Читать интересную книгу Забавы деда Матвея. Сборник рассказов, повесть - Александр Самойленко

– С женой давно уже отношений не поддерживаем.

– Расстались?

– Нет. Под одной крышей живем, а словно чужие. Детей вырастили, а оставшись одни, по инерции, видимо, продолжаем сосуществовать вместе. Хотя и у нее, и у меня давно своя жизнь течет. Страшно, наверное, совсем в одиночестве остаться, вот и терпим друг друга.

Антон Валерьевич, помрачнев, замолк. Мария подлила ему водки, себе вина:

– Выпьем?!

– С удовольствием, Машенька, – с грустью сказал Антон Валерьевич. Но в ту же минуту лицо его преобразилось и снова стало улыбчивым…

Застолье продолжалось, хотя время ушло далеко за полночь. Толстяк подвинул свое кресло поближе к Марии, и его рука, будто невзначай, затронула ее колено. Потом еще раз, и скоро надолго там задержалась. Она не спешила убирать его руку, наоборот, ей было приятно и она хотела, чтобы это продолжалось долго. Они много болтали, еще не раз выпивали, закусывали и танцевали…

«А вообще, он ничего. Классный мужик. Веселый и щедрый. Может, мне отпустить его с миром? – танцуя с толстяком медленный танец, думала она. – Вот раскручу его как следует, и пусть едет обратно на Урал. Таких мужиков, как он, мало. Антон – не то что мой слизняк Эдик…»

Антон Валерьевич обнял ее за плечи и привлек к себе:

– Этот вечер, Маша, обязательно должен иметь продолжение, – нежно прошептал он. – У вас есть предложения?

– Да. Есть предложение пойти к моей приятельнице. Она живет недалеко отсюда.

– Тогда давайте присядем и, как говорится, на посошок! Не возражаете, Машенька?

Маша рассмеялась:

– Я согласна, идемте. Но насколько я знаю, наши графины уже пусты.

– О-о-о, это мы сию минуту исправим, Машенька…

Они вернулись к своему столику, и Антон Валерьевич нетерпеливым жестом подозвал официанта, скучающего в компании с коллегой у стойки бара.

– Водки и томатного сока, – коротко приказал он подскочившему парню в смокинге.

Мария замахала руками:

– Антоша, вы забыли, что я не пью водку.

– А жаль. Я очень хотел, чтоб ты попробовала один божественный напиток… Тогда, уважаемый, бокал вина, сто грамм водки, томатный сок и граненый стакан. Только непременно граненый – из прежних, советских времен.

Заказ принесли, и Антон Валерьевич налил половину стакана томатного сока, и туда же осторожно перелил водку.

– Вы чем-то хотите меня удивить, Антон? – полюбопытствовала Мария.

Антон торжественно поднял стакан:

– Этот напиток, Маша, называется «Кровавая Мери».

– Что… что вы сказали? – невольно поежилась Мария.

– «Кровавая Мери», – громко повторил Антон Валерьевич. – Между прочим, приятный напиток, Маша. Видишь, водка получается сверху. Пьешь ее, крепкую, а следом сок томатный катится, ублажает горло…

Антон с чувством, мелкими порциями, выпил напиток до дна. Мария глотнула вина, и они одновременно поднялись. Официант, подав счет, встал в ожидании у стола. Антон Валерьевич, вынув из кармана пачку стодолларовых купюр, отделил от нее часть и бросил на стол:

– Благодарю за хорошее обслуживание, – пьяно произнес он и покачнулся…

Они спустились по асфальтированной дорожке на набережную.

– Может, такси, Маша? – спросил Антон Валерьевич. Его уже порядком штормило, и без посторонней помощи он едва ли смог бы устоять на ногах.

– Нет, нет. Здесь недалеко. Вам, Антон, как раз прогулка не повредит. Сейчас свернем направо, пройдем через сквер, и мы почти на месте…

Удовлетворенный ответом, он послушно пошел, держась за ее талию.

У входа в сквер Маша в нерешительности остановилась.

– Скоро придем, Машенька?

– Скоро, Антоша, скоро…

Марию било мелкой дрожью. Перед глазами назойливо вставала та пачка иностранных банкнот, из которой толстяк рассчитался с официантом. Она пока медлила. Но скоро в ее душераздирающих сомнениях наступил перелом, и она быстро увлекла толстяка на пустынную дорожку приморского сквера, поросшую с обеих сторон густым кустарником. В глубине сквера им преградил путь вынырнувший из зарослей молодой акации высокий мужчина. Мария отпрянула от Антона, и в тот же миг сильный удар по затылку замертво свалил пьяного Антона Валерьевича на землю.

– Готов! – сообщил Эдуард, склонившись над ним. – Черепок, видать, слабый, с одного раза треснул.

– Тащи в кусты, – по-змеиному прошипела Мария.

