Читать интересную книгу Проект "Вектор". Дилогия (СИ) - Тарханов Влад

К поезду подъехал легковой автомобиль, за ним еще один. В первый загрузили ученого, во второй – секретную документацию. До завода было недалеко. Тут все было недалеко. От железнодорожной станции стали строить ветку на завод. Минцу было трудно понять, почему руководство не хотело оставлять производство и научную базу в Ленинграде, наверное, на это были свои резоны. На предложение заехать на выделенную ему жилплощадь ученый отказался. Приказал вести на рабочее место. Ему не терпелось снова прикоснуться к переданным ему чертежам и эскизам. Надо было начинать работать. Времени на раскачку у него не было. В первоочередных планах было создание надежных и компактных радиостанций, установок по созданию помех. А ведь в двадцатых годах он такую установку создал, но то, что ему предложили, это же было фантастикой! Радиолокация. Гидролокация. Создание элементной базы. Новые виды ламп. Стержневые радиолампы! Это можно сделать уже сейчас! Судя по расчетам, результат должен был оказаться многообещающим. И совсем отдельные темы: создание полупроводников. Выращивание искусственных кристаллов кремния. Развитие телевещания.

И Александр Львович Минц не был тем человеком, который упустит хотя бы одну из открывающихся перед ним возможностей.

* * *

Нью-Йорк. Офис Allied American Corporation, Бродвей, 120, 28 мая 1940 года.

Арманд Хаммер только что вернувшийся с важной деловой встречи был в отличном расположении духа. Очень большие люди благосклонно отнеслись к созданию Хаммером Фонда помощи еврейским беженцам. Это был не первый раз, когда столпы экономики США оказывали ему свою благосклонность[52]. Чего стоили его контакты с Советской Россией, которую только-только начинали признавать во всем мире, но золото и произведения искусства из СССР стали поступать на рынок США именно благодаря посредничеству господина Арманда. Потомок еврейских эмигрантов, доктор медицины по образованию, Хаммер-младший никогда медициной не занимался, не считая того неудачного аборта, из-за которого его отец, взявший на себя вину, сел в тюрьму. Виктор, старший из братьев Хаммеров тоже от медицинской практики отказался, они организовали компанию, успешно торговавшую с Советами. Сам Арманд был принят Лениным, общался и со Сталиным, чем очень гордился. А сейчас он провернул еще одну сделку, которую считал одной из самых удачных, учитывая комиссионные, которые он честно заработал. Суть сделки была простая, как мычание. Для еврейских беженцев, которые сейчас из Европы переселялись в СССР, необходимы были продукты питания, да много чего еще. И тут несколько крупных американских корпораций передавали фонду безвозмездно большие партии пшеницы, тушенки, грузовые машины с тентами для перевозки людей, трактора. И все это шло в Россию. В чем тут прикол? В том, что на самом деле эта продукция оплачивалась этим корпорациям по различным схемам, но по рыночной цене. А корпорации получали еще и дополнительную выгоду из-за скачка цен на внутреннем рынке США, за ту же пшеницу, например. Спрос порождал рост цен. А это – дополнительная прибыль. Как посредник, Хаммер получал свой процент, а СССР – запасы продовольствия, автомобили и трактора. Сталин учел замечание Писателя, что массовый отток тракторов и автомобилей из народного хозяйства в армию привел к резкому падению продуктивности сельского хозяйства, что вместе с потерей самых важных сельхозрайонов привело к голоду, который удалось купировать только закупкой пшеницы и прочего продовольствия за золото. Так что трактора и грузовики точно лишними не будут.

Тут появился старший брат Арманда, Виктор, который несколько лет назад купил небольшой банк в Буффало, металлургическом центре штата Нью-Йорк. Его распирало от удовольствия. Он со снисходительной улыбкой выслушал сетования брата на неожиданно свалившуюся прибыль, покивал головой, услышав про ее размер, это было действительно симпатично. Но не более того. Когда Виктор сообщил брату, сколько они заработали вместе с их русскими друзьями на майском кризисе Нью-Йоркской биржи, Арманд крепко призадумался. Раньше большевики никогда не стремились зарабатывать деньги таким путем. А тут… неужели у них появился какой-то инсайдер, который позволил не только разобраться в биржевых механизмах, такие специалисты-биржевики могли остаться с царских времен, нет, кто-то, кто снабдил точной информацией о тех самых новостях, какие вызвали потрясение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Арманд, я не понимаю, что это мог быть за источник информации. Смотри: вторжение в Норвегию немцев, начинается падение английских и французских бумаг, мы скупаем французские акции, которые после ответного хода союзников начинают идти в рост. За несколько дней до начала немецкого наступления во Франции мы скидываем все французские акции с неплохой прибылью, но как только начинается весенняя кампания немцев, акции англичан и французов стремительно падают. Мы скупаем акции англичан, которые ниже всего упали после катастрофы в Бельгии. Но после решительных действия и заявлений Черчилля английские акции стремятся к восстановлению. Да! Это фантастическая прибыль. Но! Кто мог дать такую информацию большевикам?

– Мое мнение, кто-то из немцев. Весьма высокопоставленных. Я не знаю, был он в доле или нет. Да и какая нам разница?

– Ты прав, брат, никакой…

И Виктор полез в бар, чтобы достать самый лучший виски, который изготавливался его везучим братом[53].

Глава двадцать пятая

Чего попаданцу в жизни не хватает?

