Вот сидят старые знакомые в Риге, а сидят, будто на хате в Жулебино — только по тому, что занимают друг у друга деньги в латах, можно догадаться, что другая страна. Что героям колесом носится по Земному шару, когда координата не отражена в повествовании. Был хороший недостижимый образец, пример для пояснения — "Профессор Криминале", в котором Брэдбери создал атмосферу метания по странам с некоторой целью, но тут что Иерусалим, что Москва.
В-третьих, не надо писать "Ведущая [телепередачи], здоровая третьей свежести кобыла с голосом и манерами бандерши (бывшая поп-звезда), фальшиво и сочувственно подвывая, вытягивала из гостей сально-смрадные подробности их семейно-сексуальной житухи". Брат, брат, не пиши так. Не надо. Не увлекайся метафорами, они у тебя ужасны.
В-четвёртых, есть и иное обстоятельство — автор включает в повествование себя. Вот он пьёт с Дмитрием Быковым, над ухом героя переговариваются "Гаррос и Евдокимов… — Не читала? Бивис и Баттхед русской литературы"… Или упоминает кафе и рестораны, что сейчас или раньше были на слуху. Да только именно что упоминает, ну ткнул читателю в нос аббревиатуру, ну рассказал зачем-то об убитом спамщике Вардане Кушнире, ну снова кинул россыпью под ноги "Жан-Жак", "ОГИ"-"Пироги". Да только это всё необязательно и не нужно. Рассыпается этот материал в руках.
Вот, например, "рывком положила на колени сумку, выдернула оттуда кошелёк, неловко открыла неверными пальцами, швырнула зелёную тысячную бумажку прямо в грязную тарелку" — действие происходит здесь и теперь. На всякий случай я знаю, что такое" цвет морской волны" и проч. Нут-ка, кто помнит, когда тысячная бумажка была зелёной? Я-то помню.
Евдокимов А. Ноль-ноль. — М.: Эксмо, 2008. - 352 с. (Проза жизни. Лучшие современные авторы) 10100 экз. ISBN 978-5-699-27270-9
Извините, если кого обидел.
29 июля 2008
История без трусов
Непростая история с этим Чебурашкой. Не говоря уж о том, что он оранжевый, так ещё на нём майка, на которой изображена Жар-птица.
Или не оранжевый? Что это за цвет, я уже стесняюсь спросить? Чебурашка привезён из другой страны, гастарбайтер из ящика с апельсинами, оранжевое к oranges, зверь Оранский, иммигрант-нелегал, что теперь реэкспортируется за свой рубеж. Но вот Жар-птица, что питается золотыми яблоками… То есть, понятно, что яблоки — практически золотые медали, и это волшебное существо постоянно требует жертвоприношений, а, чуть что, ослепляет блеском своих перьев.
Кстати, здесь у Чебурашки то ли два пальца на руках, то ли и вовсе клешни, сближающие его с доктором Зойдбергом.
Напряжённо размышляю над этой геральдикой. Что-то мне во всём этом видится тревожное. Впрочем, Царь-колокол или Царь-пушка на майке Чебурашки были бы тревожнее.
Но это не главное в оранжевом мутанте.
Он без трусов!
Извините, если кого обидел.
29 июля 2008
История про биографии
Понятно, что сейчас чрезвычайная мода на биографии. Но как-то довольно много разговора о них в терминах "хорошая" и "плохая", но мало кто чётко может сформулировать — каковы критерии, по которым мы определяем качество биографической книги.
Например, протопоп Аввакум и Николай Островский написали сами про себя, и книги вполне агиографические. Книги эти великие, как бы кто к ним не относился. Однако ж агиографическая книга о Солженицыне меня раздражает — и проч., и проч.
Является ли точность неотъемлемым качеством хорошей биографии? Или живость искупает всё, то есть происходит модификация жанра. Вон, я люблю "Смерть Вазир-мухтара", меж тем там смещены все акценты, и сами исторические детали там сложно трансформируются.
Должны ли мы искать в биографии анализа или верного изложения событий?
Есть и другое обстоятельство — о покойниках не принято дурно говорить. Но так это о недавних покойниках. А как истлел — пожалуйте бриться!
Легко писать о мертвецах прошлого, когда вокруг тебя не сгущаются эмоции очевидцев.
Сейчас вышли две агиографические книги — упомянутая о Солженицыне и жизнеописание братьев Стругацких.
Сложно даже не писать о живом классике, а читать о нём.
Не стоит ли помариновать его — примерно так же, как был введена десятилетняя, что ли, отсрочка на поименование улиц (в случае с Кадыровым, правда, нарушенная). (Но тут меня будут упрекать, что я желаю чьей-нибудь смерти для совершенства пейзажа).
Это я к тому, что я перестал опрашивать уже читавших и сам принялся читать книгу Скаландиса.
Извините, если кого обидел.
31 июля 2008
История про биографию
Надо записать некоторые предварительные наблюдения, сделанные при чтении книги о Стругацких.
"Администратор. Но почему? Отчего? Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху — парня, как я его называю, нашего королька?"
Евгений Шварц. "Обыкновенное чудо".
Дело в том, что до недавнего времени у старшего поколения фэндома существовал фантаст № 1 "Аркадий-и-Борис-Стругацкие, иначе говоря, АБС". Нет, были и прочие известные фантасты, но городской интеллигент времён излёта Советской власти всегда отдавал первенство этому двухголовому писателю. Поэтому храм Стругацких существовал давно.
Сейчас ситуация совершенно другая — мнения пёстры, конфессий множество, не говоря уж о сектах. Поэтому, делая шаг вовне из корпоративного круга, человек попадает в совершенно царство с множеством систем координат и ценностей.
Вот объявится биограф Димы Билана, и внутренний круг его поклонников будет заходиться от восторга — и нечего гнуть перед ним пальцы "Мы, дескать, другие по определению высокодуховные, и всё такое". Вовне нужно всё доказывать, как в первый раз. Там полно хармсовских сценок, когда писатель выходит на сцену и говорит "Я писатель", а из зала ему, как известно, отвечают "А, по-моему, ты — …" Придёт щелкопёр какой-то, фитюлька и ну лапать наше святое! И ведь ничего с этим не поделаешь.
Ситуация напоминает семейные фотографии, культ которых существует в семье, но вынесенные на люди, вызывают скуку, крики "Баланс белого!", "Горизонт завален!".
Так или иначе, Стругацкие, да и вообще никто не является инвариантной ценностью в современной культуре.
"Администратор. Предупреждать надо!"
Евгений Шварц. "Обыкновенное чудо".
С книгами как с женщинами — их часто начинают ругать за несбывшиеся ожидания.
Так и с этой биографией — очень хорошо для начала определиться, что от этой книги не стоит ожидать, чтобы потом не топать ногами в раздражении.
Во-первых, надо понимать, что эта книга написана внутри фэндома, и по большей части ориентирована именно на фэндом. Конечно, это не тайные руны, но текст внутренний (прочие рецензенты успели назвать книгу "сектантской", хоть и милой,