Метрах в десяти от пешеходной дорожки Эдуард остановился и вытер носовым платком обильно капающий со лба пот:

– Ну и тяжел, – свистящим шепотом посетовал он.

Мария Сергеевна молчком кинулась обыскивать жертву. Деньги, ключи от номера, паспорт и использованный авиабилет сунула в свою сумочку:

– Все, Эдик. Давай, дальше работай!

– Что? – напрочь забыв от волнения следующие действия, спросил Эдуард.

– А вот что! – зло сказала Мария, схватив увесистый камень, тот, который уже использовал ее супруг, и несколько раз ударила им по лицу Антона.

Эдуард вырвал у нее из рук каменюку и с остервенением стал довершать начатое…

– Хватит, остынь, – через минуту остановила его Мария. – Помоги-ка теперь мне.

Вдвоем они быстро раздели труп догола, подтащили к обрывистому берегу и столкнули в разбушевавшееся море. Потом туда же швырнули окровавленный камень.

– Ветер с берега. Даже если всплывет, к утру далеко утащит, – промолвил Эдуард.

– Пока найдут – рыбы съедят, – продолжая его мысли, сказала Маша…

Прихватив окровавленную одежду толстяка с собой, они, во избежание встреч со случайными прохожими, берегом моря пошли к оставленной Эдуардом в пустынном месте машине.

* * *

Остаток ночи Эдуард Николаевич не спал. Только забрезжил рассвет, он поднялся, с ненавистью поглядел на безмятежно спавшую Марию и торопливо оделся. На кухне, за чашкой крепкого кофе, задумался: «У кого я читал, что преступника тянет на место совершения преступления? Не помню. Весьма банально, но факт – меня тянет. Пойду на работу – надо в сквер заглянуть. Иначе сойду с ума…»

Из спальни послышался шорох. Эдуард застыл с поднятой чашкой в руке. Взглянул на часы: стрелки показывали начало седьмого.

«Не поднялась бы пока, стерва. Противно…»

Вдруг ему захотелось зареветь, нет, даже завыть. Он еле сдержался. Образовавшийся спазм сдавил горло, стало трудно дышать…

Мария Сергеевна вошла на кухню стремительно. Мгновенно поняв душевное состояние мужа, села напротив:

– Смотри, слизняк, я – баба, с меня спрос меньше. Ты убивал! Может, из ревности, откуда я знаю? А заодно и ограбил…

Эдуард бессильно простонал и скрежетнул зубами. Мария, сунув конфетку в рот, ушла в спальню. Он сидел не шелохнувшись около часа. Потом поднялся и пошел раньше времени в клинику.

Пройдя по скверику, Эдуард Николаевич тревоги не почувствовал. Людей по дорожке ходило много. Но они спешили на работу, и никто на бурые пятна крови внимания не обращал. Его потянуло дальше, к обрывистому берегу моря.

То, что он увидел на берегу, повергло его в ужас… На земле лежал труп убитого им толстяка, а рядом суетились четверо – двое из них были одеты в милицейскую форму. Эдик хотел повернуться к ним спиной, чтоб уйти, но резкий окрик заставил его остановиться:

– Гражданин! Если вас не затруднит, подойдите к нам, – сказал милиционер в лейтенантских погонах.

У Эдуарда чуть не подкосились ноги и лоб моментально покрылся испариной. Он сделал несколько неуверенных шагов и встал.

– Ближе, ближе, – с улыбкой попросил лейтенант.

Эдуард Николаевич, загребая пыль туфлями, приблизился. И лейтенант, указывая ему на труп, пояснил:

– Труп обнаружен в воде, на мели. Вероятно, прибило волной. Судмедэксперт проводит осмотр. Предлагаю вам поучаствовать в осмотре в качестве понятого. Согласны?

Эдуард промолчал…

– Да вы не волнуйтесь. Дело-то плевое, пустая формальность. А повесткой мы вас обеспечим, – видя его нерешительность, сказал другой милиционер, в чине майора. Эдуард молча кивнул.

– Ну и отлично, – подытожил майор. – Сейчас следователь закончит протокол осмотра, подпишитесь под ним там, где вам скажут.

Осмотр, судя по всему, уже подходил к концу. Седовласый мужчина, стянув резиновые перчатки, обратился к сотрудникам:

– Смерть, товарищи, однозначно наступила в результате убийства. Удар был нанесен жертве сверху твердым предметом в теменную часть головы. Море не могло так отделать беднягу, хотя ночью и был шторм. Думаю, вскрытие подтвердит мое предварительное заключение…

«Судебно-медицинский эксперт, – подумал про седовласого Эдуард Николаевич. – А в гражданской одежде, который пишет, – наверно следователь».

Судмедэксперт попросил у лейтенанта закурить и, бросив еще один взгляд на тело убитого, отошел от него, встав рядом с Эдуардом Николаевичем. В это время майор задавал понятому вопросы, касающиеся его личности.