Коркоран немедленно установил за Брахмачари усиленное наблюдение, используя для этого даже часть сотрудников, которые находились в Одессе и вели наружное наблюдение за индийскими студентами.
Узнав о том, что Брахмачари согласился выступить перед широкой публикой на местном стадионе, Коркоран задумался. Ему все это показалось не случайным.
— А что, если я в своих рассуждениях шел не тем путем? — подумал он. — Возможно, поездка в Одессу понадобилась Пеллегрину только для того, чтобы забрать по дороге передатчик, а информацию он еще накануне передал кому-то в Мидленде, здесь ведь тоже есть студенты из Индии.
Его бросило в холодный пот. Такое предположение было более, чем вероятно, поскольку Брахмачари вообще не проявлял интереса к Одессе, но уже побывал в нескольких мидлендских вузах.
— В таком случае, — подумал Коркоран, — лучшего способа для передачи флэш — карты не придумаешь. Да, скорее всего, так оно и есть. Он уже связался с информатором и договорился с ним, что тот передаст ему флэшку на стадионе. Ведь, наверняка, после выступления к Брахмачари ринутся толпы журналистов с интервью и просто желающие получить автографы. А, кроме того, ему могут понадобиться ассистенты из публики.
Между тем, до выступления оставалось всего два часа, запрашивать дополнительных сотрудников из Центра он уже не успевал. Тогда он принял решение вызвать из Одессы всех оперативников, наблюдавших за студентами, оставив там лишь одного.
Он совершенно не догадывался, что его мозг находится под контролем самого Свами Брахмачари, а точнее Юганова, который и внушил ему эти мысли.
В то время, когда вызванные Коркораном агенты мчались из Одессы в Мидленд, навстречу им без особой спешки двигался автомобиль, за рулем которого находился Матросов. По прибытии в Мидленд он арендовал его в одном из транспортных бюро. Изучая списки студентов, обучавшихся в тамошнем колледже, они еще в "Амрите" пришли с Югановым и Гордеевым к выводу, что реальным носителем нужной им информации может быть лишь студентка Рукмини Чоттопаддхай, приемная дочь одного из бывших заместителей министра иностранных дел Индии, ныне пребывающего в отставке. Родители остальных студентов были бизнесменами средней руки с характерными для представителей этой компрадорской буржуазии, проамериканскими взглядами. Как бы то ни было, но согласно выработанному плану, ему, в первую очередь, в контакт необходимо было вступать именно с Рукмини.
Он не стал подъезжать прямо к колледжу, а остановил автомобиль в квартале от него. Судя по времени, девушка должна была еще быть в колледже, и он решил разыскать ее там. Подойдя к колледжу, он остановил первого же вышедшего из него студента и поинтересовался, где можно найти кого-нибудь из индийских студентов. Получив нужную ему информацию, Матросов направился в колледж. Туда ему удалось проскользнуть незамеченным, войдя в режим ускорения. Поплутав по коридорам, он, наконец, выяснил у одной из студенток, что та недавно видела Рукмини в зале библиотеки, где девушка готовилась к семинару.
Матросов увидел ее, едва перешагнув порог читального зала. Девушка сидела за столом и конспектировала какой-то учебник. Несколько мгновений он просто смотрел на не, не имея силы отвести взгляд. Такой необычайно красивой девушки ему еще никогда не приходилось видеть. Ее густые волосы были уложены в высокую пышную прическу, спадая волнами до середины спины, которую она даже сидя, держала прямо. На безупречно белом лице ярко выделялись синие глаза под густыми длинными ресницами. Он видел ее первый раз в жизни, но ее лицо выглядело очень знакомым.
Студентов в читальном зале было немного, рядом с девушкой место было свободным. Когда он подошел к столу и сел рядом с ней, Рукмини на мгновение подняла глаза, бросила на него мимолетный взгляд и снова склонилась к учебнику.
