Забавы деда Матвея
Сборник рассказов, повесть
Александр Самойленко
© Александр Самойленко, 2017
ISBN 978-5-4485-0921-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Забавы деда Матвея
В небольшом поселке железнодорожников дед Матвей был старожилом. Два десятка лет назад он вышел на пенсию с должности путевого обходчика, и теперь мирно доживал свой век с женой Прасковьей Ивановной и черноухим Трезором в потемневшей от времени, но еще крепкой избе, построенной на отшибе, возле полноводной и быстрой реки Белой. Местность для богачей была привлекательной, и в начале двухтысячных годов они потянулись сюда на жительство…
По давней привычке дед Матвей спал за женой, у голой бревенчатой стены. Вставал всегда рано и, боясь потревожить супругу, осторожно перебирался через нее на пол. Потом надолго замирал у окна, наблюдая за жизнью улицы и примечая всякую мелочь.
Однажды в начале июня на улице появился «мерседес» и, сопровождаемый облаком пыли, остановился около их изгороди. Дед в панике бросился от окна к кровати и закричал:
– Приехал! Приехал!..
Прасковья Ивановна в ужасе вскочила, и они вместе суетливо забегали по избе. Понадобилось какое-то время, пока бабка первой не пришла в себя:
– Кто приехал-то, старый? – остановившись посреди избы, сердито спросила она.
– Богатей пожаловал к нам… – просипел дед Матвей.
Бабка подтолкнула растерявшегося старика к вешалке. Натянув на себя первое, что попало под руку, они, мешая друг другу, выбрались через высокий порог в сени. Там дед трясущейся рукой долго не мог открыть дверь, и когда это ему удалось, старики вышли на улицу, встретить незваного гостя.
Упитанный, с обозначившимся животиком молодой господин, щурясь на яркие лучи, ходил по заросшему крапивой и лопухами двору, не обращая внимания на появившихся хозяев и грозное ворчание Трезора. Он деловито осмотрел постройки, заглянув в сарай и хлев. Брезгливо сморщился, открывая дверь облепленного мухами ветхого туалета. Сходил к огороду, и только тогда остановил взгляд на стариках:
– Здорово, хозяева, – ухмыляясь, сказал он.
Прасковья Ивановна обиженно поджала губы:
– Что ж ты, милок, будто супостат какой, безо всякого разрешения шастаешь по двору? Иди-ка, сынок, своей дорогой, не тревожь старых людей.
Упитанный господин в ответ громко и весело заржал. Старики испуганно переглянулись, Трезор взвыл и, выскочив со двора, зашелся лаем, удирая по пыльной дороге к речке.
– Дом с земельным участком я у вас покупаю, прикладывая дорогой платок к выступившим от смеха слезам, – нагло сообщил он.
У хозяина клацнули протезные челюсти. С трудом обуздав разгулявшиеся нервы, дед постарался достойно ему ответить.
– Тебе никто не продает, – заикаясь, выговорил он. – Мы с бабкой, слава Богу, живы еще. Так что уйди из нашего двора с миром…
– А это, дед, ничего не меняет. Вопрос решен. Сегодня не продаешь, так завтра продашь. Бульдозер твою рухлядь начнет утюжить – сам прибежишь.
Господин подошел к калитке, пнул ее и, повернувшись к старикам, пообещал скорого свидания…
Дед Матвей и Прасковья Ивановна не сразу ушли с крыльца. Вернувшийся Трезор виновато примостился у их ног. Дед с досады незлобиво на него ругнулся и, проворчав что-то себе под нос, вдруг захохотал, пугая нервными вскриками бабку.
– Ты, Прасковья, почуяла, какой от него смрад пошел, когда платок-от достал из штанов?.. – сквозь хохот злорадно спросил он. – Тьфу! Солидол лучше пахнет.
– А как же, почуяла. Заграничным одеколоном, кажись, нафуфырился. Хорошо, знать, живет. Ишь какой гладкий да ухоженный, паразит…
Старики еще долго издевались над незваным гостем, бесцеремонно вторгшимся в их размеренную жизнь, мстя за свой страх и беспомощность, пока ближе к обеду постепенно не стихло их пораненное самолюбие, после чего они занялись обычными стариковскими делами.
Со дня появления богача прошла неделя. Дед с бабкой начали забывать о неприятном визите, но тут молодой господин напомнил о себе, и его угрозы начали воплощаться в жизнь, преподнося старикам тяжелые испытания…
Трейлер, едва не задев изгородь, однажды утром протащил мимо двора стариков бульдозер и остановился рядом, на большом пустыре. Скоро бульдозер заработал, глуша вокруг все остальные звуки. Старая изба задрожала, а вместе с ней затряслись и ее хозяева. Приложив скрюченную ладонь ко рту, дед испуганно прокричал на ухо бабке:
– Параша! К властям беги. Управу искать на них надобно…
Второпях накинув светлый платок, старуха, переваливаясь с боку на бок на больных ногах, послушно заторопилась к центру поселка. А дед Матвей, в целях обороны взяв из сарая затянутые паутиной вилы, выдвинулся к огороду, откуда хорошо просматривалась ставшая в одночасье вражеской территория пустыря.
