Глава 12.4
— Шторос? — Динка потеребила волосатую ногу под собой.
— М? — лениво отозвался он.
— Что будем делать с Тирсвадом? Ему тоже нужна сейчас помощь.
— Если он успел глотнуть от того океана силы, который ты только что выплеснула, то не сдохнет, — равнодушно отозвался он. — А если не успел, то пусть подыхает. Больше за сегодня я из себя точно не выжму.
— Так нельзя, — Динка покачала головой и сползла с уютного теплого бедра на колючий холодный песок. — Он тоже ваш друг. Мы должны и для него что-то придумать.
— Ну придумай что-нибудь, — фыркнул Шторос, растягиваясь плечом к плечу рядом с Вожаком. — Я пас.
Динка обогнула голову Вожака и подползла к Тирсваду. Рядом с ней оказался Хоегард. Динка скосила глаза на его достоинство, но оно снова было мягкое и маленькое.
— Ничего не выйдет, — виновато прошептал он. — Я тоже кончил.
Динка села на пятки и притянула на колени беловолосую рогатую голову. С Тирсвадом было сложнее всего. Он был тем чудовищем, которое вырвало ее из привычной жизни. За все время их знакомства он не сказал ни одного доброго слова. Он швырял в нее метательными ножами. И все время отталкивал от себя.
Динка прикрыла глаза, вспоминая его горящий краснотой взгляд, его уроки метания ножей, которые спасли ей жизнь в схватке с волками, его надменное выражение лица. И вдруг отчетливо поняла для себя, что не готова его потерять. Также, как не готова потерять кого-нибудь из остальных. Что Тирсвад, несмотря на свой мерзкий характер и отвратительное отношение к ней, также сильно дорог ей, как и Вожак, и Хоегард, и Шторос.
Она сжала в ладонях его голову и страстно пожелала, чтобы он прекратил лежать безвольной куклой у ее ног, а снова стал обычным: злым, язвительным, жестоким. Настоящим.
— Какого..? — Шторос изумленно приподнялся над землей. А Тирсвад закашлялся, выплевывая воду и… открыл глаза.
— Динка… — протянул Хоегард, глядя на нее так, словно впервые увидел.
— Что? — непонимающе захлопала она ресницами, все еще держа на коленях голову Тирсвада и перебирая его спутанные волосы.
— Ничего, — покачал головой Хоегард. — Ты просто творишь чудеса. Вот и все.
Тирсвад, придя в сознание, нецензурно выругался и скатился с Динкиных коленей.
— Тише, ублюдок, — зашипел на него Шторос, и Тирсвад замолчал, цепко озираясь по сторонам. Динка устало опустилась на холодный влажный песок и, прижавшись всем телом к Вожаку и согревая его своим теплом, прикрыла глаза. Сил больше не было. Ни капельки. Мужчины тоже улеглись вокруг нее и, тесно прижимаясь друг к другу и к ней обнаженными телами, негромко обсуждали дальнейший план действий. Динка же не слушала их, теряясь в зыбкой тревожной дреме.
Когда она проснулась, рядом лежал только Вожак. Остальные, усевшись в камышах чуть поодаль, держали военный совет. Пока она спала, Вожака раздели и укрыли их обоих почти просохшей лошадиной попоной. Было так тепло и уютно снова оказаться у Дайма под боком, что Динка блаженно закрыла глаза и снова попыталась уснуть. Но сон не шел.
Вожак был ранен и, единственный из всех, до сих пор не пришел в сознание. Ее это беспокоило. Динка подползла повыше и повернула голову Вожака на бок, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Она вглядывалась в знакомые черты, гладила кончиками пальцев линию роста волос на лбу, приглаживала слипшиеся от речной воды брови, накрывала ладонью его щеку, трогала белоснежные клыки. Так сильно хотелось, чтобы он очнулся и посмотрел на нее своими медовыми глазами. Чтобы тоже сжал ее в своих медвежьих объятиях.
«Или ты не хочешь помочь своему любимому?» — откуда рыжий мерзавец знал, какие чувства она испытывает к Дайму, если она даже сама не решалась себе в этом признаться? «Любимый»… Динка, чувствуя, как внутри все трепещет, словно листья осины на ветру, принялась покрывать нежными поцелуями лоб, щеки, губы лежащего перед ней ва́ррэна.
Только не умирай. Только продержись еще немного. Динка готова была на все, лишь бы помочь ему. Если бы только она знала, что еще можно сделать…
Рычание со стороны остальных ва́ррэнов становилось громче, и Динка невольно прислушалась, о чем шел спор.
— Надо уходить отсюда немедленно, — рычал Тирсвад. — Вы разве не видите, что нас вот-вот накроют? Я скорее сдохну, чем вернусь обратно.
— Это ты ничего не видишь от страха, — шипел на него Хоегард. — Разуй глаза и посмотри — повсюду рыщут отряды гвардейцев. Только здесь, под самым носом у них, мы в безопасности.
Шторос молчал, вытянувшись поперек островка и переводя взгляд с одного товарища на другого. А те уже готовы были вцепиться друг другу в глотки.
— У нас раненый, и мы далеко не уйдем, пока он не очнется, — негромко проговорил Шторос, ни с кем не соглашаясь, но и не опровергая ничье мнение.
— К черту раненого, — рыкнул Тирсвад. — Если он до сих пор не очнулся, то шансы его невелики. Нам надо уходить без него, иначе мы все тут сдохнем.
— Так-то это не просто раненный, а твой Вожак, — напомнил Шторос.
— У нас уже есть новый Вожак, — с нажимом проговорил Тирсвад, глядя Шторосу в глаза. Шторос замер. Как показалось Динке, даже дышать перестал. Да, именно так и было.
Сколько она знала ва́ррэнов, всегда было очевидно, что Шторос является конкурентом Дайма. Из всех троих он был самым агрессивным, самым непокорным, самым необузданным. Вожак унижал его, чтобы показать свое превосходство, вернуть себе подчинение Штороса. А Шторос, как скрыто, так и явно, пытался с ним соперничать во всем. И теперь, когда Вожак был беспомощен и слаб, Шторос очень естественно взял на себя командование их маленьким отрядом. Как он сейчас решит, так и будет. И, если он поддастся искушению, то они, не задумываясь, бросят Дайма здесь умирать.
— Мы никуда не пойдем, пока Дайм не очнется, — звонко сказала Динка, не выпуская лицо Вожака из своих ладоней. Трое ва́ррэнов, как по команде, обернулись к ней. Динка, остро чувствуя свою наготу под пронизывающими звериными взглядами, тем не менее упрямо переводила глаза с одного лица на другое. Она не надеялась, что ее мнение учтут, но только хотела, чтобы у Штороса проснулся здравый смысл и не дал ему принять неверное решение.