Но… НО!!! Он служил в капитанских погонах на должности замполита батальона.
— Слышь, братан, лучше бы ты мне по пятаку дал. Я бы дал тебе «отбратку» и нормально бы развлеклись. Зачем ты капитана бил? Заняться больше нечем на походной кухне?
— Э-э-э-э, нармалний! — Овезберди лежал в тени и улыбался. — Любой мужик мало-мало морда бьёшь, зафтр лючший друк будэт.
— То есть, ты так налаживал дружбу с замполитом?
— Канэчн. Вот пасмотрищь, он моя будэт оч-щен силно уважаешь.
— Ну, ты даёшь, Овезберди! Ну ты отчудил под свой дембель! Замполиту батальона врезал по пятаку! Хорошо, что он тебя всего-то на Зуб Дракона отправил, а не в сапёрную роту!
После прибытия Овезберди, к нам прилетел на вертолёте волшебник и скинул на пост несколько мотков колючей проволоки. Комендант Зуба Дракона осмотрел вновь прибывшие материалы и поставил задачу:
— Герасимович, Касьянов, хватайте моток проволоки и волоките к блиндажу. Там будем использовать его по прямому назначению. А пока вы этот моток туда притащите, остальные, кто не ведёт наблюдение на постах, те похватают лопаты и в темпе вальса наставят столбиков, на которые потом подвесим колючую проволоку.
Задача была понятна, даже, как бы, сильно понятна. Взяли мы с Бендером сапёрную лопату, просунули черенок в один из рулонов, и потащили с вертолётки к блиндажу.
Эта хреновина с проволокой оказалась тяжелой, как триста тонн тротила. Пока мы тянули её по вертолётке, очень задолбались, а когда слезли с более-менее ровной поверхности на косогор, поняли, что сейчас вообще погибнем на трудовом посту. На косогоре то один из нас оказывался выше, то другой ниже. Моток проволоки регулярно съезжал по черенку лопаты и со всей дури колбасил по рукам стальными колючками. Они торчали
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/4/3/7/4/7/4/437474.jpg)