Бульдозерист тем временем со знанием дела утюжил техникой землю. Бульдозер сносил бугры, лихо крутился на месте, засыпая канавы и ямы. Дед с опаской понаблюдал за его работой и, немного успокоившись, вернулся во двор. Но как оказалось – напрасно… Через пару минут дед Матвей услышал, что рокот мотора приближается к дому, и он, снова взяв вилы, поспешил навстречу.
Сметая изгородь, подминая гусеницами смородиновые кусты и малину, на земле старика уже вовсю бесчинствовала стальная махина. Хватаясь одной рукой за сердце, а другой махая вилами, дед отчаянно пошел на грозную технику. Когда между ними осталось всего два-три метра, бульдозер остановился. Угрожающе взревел мотор, и, пугая, несколько раз поднялась и опустилась тяжелая лопата. Но старик не отступил. Хотя и поджилки тряслись от страха, он встал в двух шагах от бульдозера, поднял вилы вверх и, приняв воинственный вид, показал трактористу решимость защищать собственную усадьбу, чего бы это ему ни стоило.
Старик не увидел, как на дороге появилась Прасковья Ивановна. Бабка, не переставая всплескивать руками и что-то кричать, выбиваясь из сил, спешила к нему на помощь. Она не сумела преодолеть несколько метров, запнулась, вскрикнула высоко, по-бабьи, и ничком ткнулась в грядку. Из кабины бульдозера тотчас показался лохматый мужик и, размахивая монтировкой, заорал на стариков, сдабривая ругань разными блатными и незнакомыми хозяевам огорода фразами. В ответ дед молча помахал над головой вилами…
Противостояние этим пока что закончилось. Тракторист, так же безбожно матерясь, скрылся в кабине. Бульдозер, выпустив ядовитое облачко дыма, резко подался назад, а потом, развернувшись, уехал в конец пустыря. Дед Матвей, проводив его взглядом, помог бабке подняться.
– Никто, Матвеюшка, там меня и слушать не захотел, – жалуясь, запричитала она. – Отмахнулись. Глава сказал – по-новому жить начинаем. Дескать, ежели тут у нас до рукоприкладства дойдет, посулил тогда милиционера прислать. Видно, потешилась власть над старухой, Матвеюшка. Неоткуда нам теперь помощи ждать…
Дед неумело успокаивал жену, гладил ее шершавой ладонью по голове. У него самого навернулись на глаза слезы. Они проторчали на огороде до самого вечера и ушли, когда убедились, что тракторист оставил технику и убрался с пустыря совсем.
Проснувшись глубокой ночью, он сдерживая дыхание, начал перебираться через старуху.
– Ты куда это, старый? – спросила Прасковья Ивановна не открывая глаз.
По-видимому, она еще не засыпала.
– Спи, Параша. Мне что-то никак сон не идет. Пойду до ветру схожу и заодно свежим воздухом дыхну малость.
Бабка поворчала невнятно и замолчала. Вероятно, опять погрузилась в невеселые мысли. Старик оделся и, сунув босые ноги в калоши, торопливо пошел в сарай, где в кромешной тьме, на ощупь, позвякивая металлом, перебрал скопившееся за долгие годы барахло. Отыскав нужные железяки, он положил их в большую кошелку и, стараясь не шуметь, пошел со двора.
По пустырю передвигался, соблюдая осторожность. Несколько раз останавливался, напрягал слух и вглядывался в кусты. Подойдя к бульдозеру, немного постоял и обошел вокруг него дважды. Потом он потрогал еще не до конца остывший капот, и только тогда взялся за опасное дело…
Старик слишком долго копался в двигателе, поочередно вынимая из кошелки ключи. У него, как назло, ничего не получалось, и в конце концов, чтобы достичь желаемого результата, он решил поступить иначе… Открутив пробку маслозаливного отверстия, глубоко, до упора, засунул внутрь монтировку и теперь, вполне удовлетворенный работой, облегченно вздохнув, спустился на землю. На полдороге к дому наткнулся на трясущуюся от прохлады и жуткого страха бабку и, ни слова ей не говоря, мягко подталкивая в сгорбившуюся спину, увел во двор. В избе он немедля улегся в кровать и мгновенно заснул, уверенный в своей правоте…