Москва. Гоголевский бульвар. ГРУ Генштаба РККА СССР. 1 июля 1940 года.

Елки-палки! Сегодня я вживаюсь в новый кабинет. Приказом наркома обороны маршала Тимошенко я назначен начальником разведывательного управления (5-го управления) Наркомата обороны СССР, которое передано в ведение Генштабу и получило теперь название 5-е управление Красной армии. И новым начальником 5-го управления красной армии назначен ваш покорный слуга. При этом от работы в Комиссии советского контроля меня никто не освобождал. Есть у товарища Сталина такой пунктик: если человек работает, озадачить его двумя, а то и тремя должностями, а там посмотрим, справится или нет. Зато дурью мается не будет. И лениться тоже. Впрочем, этот пунктик – результат того самого кадрового голода, который так ярко стал виден во время войны.

Мне показалось, что комдив Проскуров передал свою должность с видимым облегчением. Кадровый летчик, он тяготился работой в разведупре, хотя и косяков особенных не наделал. Коса тридцать седьмого серьезно прошлась по 5-му управлению РККА. Ну что же, мне ведь придется не все восстанавливать, за эти несколько лет появилась новая группа профессионалов, чьи личные дела лежали у меня на столе. Вот только я помнил каждое это личное дело, как и судьбу этих людей в ближайшем, и не только, будущем.

Но пока у меня наводят порядок мои неизменные помощники (те же, что и в Комиссии плюс Марго) у меня выпала минута рассказать, чего мне тут, в этом времени, не хватает. И это не информационный голод. Фигушки! На меня ежедневно сваливался такой объем информации, что сгореть не мудрено. Но пока что держусь. И никакого голода! Бытовые проблемы? Ну да, вот только мне быт был налажен на каком-то приличном уровне для местного населения. Оказалось, что к бытовым урядицам/неурядицам я совершенно непритязателен. Это в ТОЙ жизни и в ТОМ теле писк комара ночью мог меня вывести из себя и почти вся ночь шла коту под хвост. А в этой жизни, ну, есть где спать, есть с кем спать, есть что есть, есть что пить, и можно поехать на природу отдохнуть с любимым человеком. Вот и весь необходимый уровень. Походы в театр? Один раз, кроме «Мадам Бовари», выбраться удалось. А больше, ну никак… Потом как-то нагоним. После войны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как ни странно, но не хватало совсем не джакузи, может быть, потому что и не привыкал я к оной в прошлой жизни. Очень не хватало музыки. Привычка у меня была – я почти все на компе делал под музыку. И вкусы у меня очень разные. От рока и джаза до бардов и классики. Альтернативщики? Тоже что-то интересное попадается. Попса? Смотря какая. А тут из радио сплошной винтаж. Я понимаю, песни и марши, радостные, оптимистичные, зовущие и призывающие. Это все надо, очень надо. Ведь из средств массовой информации сейчас только радио. Телевидение в зачаточном состоянии, про Интернет и не говорю, тут его еще и в проекте нет. А пропаганду вести надо. Вот только получается она какой-то грубоватой, слишком прямолинейной, агитки в стиле «Даешь!». А в музыке все очень даже грустно. Когда был в Москве была такая мысль: пройтись по Арбату, на молодого Окуджаву взглянуть. Потом вспомнил, что он в это время как раз в Тбилиси живет. На Арбат уже далеко после войны вернется. Помнится, читал, как с пеной у рта кто-то из альтернативщиков рассказывал, какой сволочью был Окуджава, поскольку пошел не добровольцем в пехоту, а в зенитчики, у которых жизнь была спокойная и благополучная. Три раза ага! В 42-м году, как исполнилось пареньку 18 лет, он был призван в армию и оказался в минометном дивизионе. Участвовал в боях под Моздоком. Там был и ранен. А вообще за поэта говорят его стихи и песни. Как на меня – обычный скромный гений. Но не собираюсь красть стихи и песни как у Окуджавы, так и у Высоцкого. Вообще ничего ни у кого. Не учили меня красть. А вот мне не хватает Визбора, Окуджавы, Митяева, Юры Шевчука, Чижа, вместе со всей его компанией, да много кого не хватает. Но, понимаете, это не просто песни из нашего времени, это песни нашего человека, выросшего и воспитанного в период после смерти Сталина. Это песни, которые органично будут отвергаться сознанием и подсознанием хроноаборигенов. Куда отправит Вождь и Учитель Юру Шевчука, прослушав песню «Родина»? Сразу отравит лес валить или сначала даст Государственную премию, а потом отправит лес валить? Про «Элизиум» с их «Черным знаменем» вообще молчу. Весь коллектив, а ребята-то талантливые… Н-да… О чем не жалею, так это об отсутствии попсы – этого тут навалом. И хорошего качества. Мы научились ляпать языками и забыли о том, что за слова надо отвечать. Нет, не то… слова у нас другие. Каждое время рождает поэтов, которые говорят на соответствующим этому временю языком. Понимаете, тут даже не то, что меня угнетало отсутствие какой-то музыки, а то, что у меня стал маленький выбор этой музыки. По тарелке – понятно, по радио, которое у меня было, так там поймаешь что-то, что тебе неинтересно. Нет выбора музыки. Ты себе на флэшку сбросил то, что тебе интересно, когда захотел послушал именно то, что тебе хочется. На любое настроение любая музыка.