— Я прошу меня извинить, — тихо сказал он, — но имею ли я честь видеть Рукмини Чоттопаддхай?
Девушка внимательно взглянула на него.
— Вы не похожи на студента. Они изъясняются по-другому. Да и выглядят иначе.
Глядя в ее глаза Матросов, как бы между прочим произнес:
— Вы правы, я недавно приехал из Данкхара, Данкхар — это городок такой на севере Индии.
Он увидел в ее взгляде неподдельное изумление:
— Так вы тот самый человек…
— Тише, — понизил голос Матросов, — стены здесь тоже имеют уши. Вам известно, где находится флэш-карта?
Она молча кивнула.
— Надеюсь, она не при вас? — шепотом спросил Сергей
Рукмини отрицательно покачала головой.
— Я сейчас выйду, — сказал Матросов, — и буду ждать вас в машине. Вы выйдете из колледжа спустя пять минут. Пройдете по улице в сторону Мидленда и увидев мой автомобиль, — он назвал номер машины, — проголосуете. Я остановлюсь, вы сядете в машину, там и продолжим разговор.
7.
Стадион, вмещавший двадцать тысяч человек, был переполнен зрителями. Желающих посмотреть всего за пять долларов двухчасовое выступление знаменитого индийского йога, было великое множество. Надо отдать должное мэрии, она позаботилась о рекламе, поэтому на стадионе собрались люди всех возрастов — от тринадцатилетних подростков до убеленных сединами представителей старшего поколения.
В самом центре стадиона был разостлан большой ковер ярко-алого цвета, хорошо гармонировавший с зеленым цветом травы. В полной тишине в центре ковра внезапно возник человек в длинной мантии синего цвета с белой шелковой чалмой на голове. Он раскланялся на все стороны зрителям, которые встретили это эффектное появление Свами Брахмачари громом аплодисментов. Медленным жестом йог сбросил с плеч мантию и снял чалму, оставшись в одной шелковой набедренной повязке. Его тело, казалось, состояло из одних переплетенных между собой отлично развитых мышц. Сделав несколько дыхательных упражнений, он приступил к демонстрации асан, переходя от более легких к настолько сложным, что даже невозможно было понять, как этот двухметровый гигант выполняет их с такой легкостью. Продемонстрировав каскад всевозможных поз, йог пригласил к себе нескольких ассистентов, которыми стал жонглировать, подбрасывая их в воздух. Затем на ковер была поставлена большая ванна, которую наполнили водой из выехавшей на стадион автоцистерны. Брахмачари погрузился в ванну с головой и пролежал в ней больше десяти минут. Стадион разразился овациями.
Однако кульминация выступления была впереди. После небольшого перерыва, йог, в чалме, одетый в мантию, вновь появился на ковре. С ним вышли два ассистента. Они уселись на ковре и Брахмачари, обведя взглядом весь стадион, достал откуда-то из складок своей одежды веревку. Он подбросил ее в воздух над ковром и веревка вместо того, чтобы упасть, стала медленно превращаться в твердый и гладкий шест. Один из ассистентов, крупный мужчина, не спеша, полез по этому шесту вверх и, поднявшись по нему примерно на пять метров, вдруг пропал из виду. Несколько мгновений спустя в руках у второго ассистента появился большой закругленный кинжал. Взяв его в зубы, он также полез по шесту. Поднявшись на ту же высоту, он также исчез, как будто, растаял в воздухе. Весь стадион напрягся и замер в ожидании. Наступила та особая тишина, которая бывает только перед сильной грозой. Вдруг тишина сменилась криками ужаса: сверху на ковер посыпались отрубленная рука, за ней другая, окровавленные куски туловища, потоком полилась кровь. Стадион выдохнул в едином порыве, все вскочили с мест, поднялась паника. Никто ничего не мог понять. Вдруг все внезапно окончилось. Шест исчез, пропав неизвестно куда, оба ассистента живые и невредимые сидели на ковре. Однако Свами Брахмачари там не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});