технологий. Летательные аппараты, самодвижущиеся повозки, дома до небес — для вас это обыденность. Но ты почему-то вспомнил именно этот сплав. И неужели ты не заметил, что твой камзол намного прочнее и легче, чем кевлар?
— Заметил. И из чего он? — спросил я. Сейчас было странным говорить о такой нелепице. Мы общались будто старые друзья, которые видятся каждый день. Вот только я знаю, что скоро что-то начнется. Вот только не знаю, что именно.
— Из мифрила. Это особый металл. Когда он остывает, его невозможно пробить обычным оружием. Тонкий, невесомый, неразрушимый. Идеальное вещество...
— У него плохо с инерцией и гашением, — перебил я. — Мне пару раз все ребра переламывало. Если бы распределение веса было по всей поверхности, то было бы проще. Мифрил очень вязкий. Но спасибо за информацию. Ты навела меня на очень полезные мысли.
— Я рада, что перед твоей вечной агонией смогла заставить тебя подумать о чем-то незначительном. А теперь иди ко мне, наследник, — Тиамат протянула ладошку.
Я и не подумал сдвинуться с места. Нас всё также разделял незримый барьер, за которым стояла богиня с коленопреклоненными дворянами. Создавалось ощущение, что они не могут перейти это неизвестное силовое поле, а самому делать шаг навстречу — увольте.
Постарался заговорить, но никакого ответа не последовало. Тиамат застыла безголосым изваянием. Я пошел вдоль берега, держа в поле зрения богиню и благородных. Фигуры хоть и не шевелились, но не отставали от меня ни на шаг. Ускорения и резкие рывки из стороны в сторону тоже не привели ни к какому результату — бездвижные наблюдатели не отдалились ни на метр.
Через час, когда я сидел, свесив ноги над обрывом (понял, что лучше спрыгну, чем дамся этой пигалице в руки), по пространству разнёсся громоподобный голос:
— Отступница!
Увидел с моей стороны барьера мрачного как смерть юношу. Оп-па, что за новое действующее лицо? Я перекатом ушел влево, затем вскочил и приготовился к бою. А после моё тело парализовало. Находясь в неудобной позе, стал заваливаться. По ленивому жесту незнакомца ноги провалились по колено в землю. Фигура Тиамат сразу же оттаяла.
— Танатос... — протянула Первородная Мать. — А я-то думаю, почему не могу добраться до этого червя.
— Он на моей территории, отступница, — процедил юноша. — И ты его не получишь. Он уже жив, но его сознание запечатано в моих чертогах. И я всё рассуждаю, что же с ним делать. К тому же чувствую, что в нём твоя кровь. Подкармливаешь молодняк? Ты и до этого опустилась? Я думал, что ниже падать некуда.
Хе-хе. А ведь он уделывает её. По мордашке видно, что девчонка сейчас оправдываться начнет. А ведь это я укусил её. Из-за этого и стал тупым кровососом. Или первоначально должен был стать им, а её кровушка не позволила этого сделать? Тьфу, шельма! Непонятно. И на чьей стороне новый гость? Понятно, что не на стороне этой пигалицы. Для меня это в любом случае в плюс.
— Тебя даже твои выкормыши не уважают, отступница. Ты ведь слышишь, как он тебя называет?
— Ты растерял хватку? — засмеялась Тиамат. — Не видишь, кто он такой? Присмотрись внимательнее. Смотри так, как тебя учили наставники. Хотя ты всегда был менее смышленым, чем другие послушники. Оттого и прозябаешь на задворках. Про тебя помнят только единицы, а мне поклоняются миллиарды, — она взглянула на аристократов, что так и стояли на коленях.
Мне понравилось, как Танатос назвал благородных. Вот только я не понимал, о чем они ведут речь. Догадки были, но не более того. И общаются как обычные люди. Никакого божественного ореола в них не было. Про тысячелетнюю мудрость я вообще молчу. Они будто два бизнесмена, которые хвастаются перед друг другом своими успехами и всячески стараются поддеть соперника.
Тем временем юноша оказался передо мной. Он задрал голову и уставился на меня немигающим взглядом. Я ожидал, что провалюсь в бесконечный омут, но нет. На меня смотрело бесстрастное лицо. Никаких чувств это не вызвало. Я мысленно транслировал, что делал с теми благородными, которые сейчас находились по ту сторону барьера. Рассказывал про планы, про помощь людям, про восстановление справедливости.
— Значит, иномирец, — заключил Танатос, отводя взгляд. — И сколько жертв тебе для этого понадобилось? Никак не меньше полумиллиона.
— Снова ошибаешься, — произнесла богиня уничижительным тоном. — Четыреста тысяч. Я, в отличии от некоторых, умею рационально расходовать энергию.
— Но ты не видишь человеческой сути, отступница. Из всех людей из всех миров ты выбрала того, кто не боится смерти, боли и потерь. Для него твои дети — это корм. Теперь ты посмотри, кого привела в наша мир, — бог смерти приподнял мою голову так, чтобы глаза смотрели на Первородную Мать.
— Уже видела.
«Почему она отступница?» — подумал я.
— Потому что она пошла против природы. Она воссоздала тварей, которые стали доминирующей формой жизни. Эти паразиты расплодились по всей планете...
— Прекрати! — прорычала Тиамат.
— С чего это? Боишься, что твои выкормыши тебя услышат? Они ведь скоро возродятся и расскажут обо всем.
Богиня махнула рукой — силуэты благородных развеялись.
— Ты всегда была беспощадной. А с ним что будешь делать? — спросил Танатос, указывая на меня. — Ты не сможешь до него добраться. И ты уже поняла, что я верну его в верхний мир.
— Рано или поздно он всё равно умрёт, — прошипела Тиамат, с ненавистью глядя на меня. — И никто из моих детей ему не поверит.
— Не поверит, что именно люди — высшая форма жизни, а твои кровососы, — Танатос посмотрел на меня. Видно вспомнил, как я называл благородных, — всего лишь глупый эксперимент, который вышел из-под контроля? Возможно. Но он-то будет это знать. И он не остановится, пока всех их не изведёт.
— Он один, а моих детей миллиарды.
— Тогда я помогу ему так же, как когда-то помогла ты.
Танатос стал преображаться: рост увеличивался, из спины вылазили белоснежные крылья, тело окутывала светлая аура. Бог поднес руку к моему рту. Кожные покровы раздвинулись. Из открытой раны просочилась кровь, которая попала на мои губы.
— Пей!
Я ожидал, что снова провалюсь в беспамятство, как было когда-то с Тиамат. В тот раз меня накрыло чувство эйфории, а потом я отключился на очень долгое время. А теперь мне этого делать точно