Виктор Улин
Камни в пыли
«– Во что же ты веришь?
– В то, что с каждым днем становится хуже.»
(Эрих Мария Ремарк. «Тени в раю»)
Вперед всего
Ухожу… Ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет.
Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается
тысячу
лет…
Мне не нужно тысячи.
Да и вам, я думаю, тоже.
И я в общем не ухожу, а еще только пришел к вам с этой книгой.
Но… Так сложилось.
Я и сам не знаю, почему вспомнились тысячелетние строки Хайяма, которые захотелось вынести вперед, прежде обращения к читателю.
Более того – признаюсь честно, я не очень хорошо понимаю, что и как собираюсь сейчас писать.
Просто рвутся наружу какие-то разрозненные детали, из которых – дай бог – сложится в итоге мозаика произведения.
Или – не сложится ничего.
Это уж как повезет…
Но теперь наконец вы можете прочитать слова
От автора
Вчера вечером мы с женой возвращались от реки, возле которой стоит наш, убогий и жалкий со всех других точек зрения, панельный дом.
Накануне мы вернулись из недельной поездки в Турцию. Первый день на родной земле был посвящен приведению в порядок себя, вещей и мыслей. И лишь довольно поздно, благодаря заглянувшей подруге Эльзе, мы отметили возвращение бутылочкой джина, прикупленного в Анталийском «Дьюти-фри».
Впрочем, слово «отметили» в отношении такого события, как окончание отдыха для меня неприменимо. Я люблю свой дом, то есть квартиру. Но я ОЧЕНЬ не люблю свою родину – Россию. Еще больше – суверенную Республику Башкортостан. Ну и уж совсем терпеть не могу ее столицу, загаженный собаками миллионный город Уфу. И мне в такие дни естественнее принимать соболезнования, нежели праздновать.
Тем не менее мы прекрасно провели время. Посмотрели полуторачасовой видеофильм, заполненный в основном моей водоплавающей женой Светой, турецкими поварами и также картинками жизни из отеля. И «Бифитер», несмотря на турецкое (ранее привычный эквивалент слову «сомнительное») происхождение, был восхитителен благодаря тонкой отдушке анжелики и аромату Севильских апельсинов, нежно присоединившихся к вкусу чистокровного британского дженипера.
В общем, дружеский вечер удался, и проводив подругу, мы отправились погулять на реку. Послушать лягушачье кваканье в прибрежных плавнях – как ни странно, за неделю нашего отсутствия лягушки квакать перестали. Посмотреть диких уток, бесшумно скользящих в разводьях болот – утки уже спали, не слышалось даже нежного кряканья из кустов… Но река осталась прежней, и пахла все так же водой и рыбой; да еще вливал свою струю белый донник, в изобилии распустившийся по травяным откосам…
Подходя к своему дому уже в темноте, я увидел, что на девятом этаже горят окна квартир через одну от нас. Раньше там жила наша любимая соседка Татьяна, теперь остался ее незаметно выросший и уже семейный сын Сережа – талантливый компьютерщик и хороший человек. Поэтому, поднявшись, я позвонил к нему – узнать, не приходила ли квитанция на оплату телефона. Сережа сообщил, что ничего не приходило. И выразил радость по поводу нашего возвращения.
И тут же спросил, совершенно для меня неожиданно:
– Книга будет?
– Будет, – почти так же неожиданно ответил я.
В принципе мы в Турции были очень недолго. И даже не ездили ни на какие экскурсии, ограничив отдых плаваньем, едой и сном. Так что с объективной точки зрения мне вроде и писать особо не о чем.
Но я очень люблю соседа Сережу. Хоть по возрасту он годится мне в сыновья, я отношусь к нему как к другу. Ценю его отношение и уважение. И внимание ко моим произведениям, вывешенным на прозаических сайтах. И пообещав книгу, я вынужден сдержать обещание.
Ведь все-таки я профессиональный писатель и должен уметь работать на заказ.
Что из этого получится – судить вам…
Тень африканской луны
Если говорить серьезно, то написать о Турции я задумал еще там. Ведь прежде я не посещал тех краев, и впечатления переполняют меня, требуя сделать их достоянием общественности.
Но намерение сразу осложнилось ассоциациями. Ведь предыдущий путевой очерк – документальную повесть «Африканская луна» – я делал на египетском материале, гораздо более обширном, нежели турецкий. Там я пробыл дольше; ездил в Каир и на пирамиды, совершал морскую прогулку и так далее. В Турции, как уже сказано выше, я услаждал свой усталый организм самыми простыми вещами. И помимо отеля видел только дорогу до Антальи.
