вид племянника ужасен. Но жизнь на нем не кончилась. В и д и н Не надо. Я просто-напросто в судьбе несчастной сестры своей увидел отраженье мильонов судеб. М э р и Что? Мильонов судеб? Я понимаю… Это благородно… Тогда позволь спросить, какое место в своей душе растравленной отводишь ты Стелле? В и д и н Стелла — друг надежный, верный. Она смелее, чем иные, ищет везде и всюду правду. М э р и Или выгод? В и д и н Нам счастье может принести лишь правда. Где правды нет, там, Мэри, нет и счастья. Ложь неспособна осчастливить. М э р и Но разве не может женщина мужчину осчастливить? Стократно!.. Но, мой друг, не Стелла. В ее руке вода отравой станет, и даже слово превратится в камень, холодный, словно ложь. Она стремится семью разрушить нашу. Идеалом она считает бунт! В и д и н К чему презренье? Умерь свой гнев и ярость, дорогая. Их не заслуживает даже недруг. Куда разумней обойтись без брани. М э р и Я не могу остаться равнодушной и наблюдать, как хитрая кокотка в твою доверчивую душу нагло влезает на виду у всех. Могу ли спокойной быть, когда она с улыбкой обворожительною подстрекает тебя к весьма сомнительным поступкам и в пропасть безнаказанно толкает, забыв, мой друг, твое предназначенье?.. В и д и н А если сам?.. А если сам бунтую? Борюсь с самим собой?.. С наукой?.. С жизнью?.. Свое открытье сам я презираю. М э р и Не верю, Марк, не верю! Ты не можешь свое открытье презирать… Открытье — цель жизни нашей, смысл ее высокий! К чему тогда мечты, надежды, ночи бессонные?.. К чему наш труд громадный?.. Не верю!.. Это просто наважденье.
Появляются В у л ь ф, с о в е т н и к и, х о р.
В у л ь ф Почтенье, Видин. Хэлло, крошка Мэри! Как самочувствие, профессор? В и д и н Очень устал я, Вульф. В у л ь ф Вам не к лицу усталость. Ночами напролет могли трудиться, могли не выходить из кабинета дни… сутки… годы… Ваше трудолюбье могло войти в пословицу, профессор. Себя вы ради истины высокой нисколько не щадили, милый Видин. Не правда ли? В и д и н Что правда, шеф, то правда. С о в е т н и к и Всходило термоядерное