— Я нашёл в глубине горы одну полую камеру. Только одну, но именно из нее поднимается эта энергия. Я думаю, что источник магии этого мира там.
— Как туда попасть? — спросила я.
— Только пройдя сквозь камень. Другого пути нет. В любом случае, король Ричард зря проделал свой путь сюда. Он бы не смог добраться до этого тайника, но мы можем.
— Телепортироваться? — с надеждой уточнила я.
Мне совсем не хотелось проходить сквозь толщу горной породы. Я боялась в ней застрять. Это был первобытный страх, как у первопроходцев земной телепортации, когда они боялись, что их распылённые на парсеки атомы не смогут снова сложиться в нужном порядке. К сожалению, порой случалось и такое.
— Если хочешь, — пожал плечами он.
— Только я пока ещё не очень хорошо умею это делать, — начала я, но он просто протянул мне раскрытую ладонь, и я после краткого колебания вложила в неё свои пальцы.
Мы оказались в полной темноте, только впереди что-то призрачно светилось голубоватым светом, да чуть ниже пробегали красные и зелёные огоньки.
— Анабиозная камера, — проговорил Джулиан и пошёл вперёд, — первый работающий аппарат, который я вижу за прошедшие месяцы.
Я почти ничего не видела и потому шла медленно, нащупывая пол ногами, но он был гладким и чистым, потому я вскоре осмелела и поспешила следом. Когда я подошла, он уже был возле камеры, стоявшей примерно на уровне метра над полом. Присев рядом, он осмотрел шкалы, расположенные на боковой поверхности, а я нагнулась к куполу и сквозь серебристую поверхность защитного стекла разглядела лицо Азарова. Мои глаза привыкли к темноте, и я смогла различить его черты. Никаких повреждений на его голове не было, лицо спокойно, словно он спал.
— Жив, — проговорил Джулиан и поднялся.
— Ты уверен? — спросила я.
— Он жив, правда, находится в нулевой точке, то есть процессы жизнедеятельности максимально заторможены. Хорошая консервация с очень хорошими перспективами для вывода его из этого состояния. Кстати, мозг продолжает работать очень интенсивно, словно он не спит, а решает сложную задачу. Впрочем, кто его знает, как он работает у него обычно. Он же феномен.
— Как нам забрать его отсюда? — я огляделась.
— Здесь нет выхода, как и входа, — напомнил Джулиан. — Пещера в толще горы и, несколько заглублена под уровень материкового щита.
— И что нам делать?
— Я привёл тебя сюда, смогу вывести обратно и прихватить его. Только без камеры.
— Это не опасно?
— Нет, если поторопимся.
— Вам не стоит этого делать, — раздался резкий голос, и вокруг стало светлее.
Я огляделась. Пещера была совершенно круглой с неровными стенами, испещрёнными глубокими бороздами, словно её вырубали грубыми орудиями сверху вниз. Потолок терялся в темноте, но вокруг всё освещалось несколькими голубыми шарами, парившими в опасной близости от нас. В первый момент я не поняла, откуда исходит этот голос, он отразился от стен и заметался глухим эхом, но потом увидела высокую тёмную фигуру. Олдридж стоял возле стены, наведя на нас заряженный арбалет, и с мрачной решимостью смотрел на Джулиана.
— Не нужно этого делать. Оставьте его здесь, или составите ему компанию.
— Вы думаете нас можно убить стрелой? — Джулиан развернулся к нему и при этом прикрыл меня собой.
Олдридж какое-то время молча смотрел на него, потом кивнул:
— Конечно, для ангелов нужно что-нибудь покруче.
— Я демон… — уточнил Джулиан.
— Без разницы, — Повелитель теней опустил арбалет и подошёл ближе. — Но я настаиваю, что лучше будет, если он останется здесь.
— Попытайтесь убедить нас в этом, — предложила я.
Он перевёл взгляд на меня, а потом на купол камеры, под которым уже ясно было видно неподвижное тело Азарова. Потом он притронулся к запорному устройству, и крышка камеры поднялась вверх, откинувшись над изголовьем. Он медленно склонился к лицу Азарова, который действительно выглядел спящим. Коснувшись пальцами его лица, он кивнул.