Но успех «Африканской луны» – я называю его именно успехом, хотя эту документальную повесть так и не удалось никуда пристроить в физическом виде, и гневных откликов она вызвала не меньше, чем хвалебных, однако никого не оставила равнодушным – этот успех просто обязывает изготовить еще одну удачную вещь.
Что очень трудно как в сравнении, так и по объективным причинам.
Все сразу получалось иначе.
Даже название у повести про Египет сложилось самопроизвольно и в некоторой степени определило потребность написания. Над турецким заголовком пришлось подумать. Потому что в Турции – опять-таки из-за недостатка времени – я не успел поймать достаточно точного образа.
Хотя, например, мне очень нравилась сосна, которая росла на вершине горы прямо перед нашим номером в отеле. (Впрочем, о горах и соснах я еще расскажу.)
И рискуя быть уличенным в именном параллелизме собственных произведений, вначале я так и озаглавил этот очерк, просто и без прикрас: «Сосна на высокой горе».
Никакой ассоциации с «Хрустальной сосной» здесь не имелось. Ни по времени, ни по жанру. Просто я очень люблю это дерево в природе.
Но когда я приступил к изложению материала, что получилось гораздо позже, нежели я собирался – почему, я напишу в соответствующем месте…– то вдруг явился Хайям.
И откуда он взялся на этой горе? Ведь Турция не Персия, и вообще практически не Восток, а самая западная граница Азии. Почти Европа.
Но стихотворение застряло в голове. И вспомнив строчку о камнях, я вдруг подумал о течении времени, которое четко определяет, когда и что нужно делать.
Когда разбрасывать камни, а когда их собирать.
Все-таки что ни говори, пребывание даже на краю Азии навевает восточный склад мыслей.
Название поменялось. И я продолжил по-иному.
И отбросив сомнения, навеянные светом своей же «Луны», я начинаю писать.
Ведь все-таки я профессионал.
Лишь бы не подогнулись пальцы…
Говоря о себе как о профессиональном писателе я не имею в виду, что живу за счет литературы: позволить себе такое в современной России могут лишь талантливейшие единицы, подобные моему лучшему литературному брату Валерию Роньшину из Санкт-Петербурга. Профессионал я лишь с точки зрения образования.
Впрочем, высших образований, как я уже где-то отмечал, у меня целых два, и я вынужден именовать себя дважды профессионалом. (Не считая научной степени и ученого звания) Хотя этот двойной профессионализм практически ничего не дает для жизни.
И вот уже много времени я занимаюсь не просто не тем, чем хочется. И даже не тем, что записано в моих дипломах – а вообще просто всяческой хреновиной. Мои реальные профессии не востребованы, и мне приходится браться за дела, от которых отвернулся бы мой благополучный двойник на Западе.
Увы, я не имею в виду ничего действительно интересного и выгодного: торговлю наркотиками или оружием, организацию заказных убийств или тайных публичных домов. Мое существование заполнено обычной, рутинной и совершенно неквалифицированной работой, не дающей какой-то надежды на будущее и ощутимых перспектив.
Впрочем, я не один. Мы живем в современной России. И мой умнейший друг часто цитирует слова, которые – по его словам – я бросил некогда в письме к нему:
«Мы стоим на цыпочках по горло в экскрементах и молимся, чтобы не подогнулись пальцы…»
Я не помню, когда это написал. Но раз Валера утверждает – значит это правда. Я не могу ему не верить.
Ведь, в отличие от меня, он все-таки настоящий профессиональный писатель, процветающий литературным трудом.
Мы на пороге мудрости?
Со времени создания «Африканской луны» прошло 2 года. Которые оказались, мягко говоря, далеко не лучшими в моей жизни.
Но все же я что-то получил и за это время.
Есть – вернее, был – замечательный английский сериал по произведениям Агаты Кристи. Состоящий из маленьких часовых фильмов с Дэвидом Суше в главной роли Эркюля Пуаро. В общем я не люблю великую британскую детективщицу: стиль ее скучен, сюжеты надуманы, герои искусственны и на протяжении сотен страниц не встретишь ни одного живого образа. Но фильм оказался изумительным. Работа режиссера, оператора, неподражаемая игра актеров… Все это превратило нудный английский детектив в подлинную россыпь бриллиантов. Имея несколько десятков кассет с Пуаро, мы смотрим их бесчисленно. Причем всякий раз удается подметить какую-то новую, до сих пор ускользавшую деталь.