— Ладно, пусть будет так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И прежде чем мы успели помешать ему, подхватил тело на руки и вытащил из камеры. Громоздкий кокон под его взглядом приподнялся и, отлетев в дальний конец пещеры, с грохотом рухнул на пол. Он положил Азарова на широкий каменный стол, похожий на алтарь.
— Это и есть алтарь, — подтвердил он. — Над ним когда-то сиял огромный голубой кристалл, прекраснее которого я не видел. Я всё расскажу, а после этого вы заберёте его с собой. И на этом всё закончится. Для меня и для тех, на чью сторону я встал.
— Вы о ком? — насторожился Джулиан.
— О них? — он жестом указал вокруг, — Разве не видите? Никто не видит, а я в силу своих способностей вижу и чувствую. И он тоже чувствовал… — он посмотрел на Азарова. — Но для него они были чужаками…
— Говорите, наконец! — воскликнула я, в сотый раз повторяя просьбу, которую твердила в разных вариантах уже давно.
— Ладно, я скажу, как всё было, — его голос стал бесконечно усталым, и он провёл рукой по глазам, а потом взглянул на меня. — Это не займёт много времени. При всей глобальности моих переживаний, у меня в распоряжении слишком мало слов, чтоб описать это. Я не буду задерживаться на том, как мы прилетели сюда, как начал умирать «Паладин». Мы были почти в смятении, мы искали причину и выход, но ни того, ни другого не находили. Мы не понимали, в чём дело. Даже диагностическая аппаратура, которая могла определить причины неполадок, отказала. Связи тоже не было. Люди начали впадать в панику. Поддерживать дисциплину в экипаже становилось всё сложнее. Я чувствовал, что всё дело в планете, в её недрах, в её ауре, в её населении. Я не говорю об этих заигравшихся в крестовые походы идиотах. Я говорю о тех, кто жил здесь всегда. Я ощущал их достаточно ясно, а они очень скоро заметили меня. Сначала я просто иногда замечал рядом какие-то тени, которые мгновенно шмыгали в темноту, стоило мне обернуться. Потом они осмелели и вскоре уже кружили вокруг меня, заглядывали мне в глаза. Это очень тревожило меня. Нет, слабо сказано! Я сутками не находил покоя, я всегда был окружён ими, и это сводило меня с ума. Не знаю, может, они кружили и вокруг остальных, но те не чувствовали их, а я чувствовал достаточноясно. Я их боялся.
Он снова взглянул на Азарова.
— Я однажды признался ему в этом, но только потому, как он болезненно поморщился, я понял, что он тоже что-то чувствует. Но он сразу заговорил о другом. Он сказал, что нашёл источник энергии достаточно близко к поверхности планеты. Именно он и гробит нашу аппаратуру. Если его устранить, «Паладин» сможет восстановиться, и мы вернёмся домой. Я тогда подумал, что именно хозяева планеты, а не затянувшийся плен так мучают его. Мы пошли сюда вдвоём. Он привёл меня в эту пещеру. Здесь в метре над алтарём я увидел пульсирующий светом кристалл.
Он поднял голову и взглянул туда, где видел это чудо. В его взгляде была смертная тоска, и мне снова стало жаль его.
— Здесь я с новой силой ощутил их присутствие, но я почувствовал что-то другое. Раньше… да, я понял, что раньше это было лишь любопытство и, может быть, какое-то удовольствие от прикосновения к моему страху. Они любят эмоции, они купаются в них. Так они устроены. А на сей раз, я почувствовал тревогу. Они очень беспокоились, потом испугались. Я почувствовал их страх, как свой. Они метались вокруг, пытаясь то ли отвлечь нас от кристалла, то ли защитить его. Но они существуют на другом уровне, и только их Сердце, этот кристалл, соприкасается с нашим миром. Мне стало жаль их. Эта жалость пронзила меня, мне хотелось их защитить. Не думаю, что это они внушили мне это чувство, это была нормальная реакция профессионального спасателя на боль, страх и беспомощность живых существ. И я уверен, что Азаров тоже чувствовал это. Я пытался его остановить, я говорил, что это не просто артефакт, это источник их жизни. Они нам ничего плохого не сделали. Они просто хотят жить в своём мире. Но он сказал, что я всё неправильно понял, и уничтожил кристалл. Просто аннигилировал его.